– Мне оставьте, – произнес в темноту Егор, – знаю я вас, только отвернись…
Но пить на радостях, за здравие, за упокой – это все потом, даже не завтра и не послезавтра. Какая тут выпивка, если он сам одеться толком не может, да и в горло ничего не лезет, от одной только мысли о еде становится тошно. Если задето сухожилие, то все – он калека до конца жизни… Мутный, вязкий сон-забытье оборвал тяжелые мысли, «выключил» голову и прогнал боль. Еще дня три или четыре прошли как в тумане – сон с перерывом на еду и редкие вылазки во двор в обнимку с дедом. Самостоятельно подняться на ноги Егор рискнул еще через день, постоял, глядя в окно, пока не закружилась голова, сел на край дивана. Кот валялся рядом, внимательно наблюдал за всеми перемещениями Егора.
– Не подсматривай, – сказал он кошаку и снова, в который раз, попытался сжать кулак. Подчинились почти все пальцы, кроме мизинца, – ну, это ничего, вчера было хуже. Кот почему-то решил, что его приглашают поиграть, прыгнул Егору на колени, не рассчитал бросок и едва не свалился на пол, но успел выпустить когти, вонзился ими в штанину, а заодно и в кожу бедра под ней. – Уйди, скотина, – Егор дернулся от неожиданной боли и рефлекторно схватил котяру за шкирку. Все пальцы правой руки сжались в кулак и крепко держали животину за шкуру. По запястью под повязкой точно еще раз ножом полоснули, через бинты проступила кровь, но Егору было на это наплевать. Он не обращал внимания на режущую острую боль в ладонной части запястья, смотрел на сведенные, как судорогой, пальцы, сжал их еще сильнее, пока не покрылся липким холодным потом, остановился уже на грани обморока. Схваченный за шкирку кот не орал, висел неподвижно, как тряпичная кукла, всем своим видом выражал полную покорность, жмурился и легонько шевелил кончиком хвоста. Егор разжал кулак, кошак плюхнулся на пол и быстро уполз под стол. Егор отшатнулся, привалился к стене и несколько минут приходил в себя. «Надо повязку сменить», – он поднялся с кровати, открыл дверь и остановился на пороге, напротив стены с облетевшей штукатуркой. Никого, даже голосов не слышно. Егор благополучно добрался до дивана у печки, плюхнулся на него и перевел дух.
– Ты чего? – это прибежала Ольга, но Егор сделал предостерегающий жест рукой – сам дойду, не мешай. И действительно, сам добрался до комнаты, свалился на диван и закрыл глаза. Прогулка далась нелегко, но это не важно, главное, что рука действует, сухожилие не задето. Полностью прийти в себя – это вопрос времени, отлежаться, отъесться – на это понадобится недели две, не больше. А первым делом надо перевязать руку.
– Тащи ИПП, – распорядился Егор вошедшей следом Ольге, – и антисептик прихвати, у меня в рюкзаке флакон пластиковый с распылителем должен быть.
– Знаю! – ответила из коридора Ольга.
И она отлично справилась – разрезала пропитанный кровью бинт, сняла его, бросила в пакет. Егор руководил всеми ее действиями, и повязка получилась почти по правилам, легла кривовато, но надежно.
– Молодец, – одобрил результат Егор, глянул в сторону и вниз – кот внимательно наблюдал за Ольгой, пытался ловить лапами край бинта.
– Чего он тут сидит постоянно? – буркнул Егор. – Места, что ли, мало?
– Наверное, ты ему нравишься, – ответила Ольга. Девушка хотела добавить еще что-то, но не успела – Егор приподнялся, обнял ее здоровой рукой, прижал к себе, спросил тихо:
– А тебе? Тебе я нравлюсь? В таком виде?
– Нравишься. В любом, – ответила Ольга, улыбнулась, попыталась высвободиться из объятий, но Егор не отпускал девушку.
– Сейчас проверим, – шепотом сказал он.
И долго потом лежал в тишине и тепле, обнимал уснувшую Ольгу, прислушивался к звукам старого дома. Интересно, куда все подевались? И почему такой странный свет падает из окна – белый, мягкий, завораживающий? Надо проверить. Егор поднялся с кровати, оперся на стол, постоял так, глядя в окно. Оделся, действуя одной рукой, открыл дверь и оказался в глухом коридоре. Справа послышался треск дров в печи, детские голоса и смех. Егор тоже улыбнулся и, держась за стену, пошел дальше. В «прихожей» навстречу попалась Дашка, уставилась на него, как на призрак, и хотела что-то сказать, но Егор приложил палец здоровой руки к губам, девочка кивнула в ответ и убежала. Кто-то сопел в темном углу у вешалки с барахлом, Егор остановился и присмотрелся. Пашка прятал что-то за спину и боком пробирался к выходу.
– Стоять, – скомандовал Егор, – что у тебя там? Покажи.
И оторопел, увидев в руках у мальчишки «макаров».
– На предохранитель поставь, – сказал Егор, – вон там, сбоку. Вверх, до отказа. Молодец, а теперь дай сюда.
Он взял протянутый ему дрожащей рукой пистолет, перевернул, глянул на рукоять, вытащил магазин с двумя патронами и запихнул оружие в карман наброшенной на плечи куртки. Поманил Пашку к себе и отвесил ему качественный, мощный щелбан точно в центр лба. Мальчишка схватился руками за голову и попятился к лестнице на чердак.
– Где взял?
Пашка мотнул головой в сторону неплотно закрытой «смежной» двери.
– Еще раз туда подойдешь – я тебе голову оторву и в болото выкину.
Пашка кивнул и рванул по лестнице наверх, загрохотал ботинками по звенящим при каждом шаге ступеням. «Ничего себе – игрушку нашел. Странно, что с «валом» в руках я пока никого не видел…» Что-то мягко врезалось в ногу, прошмыгнуло мимо, Егор посмотрел вниз и увидел кота. Тот остановился перед стальной махиной, обернулся и мявкнул нетерпеливо: быстрее давай, чего ты там возишься? Егор повернул ручку, толкнул дверь, переступил высокий порог и ослеп на мгновение от белого, яркого, почти неземного света – ветви берез, траву, сидевший на дисках «Хаммер» покрывал снег. Не сырой и тяжелый, превращавший землю в слякоть, а основательный, крепкий – настоящий зимний. Пашка топтался за спиной, под его ногами скрипели ступеньки старой лестницы.
– Иди сюда, – не оборачиваясь, позвал Егор.
Пашка подошел, остановился у вешалки с барахлом.
– Где Женька, знаешь?
– Да, – еле слышно отозвался Пашка, – знаю.
– Веди.
Егор спустился с крыльца, пропустил мальчишку вперед и шел следом, смотрел на Пашкину спину, вдыхал свежий острый запах свежего снега. Подросток завернулся в огромный бушлат и, загребая ботинками снег и листья под ним, затопал по снежной целине мимо внедорожника, зарослей кустов и кривых деревьев, где за переплетением веток просматривался скелет старого дома без крыши. В зарослях что-то громко зашуршало, хрустнули ветки, Егор и мальчишка оглянулись одновременно. Пашка оступился на покрытой снегом кочке и неловко взмахнул руками, стараясь удержать равновесие. Егор схватил его за ворот бушлата, дернул на себя и вверх.
– Под ноги сначала смотри, а уж потом по сторонам глазей.
В ответ Пашка буркнул что-то вроде «ладно» и на всякий случай отошел подальше от кустов.
– Белка, наверное, – попытался отвлечь мальчишку Егор, но Пашка замотал головой.
