Баграмов вернулся через некоторое время с метрдотелем. Он
показал на два центральных места и попросил поставить здесь таблички.
– Мы не сможем быстро изготовить их, – с явным
сожалением сказал метрдотель. – Вы хотите, чтобы там были конкретные
имена?
– Нет. Достаточно будет, если вы просто укажете, что
эти два конкретных места зарезервированы, – предложил Баграмов, – и
поставите сюда две такие таблички. Надеюсь, они у вас есть?
– Мы все сделаем, – заверил его метрдотель. –
А другие гости не будут возражать? Я имею в виду гостей за этим столом.
– Не будут, – ответил Баграмов, – можете не
беспокоиться.
Он повернулся и, раздраженный этим инцидентом, быстро вышел
из зала. Через минуту в зал ресторана вошел Давид, который обошел восьмой стол
со всех сторон и вышел обратно. Зал постепенно начал заполняться гостями. К
пятому столику, за которым сидели Дронго и его семья, подошли три человека:
мужчина, женщина средних лет и совсем молодая женщина. Они уселись за пятый
столик, вежливо поздоровавшись со всеми. Восьмой по-прежнему пустовал.
В половине девятого в зале появились Руслан и Амалия. Они
прошли к столу, посмотрели на таблички «зарезервировано», установленные на двух
креслах, обращенных в зал. У Амалии были светло-коричневые волосы, коротко
остриженные по последней моде, немного вытянутое лицо, которое придавало ей
своеобразный шарм, и светлые глаза. Она была в сером платье и туфлях на высоком
каблуке. Руслану на вид было не больше тридцати. Открытое, спокойное лицо,
темные коротко остриженные волосы, немного тяжелый подбородок. Он был в темном
костюме и светлой рубашке без галстука.
– Где нам садиться? – спросила Амалия, взглянув на
своего спутника. – Кажется, таблички предназначены только для Анвара
Кадыровича и его супруги.
– Не думаю, – возразил рассудительный
Руслан, – эти места наверняка приготовлены для посла и его супруги, нашей
«Главной дочери». Ты ведь знаешь, что они сегодня должны сюда приехать и
встречать с нами Новый год.
– Тогда давай сядем рядом с ними.
– Рядом нас не пустят, – снова возразил
Руслан, – там устроится босс со своей женой, а с другой стороны – Иосиф
Александрович со своей. Давай лучше сядем напротив. Так будет удобнее. Не будем
занимать чужое место, и нас не станут поднимать, чтобы пересадить.
– Как хочешь, – улыбнулась Амалия, проходя к
креслам, стоявшим напротив. Они не успели усесться, как в зал снова буквально
вбежал Давид. Он в очередной раз обежал стол и плюхнулся рядом с Русланом.
– Почему сели здесь? – спросил он, оглядываясь по
сторонам. – Так неудобно, лицом к залу. Давайте пересядем на другие места,
раз уж мы пришли первыми. Уберем таблички и перенесем их сюда.
– А когда они придут, нам все равно придется
подняться, – поморщился Руслан. – Лучше останемся на своим местах.
Так будет удобно для всех.
– Ты всегда бываешь прав, – пробормотал
Давид, – рациональный ты человек. В тебе явно нет кавказской крови. Только
я сяду не рядом с тобой, а рядом с Амалией. – И он пересел на другое
кресло.
Дронго поднялся, чтобы положить себе легкие закуски, заказал
официанту бутылку шампанского. В зал ресторана вошли Яцунские. Иосиф
Александрович был одет в черный костюм в тонкую полоску и белую рубашку с
черной бабочкой. Его супруга была в длинном темно-синем платье, на котором
поблескивала крупная брошь. Яцунский огляделся и устроился с левой стороны от
табличек, рядом с ним уселась его жена. Он коротко поздоровался с Давидом,
Русланом и Амалией. Его супруга бросила недоброжелательный и даже презрительный
взгляд на последнюю, но ничего не сказала, усаживаясь между зарезервированным
местом и своим супругом.
Дронго поставил свою тарелку на стол и решил выйти из зала
ресторана. На площадке второго этажа уже настраивали свои инструменты
музыканты, готовые играть всю ночь до утра. Дронго увидел, что по лестнице
поднимаются Дьюла Фаркаш и Вероника Вурцель. Он был в смокинге и бабочке, она –
в черном коктейльном платье, заканчивающемся гораздо выше колен. Увидев
знакомого, она приветливо кивнула. Дронго улыбнулся.
– Вы встречаете Новый год с нами? – уточнила
Вероника.
– В зале ресторана, – показал Дронго.
– Прекрасно, – сказала она, – значит, сможем
вместе провести новогодний бал. Вы хорошо танцуете?
– Не знаю.
– Значит, хорошо, – улыбнулась она. – До
встречи.
Фаркаш кивнул, проходя мимо. Очевидно, этих двоих связывали
какие-то непонятные отношения. Она до сих пор даже не подозревала, что Дронго
понимает по-русски. В зале ресторана они устроились между супругами Яцунскими и
Русланом с его компанией. Таким образом, за столом осталось только пять пустых
кресел, зарезервированных за послом и его женой; с правой стороны от них,
очевидно, будут сидеть Галимов и его супруга, а еще одно свободное место около
Давида мог занять Баграмов, который уже побывал в этом зале.
За пятый столик уселись еще несколько человек: три пожилые
женщины, которым было около шестидесяти, и один мужчина их возраста. Очевидно,
это были местные жители, которые заказали места в «Мариотте», чтобы вместе
встретить Новый год. Таким образом, за пятым столом уже были заняты одиннадцать
мест из двенадцати. Дронго сел на свое место. Вероника сидела к нему спиной и
не могла видеть его.
На часах было уже около девяти, когда в зал ресторана
наконец вошли Галимов и его супруга. Он был в темно-сером костюме. Достаточно
было одного взгляда, чтобы понять, какая именно итальянская фирма шила ему
костюм по индивидуальному заказу. Галстук набивного шелка от другой известной
фирмы был сине-стального цвета. Его жена была одета в дорогой черный
костюм-тройку. На ее плечах красовалась своеобразная накидка, отделанная
стразами.
Они поздоровались с каждым из присутствующих. Жена Галимова
поцеловалась с супругой Яцунского, вежливо поздоровалась с Вероникой Вурцель и
кивнула в знак приветствия Амалии, после чего Галимов убрал табличку
«зарезервировано», чтобы усесться на это место. Иосиф Александрович
предупредительно сжал ему руку.
– Мне кажется, эти места для наших гостей, –
негромко сообщил он.
– Они сядут рядом с нами, – небрежно кивнул
Галимов.
– Баграмов сказал, что таблички установили для
них, – не унимался Яцунский.
Галимов явно колебался. Затем поставил табличку на место.
– У этих дипломатов и высокопоставленных особ свой
этикет, – с коротким лающим смешком сказал он, – ну и черт с ними.
Пусть садятся на свои места. Айша, перейдем на другие места, – он показал
на кресла, стоявшие справа от табличек, и сам уселся за стол первым; супруга
устроилась рядом с ним. Галимов обвел всех каким-то веселым и озорным взглядом.
Похоже, что энергетике этого человека можно было позавидовать.
– Почему сидим такие грустные? – громко спросил
он. – Почему молчит Фаркаш, я примерно себе представляю – у него проблем
выше головы. А остальные почему такие притихшие и молчаливые? Давайте
веселиться, все-таки Новый год. Пусть официанты подадут нам самого лучшего
шампанского, – громко потребовал он, – а вы все улыбайтесь. Можно
свободно и раскованно себя чувствовать, пока не появилась троюродная сестра
нашей Айши. Как только придет эта высокопоставленная мадам, все мы сразу
испуганно замолчим.
