– Как тебя зовут, заблудший сталкер? – со смешком спросил он.
– Денис Пищухин. Я из Москвы, из метрополитена. Поэтому ничего и не вижу – мы никогда не видим дневного света.
– И правильно, свет – он вредный, но рано утром еще ничего…
– Я увидел огонь… И решил, что тут есть люди. – Денис не знал, что сказать. Может, и не надо говорить. Но молчать во тьме, в которой он оказался из-за одного взгляда на солнце, было тоже невыносимо. Он надеялся, что невидимый собеседник ответит, звук голоса рассеет сомнения в том, что он среди людей, не погиб и не потерялся в этом бесконечном лесу.
– Да, люди тут есть… Но откуда ты взялся? Метрополитен, говоришь? Расскажи, а то непонятно, как ты оказался от него так далеко.
И Денис начал рассказывать куда-то в пустоту. Незнакомец помалкивал, но слышалось, что он где-то здесь, может быть, даже кивает или недоверчиво морщится. Но слушал очень внимательно, а когда дошло до Елены и убийства Привратника, человек вздохнул:
– Вляпался ты, парень, по самые уши. Назад тебе дороги нет. Но ты ведь возвращаться туда пока не собираешься?
Денис хотел возразить, но не смог найти слов. Как же он без Елены? Да, сейчас не вернуться, но ведь время идет…
– Так и думал, что в городе жизнь есть! – снова заговорил незнакомец. Почему-то он не спешил назвать себя, впрочем, имя ничего не значило для Дениса.
Без комбинезона мокрая одежда на нем немного высохла, в помещении было тепло, не чувствовалось стылого железа стен бункера вокруг или мраморных сводов станции, да и на тканевую палатку мало похоже. Ничего подобного Денис еще не видел, скорей бы уж вернулось зрение, потому что ощущать себя непонятно где не слишком приятно.
– А где я нахожусь? – решился наконец спросить он. – Я под землей?
– Наполовину, – ответил голос. – Здесь слишком сырая земля, чтобы глубоко закопаться. Но крыша надежная, если излучения боишься.
– Я слышу других людей… Это большое поселение?
– Двадцать семь человек, много тебе или мало? И еще один нам совсем не помешает. Поживешь тут, сгодишься на что-нибудь. Я Станислав, если вопросы будут, позовешь. Надо бы твою химзащиту убрать, а то дети подумают, что она ничья, утащат. – Голос отдалился немного, Денис, боясь остаться тут один, подался вперед и упал: на полу лежало нечто, за что он зацепился ногой. От обиды даже слезы выступили, хоть сильной боли Денис не ощутил. Потерявшись в пространстве, он ощупывал руками пол, не понимая, в какую сторону вставать, чтобы не удариться снова. Станислав был не слеп и замечал многое.
– Да ты, парень, похоже, как горшок разбитый… Спи, давай, завтра тебя склеивать будем. – Сильная рука подняла с пола за локоть и подтолкнула к чему-то, наверное, это какая-то лежанка упиралась в колени.
– Мои вещи…
– Не бойся, здесь не украдут. Если будут знать, что чужое. Пойду, приберу с глаз, а то народ уже, наверное, удивляется, откуда барахло взялось. Отдыхай спокойно. После поговорим.
Подстилка была такой мягкой, что тело буквально утонуло в ней. Денис перестал прислушиваться к шуму оживавшего дома и заснул.
Открыв глаза, он уже не видел кругом одну непроницаемую темноту с искорками, проступали и пятна света. К лицу прикоснулась чья-то шершавая ладонь, и послышался женский голос:
– Проснулся наконец?
Голос был звучным, но старческим, его обладательнице было немало лет. На глаза шлепнулась мокрая тряпка, да так неожиданно, что Денис подскочил.
– Не прыгай, не горячо! Отвар это травяной. Не лечит, наверное, ни фига, но и хуже не сделается.
Теплая вода стекала по лицу на подушку, но женщину это не беспокоило. Денис хотел еще послушать ее голос, а она почему-то умолкла. Скрипнула дверь, кто-то вошел, шумно топая.
– Проснулся твой подопечный. Отлежался он, только со зрением беда. Но это пройдет, подождать нужно.
Значит, это Станислав. Денис, воспользовавшись тем, что мокрый компресс сняли, скосил глаза на дверь. Там стояло нечто большое и серое, лицо было каким-то странно темным, видно, у этого человека была борода. Но детали пока застилало дымкой, Денис снова зажмурился, поверив в силу старушкиных травок. Зрение возвращалось, но очень медленно.
* * *
Алексей недоумевал: зачем Юрий Федорович Грицких вызвал его сейчас, да еще с таким таинственным видом? Если сообщить о решении Совета по его назначению пятым Привратником – уж слишком это приватно и загадочно. Хотя и не исключено. Такие вещи должны бы делаться в официальной обстановке, и не «силовиком», а Главным. Но новоиспеченный Главный Привратник Никитин был занят: с трудом тащил из своей комнаты вечнозеленую тую в горшке к дверям зала заседаний. Утер вспотевший лоб и пошел за следующей. Любил Сергей Петрович внешние эффекты, даже слишком. Следуя за Грицких, который также неодобрительно глядел на первые реформы нового Главного, Алексей чувствовал, что боится. Сейчас ему снова предстоит ответить на очередные неудобные вопросы об убийстве Нестерова. О том, как не вовремя отключился свет. И как он оказался на месте преступления. Но вопросов ему больше не задавали. Привратник опустил ладонь на стол, поднял ее… Под ней лежал железный ключ. Символ члена Совета.
– Алексей Аркадьевич, давайте покороче, не первый день друг друга знаем, – Грицких усмехнулся. – Мне, конечно же, процесс любопытен не менее, чем вам, ведь состав Совета не менялся на протяжении двадцати лет. Если бы это всё не было так трагично и неожиданно, я бы устроил тут торжественное посвящение. Но… Не в игрушки играем!
Лицо Алексея было, как обычно, спокойно, но внутри… Радость едва теплилась остывающим угольком. И без того скудные эмоции перегорели уже давно. Теперь оставалось только протянуть руку и взять со стола ключ. Бесполезный, но всесильный в пределах этого маленького мирка.
– Оружие у вас свое собственное, но при желании можно найти получше и заменить. Правом хранения огнестрела уже наделены, теперь есть право и на ношение. И в его применении вы будете отчитываться только перед Советом. Порядки вам известны. Область вашей ответственности останется прежней – вентиляция, энергоснабжение. Поскольку теперь от вас не будет секретов, сообщу: мы решили все-таки начать переговоры с соседним поселением о прокладке кабеля и покупке энергии. Подумайте, может, и у вас возникнут какие-то предложения. За это дело будем отвечать только мы с вами. Позже обсудим. Новое заседание состоится вечером в шесть часов, раньше он не угомонится со своими туями! – Лояльность вообще не была свойственна Грицких, а уж на Никитина у всех оставшихся членов Совета наблюдалась стойкая аллергия. Только Нестеров мог держать его возле себя, как второе лицо, чтобы не опасаться лишней инициативы. Став первым, тень старого лидера возгордилась и начала делать глупости.
Алексей протянул руку к ключу.
– Носите с собой, так положено. Люди любят ритуалы и постоянство. И не забывайте о гермодвери – это теперь входит в ваши обязанности. Есть еще несколько традиций, я вам позже расскажу.
