Вот только в одном Лёшка был прав: Денис так и не сказал, что влюблен. Но ей не нужно было это слышать! Она и так уверена. Алексей со своей вечной привычкой долго и занудно требовать во всем чуть ли не письменных заверений доводил ее до бешенства. Ну не нужна расписка в том, что любят! Елена пыталась узнать у друга, как возникает любовь у молодых людей, чем они отличаются от девушек в этом отношении и долго ли помнят о чувствах, если нет возможности увидеться. А Лёшка начинал смеяться и говорил, что лично у него память хорошая и с чувствами дела обстоят неплохо. Только вот во взаимности он не уверен. Чем запутывал ее окончательно.
Телохранитель Володя Степанцев, вернувшись в убежище и обнаружив, что в его отсутствие умер человек, долго выяснял, не причастны ли к этому московские сталкеры. Он беседовал с врачом, пытался осторожно разузнать у Елены все обстоятельства дела, пока Борис Владленович не приказал ему прекратить это самодеятельное расследование, чтобы людей не пугать. Тут только его вина, ведь это он послал Мухина в такой опасный путь. Что же удивляться, что дело плохо кончилось? А сталкеры тут были ни при чем. Просто деятельный Володя отсутствовал в такой нужный момент, и теперь ему хочется разобраться во всем… Но ведь никто не мог предугадать, когда придет отряд из Москвы, да и придет ли? Иначе не отпустил бы Привратник своего помощника по пустяковому, в общем-то, делу. Встретив перепуганного его болезнью Степанцева на больничной койке, Нестеров даже нашел в себе силы пошутить, что телохранитель чуть без работы не остался. Верный помощник шуток не понимал, и теперь старик чувствовал себя, как под конвоем, ни шагу не мог ступить без бдительного ока Володи. Всё это уже начало порядком надоедать.
К маю стало тепло, и сталкерам для выходов уже не требовалось надевать под комбинезон кучу теплых вещей, стесняющих движения. Однако Елену перестали брать с собой в город, и она, кажется, догадывалась о причине: дядя узнал про тетрадку-дневник, но ничего не сказал. Впрочем, собирать растения недалеко от бункера племяннице Главного не возбранялось. Немногие согласятся ползать по земле, проверяя дозиметром каждый стебелек, чтобы собрать листья для так называемого чая. Сталкеры предпочитали свалить эту работу на девушку, а сами стояли вокруг, охраняя ее. Не мужское это, видите ли, дело! Ходить на охоту намного веселее. В бункере было мало домашней живности, только куры и прижились, так что крупную дичь добывали снаружи. Тем более что зима закончилась и в лесу снова появились кролы и свиноподы. Неизвестно, где они зимовали, но теперь уже нередко можно встретить маленькое стадо, пощипывающее молодую травку. Вот только по весне некоторые животные «фонили» сверх всякой нормы, поэтому, даже подстрелив добычу, иногда приходилось ее бросать. Уже давно в бункере обсуждали вопрос, не приручить ли хотя бы маленьких кролов, они кусаются, но все-таки поменьше свиноподобных тварей, которые в холке человеку по плечо. Свиноподы были вкуснее, но попадались охотникам намного реже. Правда, последние порции сала показались какими-то чересчур пахучими, видно, хряк подвернулся… И потом, даже небольшие кролы требовали места для содержания и запаса корма. Тогда травы придется собирать еще больше. Елена представила себе сталкеров в ОЗК на сенокосе, как на картинке в книжке. Смешно!
А потом нашлось и дело поинтереснее.
Старая труба для аэродинамических испытаний давно уже привлекала к себе внимание бункера. Сначала сталкеры приспособили ее под временный склад добытых в городе вещей, потом еле выгнали оттуда выводок мутантов-кровососов, которые любят темноту и сырость. Колония подобных тварей под боком бункера никого не радовала. А теперь задумались: не использовать ли трубу как хлев для домашней скотины? Требовалось осмотреть ее, оценить состояние и подумать об устройстве там вентиляции и водоснабжения.
Задание было простым, строение это располагалось совсем недалеко, поэтому Борис Владленович дал поручение Алексею и Елене, конечно же в сопровождении Степанцева. Увлекающимся молодым людям не помешает вооруженная охрана. У Алёшки голова неплохо работает, он сообразит, как эту бесполезную трубу к нуждам убежища приспособить, а детали технари продумают. Племяннице такая дружба только на пользу, вот только был бы он помягче, что ли… Но Леночка не жалуется.
* * *
Раннее утро после дождя выдалось немного туманным, но солнце пригревало, постепенно белая дымка рассеялась, и на каждой ветке заблестели капельки воды, опадая при прикосновении холодным душем. Лёшка с четвертым сталкером, Ионовым, обнаружили на сырой земле следы кролов и пропали из виду, но Степанцев не отходил ни на шаг, стоя посреди поляны серым безмолвным памятником.
Елена нырнула в заросли – опасные растения вблизи бункера вырубались под корень, ни крючковатый цепень, ни ядовитый фиолетовый папоротник не захватили здесь территорию, а для грибов еще рано. Бояться нужно было только хищников да двуногих хулиганистых соседей, которые могли шутки ради подкараулить и напугать. Хоть и считалась неприкосновенной пятисотметровая зона, а в последнее время планировалось расширить ее до километра, все равно границы нарушались постоянно и почти безнаказанно. Чужие люди размахивали белой тряпкой, чтобы по ним не пальнули случайно, и удирали, если сталкеры убежища превосходили их числом. Иногда дело заканчивалось дракой, ворованное удавалось отбить, синяки и помятые ребра долго заживали, но мирный договор не допускал применения оружия. К тому же боеприпасов у обеих сторон оставалось совсем немного, и тратить их на что-то, кроме охоты и защиты от хищников, было неосмотрительно. Разобраться с соседями можно и без огнестрела, просто зайдя на их территорию, утащить что-нибудь полезное и при случае тоже намять бока «сторожам». Только электростанция на реке охранялась всерьез, но на нее убежище и не посягало. Пока еще не созрела такая необходимость. Но кто знает, о чем думал Главный Привратник, обсуждая дела с командиром московского отряда? Может быть, просил помощи для захвата стратегически важного объекта? Елена знала своего дядю и не была уверена, что дело ограничится только торговлей, Борис Владленович не признавал игры по мелким ставкам и мог попытаться заключить союз с неведомым Альянсом.
Куст впереди не успел высохнуть на солнце, но и воды на нем было значительно меньше. Елена остановилась, пытаясь разглядеть, не спрятался ли кто среди ветвей, не поджидает ли тут добычу невидимый хищник. Вместо капелек за ветками блестели глаза, большие и зеленоватые, с вертикальными черными зрачками. Коричневая мокрая чешуя казалась полированными металлическими пластинками, покрывающими большое тело ящерицы. Так близко видеть тритона ей еще не приходилось, хоть один из трофейных хвостов и украшал сейчас ее комнату – сталкеры подарили. Боясь пошевелиться, девушка разглядывала удлиненную морду и маленький костяной гребешок на макушке. Красивая амфибия тоже стояла неподвижно, и непонятно было, видит ли она затаившегося человека. Пасть ее приоткрылась, демонстрируя ряд небольших зубов; тритон словно улыбался, не угрожая, а приветствуя первого сталкера за этот сезон. Елене хотелось подойти поближе и дотронуться до блестящей спинки, но тритон был слишком пуглив и разрешил всего лишь посмотреть на себя.
Вдруг узкие зрачки расширились, ящер выпучил глаза, недовольно поджал кожистую нижнюю губу и, развернувшись, побежал сквозь кусты, ломая ветки и поднимая фонтаны брызг. Елена обернулась, внезапно понимая, что не она стала причиной бегства. Неподалеку за ее спиной стоял Володя Степанцев, глядя куда-то в сторону. Телохранитель уже поднял свой автоматический «стечкин» и прицелился. Не в тритона. Пятнистая шерсть с черной полосой вдоль хребта лишь на миг промелькнула среди деревьев, сталкер нажал спусковой крючок, но выстрела не последовало. Осечка? Елена видела его удивленные глаза, когда Володя нажимал еще и еще раз… А потом…
