– Ты опять о чем-то задумался? – спросила она.
– Думаю, что ты права, – кивнул он, – и
нашему союзу ничего не угрожает. В ближайшие годы.
– Это потому, что ты снова будешь уезжать? –
лукаво спросила она, убирая руку.
– Это потому, что мы будем всегда хорошо относиться
друг к другу, – поправил ее Дронго.
В зал вошел высокий мужчина. Он был одет в красно-синий
пуловер, серые брюки, коричневые ботинки. Красивые густые каштановые волосы,
чуть тронутые сединой, почти римский профиль, ровный нос, идеальные пропорции
лица, серые глаза. Он, очевидно знал, что нравится женщинам. Улыбнувшись
метрдотелю, которая любезно его приветствовала, он назвал свой номер, проходя к
столикам с едой. Метрдотель проводила его восхищенным взглядом, подзывая
официантку, чтобы она указала гостю свободный столик. Но гость отказался,
пояснив, что его ждут. По-немецки он говорил вполне свободно. Он положил на
тарелку немного еды и оглянулся в поисках свободного столика, затем неожиданно
подошел к столику, где сидели супруги Яцунские. Увидев подошедшего, Иосиф
Александрович сразу поднялся, а у его супруги изменилось выражение лица, став
гораздо более любезным.
– Доброе утро, – улыбнулся подошедший, обращаясь к
супругам по-русски, – как вы спали?
– Все прекрасно, – бодро ответил Яцунский, –
а где ваша супруга?
– Спит, – пояснил незнакомец, – вы же знаете,
Иосиф Александрович, что она обычно не спускается к завтраку. Заказывает себе в
номер. А я по привычке завтракаю сразу после пробежки.
Он попросил официантку принести ему зеленого чая и широко
улыбнулся ей, показывая свои красивые зубы. Она приветливо кивнула в знак
согласия.
– Вот тебе образец великолепного мужчины, – слегка
кивнул Дронго в сторону неизвестного, – судя по его одежде и особенно
обуви, он богатый, красивый, молодой, уверенный в себе.
– Слишком уверенный, – возразила Джил. – Зубы
у него искусственные, не настоящие. И улыбается очень фальшиво. На женщин
смотрит оценивающе, словно рассчитывает их цену. Он слишком красив для мужчины.
Мне такие слащавые никогда не нравились.
– Тебе не угодишь, – рассмеялся Дронго.
– Анвар Кадырович, – услышал он, как обратилась к
незнакомцу супруга Яцунского, – вы завтра поедете на экскурсию?
– Нет, – ответил он, – я был в Вене много
раз. Мне не нужна экскурсия.
– А ваша команда? Они все сюда приехали?
– Давид приехал. Амалия тоже прилетела. И Руслан. В общем
все, кто должен был прилететь и кого мы планировали сюда вызвать. А ваша Злата
не смогла прилететь?
– Не смогла, – ответил Яцунский, почему-то отводя
глаза.
– Она очень хотела, – ядовито прошипела
Инна, – но не смогла.
– Очень жаль, – заметил Анвар Кадырович, незаметно
подмигивая своему заместителю.
– И моему мужу тоже жаль, – снова не сдержалась
Инна.
Иосиф Александрович нахмурился. Анвар Кадырович улыбнулся.
– Не нужно ревновать, Инна, – посоветовал
он, – честное слово, они того не стоят. Нужно радоваться, если у вашего
мужа хороший вкус и он нашел себе такую умную, деловую, красивую и
исполнительную помощницу. Клавдия Николаевна была очень толковым помощником, но
ее нельзя было оставлять у нас в компании. Это уже негативно влияло на имидж.
Нельзя держать у себя пятидесятилетних помощниц, как в собесе или в районной
управе. Нужны молодые, энергичные, симпатичные молодые женщины. Злата владеет
двумя иностранными языками, очень эффектно смотрится, знает современный
менеджмент, умеет работать на компьютерах. Сейчас другое время, дорогая Инна. А
если муж немного увлечется своей помощницей, то и это неплохо. В конце концов,
мы платим им такие деньги, что они могут оказывать нам некоторые услуги. Это,
конечно, шутка, но поверьте, что именно я рекомендовал Злату вашему супругу и
он здесь ни при чем.
Он говорил довольно громко, и Дронго слышал его монолог.
Джил тоже услышала и все поняла.
– Он еще и циник, – сказала она, уже не глядя в их
сторону, – почему-то все красивые мужчины либо дураки, либо циники. Либо то
и другое.
– Можно подумать, все красивые женщины могут
претендовать на Нобелевскую премию по физике или химии, – пошутил
Дронго, – очевидно, Бог решает, что давать человеку. Либо внешность и
мозги Эйнштейна, либо внешность топ-модели и, соответственно, ее мозги. Я бы
выбрал Эйнштейна.
– А для меня? Ты бы хотел, чтобы я тоже была похожа на
Эйнштейна? – спросила Джил.
– Не хотел бы. Меня вполне устраивает твой внешний вид.
– Красивые женщины не всегда самые умные, –
повторила Джил. – Кем мне себя считать?
– Умной красавицей, – ответил он. – И вообще
учти, что любая женщина оценивается прежде всего по мужчине, который находится
рядом с ней. Если он дурак, значит, и она не самая умная женщина. Если умный,
то, соответственно, и она не самая глупая. Хотя бывают исключения.
– Это комплимент мне или самому себе? – спросила
она.
– Себе, безусловно, – ответил он. – Давайте
заканчивать завтрак. По-моему, нам уже пора.
Он взглянул на часы. Посмотрел еще раз на столик, за которым
расположились супруги Яцунские и Анвар Кадырович. Очевидно, они работали в
одной компании, и подошедший позднее Анвар Кадырович был президентом компании.
Дронго даже не мог предположить, насколько тесно переплетутся их судьбы на
следующий день, во время новогодней ночи в столице Австрии.
Глава 3
В этот день они всей семьей гуляли по городу, ели знаменитые
пирожные «Захер» в кафе на улице Грабен и обедали в одном из тех традиционных
венских ресторанов, которыми так славился город. Вечером Дронго вышел немного
подышать свежим воздухом, решив пройти в парк, расположенный на другой стороне
улицы, благо погода была по-прежнему теплой и без осадков. Он перешел дорогу.
Зимой можно было увидеть парк, находящийся на другой стороне. Уже весной это
сделать было невозможно, так как голые деревья покрывались листвой и все
пространство дороги закрывали высаженные в несколько рядов деревья. Он вошел в
парк. У памятника играющему Штраусу всегда было много туристов, особенно
японцев. Они почему-то полюбили этот памятник и все время пытались до него
дотронуться. Закончилось это тем, что памятник в некоторых местах был просто
протерт до основания, и тогда японское посольство взяло на себя ремонт
памятника, покрасив его специальной желтой краской на радость всем туристам.
Дронго прошел к памятнику, затем свернул налево. Здесь было
небольшое озеро, где отдыхали утки, лебеди и даже вороны. Он присел на
небольшую скамейку, скрытую двумя зелеными елками, и почти сразу услышал
торопливую речь человека. Голос показался ему знакомым. Характерный акцент,
подумал он, характерный грузинский акцент.
– Я вас не понимаю, – говорил Давид, – почему
вы оба молчите. Нужно либо уволиться, либо как-то решать свои вопросы.
