– Конечно. Никому не скажу. Что с ним случилось?
– Катался на лыжах и упал. Ничего страшного.
– Какие лыжи в Вене?
– Он катался в другом месте. Но, повторяю, пока никому
не говорите об этом, – попросил Дронго.
Он сразу перезвонил по указанному номеру телефона. Испанский
похож на итальянский, который Дронго знал. И уже через несколько минут он
услышал ошеломившую его новость. На часах было около трех. Он сразу перезвонил
Морбитцеру.
– Господин генеральный комиссар, нам нужно будет
увидеться. Будет лучше, если вы все приедете в отель. И привезете сюда вашего
подозреваемого. Да, у меня появились новые данные. Конечно. У вас будут все
доказательства. Тогда договоримся на шесть часов вечера. Спасибо.
Он убрал аппарат в карман. Теперь нужно еще раз тщательно
все продумать.
Глава 19
На этот раз все собрались в зале ресторана, где отмечали
новогодний бал. Кажется, еще вчера здесь пестрели гирлянды шаров, стояли столы
для гостей, столики с едой, танцевали бразильские танцовщицы в купальных
костюмах и перьях… Уже к полудню все было убрано, словно ничего и не было.
Пустые столы, кресла и стулья встретили участников этой затянувшейся драмы.
Первой приехала Рахиля со своим супругом. Они уселись на диване в ожидании
объяснений, которые им должны были дать. Рахиля решила сегодня не уезжать,
чтобы понять наконец, как произошло убийство и кто был преступником. И был ли
он среди тех, кто сидел за их столом. Посол Марат Набатов оказался более
предусмотрительным человеком. На всякий случай он привез с собой консула,
аккредитованного в Вене, который мог официально вмешаться в случае любого
обвинения в адрес кого-либо из людей, имеющих дипломатический статус.
Консул взял стул и уселся рядом с послом и его супругой. Он,
конечно, знал, что посол не просто таковой, а зять самого президента страны. А
его супруга – не просто жена посла, а «Главная дочь» страны, известная своим
эксцентрическим и вздорным характером. Поэтому он все время беспокойно
оглядывался по сторонам, словно ожидал, что именно посла или его жену обвинят
во всех страшных грехах. Консул был небольшого роста, подвижный, но осторожный,
с круглой, похожей на идеальный шар головой. Он даже подстрижен был каким-то
кружочком. Одетый в серый костюм, он был олицетворением серой массы тех людей,
которые с трудом пробивали себе дорогу в жизни. Ему было уже за сорок и свое
назначение консулом в Австрию он получил, после того как высидел в Министерстве
иностранных дел более двенадцати лет. Поэтому он очень дорожил своим местом.
Если бы «Главная дочь» потребовала от него отдать свою жизнь, он бы отдал не
задумываясь и понимая, что отец этой женщины обеспечит его семью должным
образом.
Баграмов тоже уселся рядом. С его лица не сходила
сардоническая улыбка. С тех пор как он узнал, что главный подозреваемый Руслан,
он уже не сомневался в причинах этого убийства. Все видели, как держались
вместе Руслан и Амалия, какие чувства они испытывали друг к другу. Баграмов
полагал, что горячий молодой человек просто в приступе ревности ударил своего
босса ножом. Телохранитель прекрасно знал, что Галимов никогда не отличался ни
воздержанностью, ни целомудрием. Именно поэтому, узнав о задержании Руслана,
Баграмов немного успокоился. Значит, причина была в несносном поведении самого
погибшего, а скандал с Фаркашем не имел к этому преступлению никакого
отношения.
Рахиля была в ярости, когда узнала о том, кого обвиняют в
убийстве. Она не могла поверить, что какой-то помощник, ничтожество, поднятый
Анваром из грязи, решил убить своего благодетеля. Она беспрестанно говорила об
этом последние несколько часов своему мужу, не понимая, что ее оскорбления в
адрес Руслана выглядят по меньшей мере двусмысленно – ведь сам посол тоже
возник из ничего, благодаря своей женитьбе на дочери президента.
Она негодовала, узнав о том, что Руслан мог ревновать. Были
забыты все ее старые обиды на Галимова. Она позвонила Айше и долго возмущалась
гнусным поведением помощника, посмевшего поднять руку на своего благодетеля.
Робкие попытки Айши возражать против этой версии наталкивались на твердую
убежденность Рахили в абсолютной вине Руслана.
Рахиля закончила разговор и обратилась к мужу:
– Они должны были гордиться, что он вообще обратил
внимание на эту замухрышку, – неистовствовала она. – Кто они такие,
чтобы еще и ревновать? Он вообще мог не обращать внимание на эту дрянь. Так,
оказывается, у них еще есть и амбиции! Они, видишь ли, чувствуют ревность и
обиду. Какая гадость! Когда они поступают на работу и готовы за деньги на все,
что угодно, тогда они не думают о своих чести и достоинстве.
– Людей нельзя доводить до крайности, –
рассудительно сказал Набатов, – иногда они ломаются и тогда способны на
безумные поступки. Видимо, он довел их до такого состояния. Может быть,
чересчур приставал, а Руслану это не понравилось. Говорят, что она в положении.
– Ему не понравилось, – фыркнула Рахиля. –
Кто он такой, чтобы поднимать руку на своего благодетеля? Он, видите ли, сам
виноват. Ты вообще думаешь, о чем говоришь? Значит, если завтра мы кого-нибудь
решим выгнать, то он может взять нож и прийти зарезать всех нас?
– Это разные вещи. Галимов не собирался их выгонять.
Очевидно, он вел себя не совсем порядочно…
– Хватит. Он был родственником моей сестры, –
крикнула Рахиля, – и я добьюсь, чтобы этому мерзавцу дали смертную казнь
за такое жестокое убийство.
– В Австрии давно отменена смертная казнь, –
меланхолично заметил посол.
– Пусть тогда судят в Германии. Хотя там казнь тоже
отменена. Нет, пусть выдадут нашей стране.
– Твой отец наложил мораторий на смертные казни, –
напомнил Набатов.
– Значит, отменит мораторий. Нельзя оставлять
безнаказанными такие преступления, – окончательно разозлилась Рахиля.
Сейчас она сидела на диване, все еще не остывшая после этого
бурного разговора, и пыталась дозвониться до своей сестры, которая почему-то
отключила мобильный телефон.
Следом за ними в зал ресторана вошли супруги Яцунские. Иосиф
Александрович был в черном строгом костюме; Инна тоже выбрала черное платье,
словно они уже объявили траур по погибшему Анвару Галимову. Инна устроилась на
другом диване. Она была довольна развитием событий. Ведь она предупреждала мужа
о том, что в их компании – настоящий «вертеп». Теперь, после убийства Галимова
и ареста его помощника, можно будет избавиться от всех вертихвосток, которые
там были, – от этих Злат и Амалий, которые на работе занимались неизвестно
чем. И, конечно, в первую очередь от Вероники Вурцель.
Вероника вошла в зал, одетая в джинсы и темный джемпер.
Волосы она собрала в большой узел. Усевшись в углу, она словно подчеркивала
свою непричастность к происходившим событиям. Стремительно вошел Давид. Он
огляделся, взял стул и уселся неподалеку от посла Набатова и его супруги. Нужно
думать о будущем. Может, Рахиля решит, что Иосиф Александрович слишком мягкий
тюфяк, для того чтобы возглавить компанию, и предложит ему, Давиду
Модзманишвили, стать президентом вместо погибшего Галимова. Тем более что уже
доказано, кто совершил это странное убийство.
