Но, повторяю, этого уже почти не надо. Нам и так даров столько несут, что не знаешь, куда девать.
О том, что надо помогать своим родовичам, тем, кто лишь иногда одарит горшочком меда, или горсткой творога, Купала совсем забыл. И как не забыть, если те, кто несли им дары, родовичами не были.
Так, побелевшие от крови привезенных рабынь и частично рабов, смуглявые. Такие, если не заставишь таскать их дары себе, еще и с тебя что-нибудь сдерут.
Купала хорошо слышал небеса и землю. Великолепно летал. Неплохо стрелял из лука. Но волхв, увы, совершенно не обязательно, должен понимать Божий замысел.
Хотя такой волхв рано или поздно перестанет быть волхвом и станет смертным.
Ибо невозможно быть волхвом наполовину. Можно быть слабым волхвом, но стремиться стать сильнее. Тогда сохраняешь если не бессмертие, то хотя бы долгую молодость.
Но, отказавшиеся поддерживать и увеличивать свою силу, становятся смертными.
Расслабившиеся в теплых краях среди изобилия даров, приносимых им скорее как царям, а не волхвам, они уже не понимали этих истин.
Но зато очень хорошо стали понимать то, что уже довольно скоро почитающие их философы назовут «политикой».
– Да, дары это неплохо, – сказала Яра, – но не вернуться ли их старые боги, и не лишат ли они нас этих даров?
– Царица, настоящая царица, – восхищенно посмотрел на нее Зев. И продолжал, – вернуться они не смогут. Но ты права. Мы совершенно забыли о многих вещах.
Ведь для чего мы все это затевали? Чтобы собрать сюда ведунов и ведуний, не умеющих летать. Без этого нам втроем трудно поддерживать бессмертие друг друга.
Но эти ведуньи нужны нам и для других дел.
– Разумеется! – захохотал Купала.
Яра глянула на него со скрытым неодобрением.
– То, что ты думаешь, Купала, неплохо, – царственно ухмыльнулся Зев. – Но я сейчас не о том. Всегда удивлялся, как никчемные людишки и их никчемные волхвы с Ра, правили этой страной. Ведь местные уроженцы могли разгромить их на поле боя. А в море местным вообще равных нет.
Боги? Но боги той страны никчемны так же, как уродливы их жрицы. Они не могли ничем помочь своим почитателям. А только напугать их самих, сделав еще более никчемными.
– Долго говоришь, Зев. В чем же было дело. Где источник их силы?
– Местных царьков тем или иным способом заставляли жениться на дочерях их жрецов. А эти женушки контролировали через этих тупых царьков всю их страну.
Но теперь мы заменили царьков. И настал момент, когда мы должны будем обеспечить их нашими девками с Лысой горы, которые будут для них богинями.
– А следующие царьки, да и вообще большинство вельмож станут нашими родовичами! Да, Зев, ты настоящий бог!
– Но как собрать этих слабых ведуний, не умеющих летать, у нас?
– Для начала их надо уговорить. И это сделает Купала, слетав на Лысую гору. А потом собрать на корабли и привезти сюда.
– Но купцы просто продадут их на невольничьих рынках! И никакой страх перед тобой, Зев, не удержит их от этого! – горячо сказала Яра.
– Да, правы были в чем-то жрецы с реки Ра. Страху у этих скотов еще маловато.
– Не все так плохо, родовичи, – вставил реплику Купала. – Есть один из наших, который осел здесь вроде нас с тобой, Зев. Изредка летает на Лысую гору. Но огрузнел. И предпочитает добираться туда на своих кораблях. Он стал здесь хорошим корабельщиком. А умение вызывать грозы на море, это умение вызывать бури. Так что своих собратьев корабельщиков он держит в узде. Боятся его и почитают.
– А чего до того к нам не пришел?
– Недоволен, наверное. Он волхв, не слабее тебя, Зев. И ему твое грядущее царство над богами, не нравится. Вот и держится особняком.
– А как его зовут?
– На местный лад Посейдоном. Но, думаю, что переделали его местные как тебя в Зевса, Яру в Геру, а меня в Аполлона. Наверное, он наш. Или наполовину скиф. Ведь это по-скифски река называется «дон». Вот и он, наверное, родом с какого-то скифского «дона». А здесь стал Посейдоном.
– Ладно, объявим его владыкой морей, моим братом…
– А все настоящие посвященные волхвы и есть братья, – вставил Купала.
– Да кому это интересно! Что объявим, в то и поверят. Ладно, отвлеклись. Значит, станем почитать его наравне со мной. Ну, почти наравне, – поправился Зев. – Так что уговаривай его привезти на своих кораблях этих хороших девок, но плохих ведуний, с Лысой горы.
– Почему обязательно плохих?! – вскинулась Яра.
– Потому, что летать не умеют, – бестактно брякнул Купала.
На Лысой горе многие волхвы не появлялись подолгу. И поэтому долгое отсутствие Зева прошло почти не замеченным. Тем более, что был он слишком суров, и в последнее время вызывал все меньше симпатий.
Что говорить. В семье не без урода. И загрызший на охоте волка Волчий Зев был среди посетителей Лысой горы фигурой не типичной.
О Купале помнили, и жалели о его отсутствии гораздо больше.
Но он, не появляясь на Лысой горе, иногда мелькал на более мелких сборах. Поэтому вроде бы и не исчезал с поля зрения ведовского сообщества.
И теперь, когда он в лучах утреннего солнца красиво спускался с небес, все сразу заметили его и обрадовались прилету этого весельчака.
– Здравы будете! – радостно прокричал он и направился в центр поляны. – Ха, Сварог, да ты сейчас за старшего?!
– Не ожидал?
– Почему? Ты всегда был сильным волхвом.
– Рада видеть тебя среди нас, Купала, – сказала Тамирис.
– А ты настоящая бессмертная, сестрица. Все такая же молодая и красивая. Сегодня ночью, я постараюсь найти тебя. Вспомним, как ты в былые времена учила меня искусству любви.
– Купала, для ночных дел существует ночь. А сейчас уже позднее утро. С чем пришел? Что нового узнал?
– Да ничего особенного.
Не говорить же им, что научился у жрецов с реки Ра отравлять стрелы.
– Давно не был у нас, а не стареешь. Где молодость черпаешь?
– Да, понемногу на мелких сборах. Ну, еще Зев с Ярой помогают.
– Кто такая Яра? – удивленно спросила Тамирис.
– Это одна неудавшаяся ведунья из наших мест, – ответил за Купалу Сварог. – Давно уплыла с купцами.
– Да, теперь она женщина Зева, – сказал Купала. – И знаете, летать не умела, посвящение не прошла, но колдует не так уж плохо. Зева вот омолаживает, как может.
– Это бывает, – задумчиво сказала Тамирис, – значит, что-то сильно ее взволновало и перевернуло душу в нужную сторону. Но все равно, без посвящения она останется слабой ведуньей.
Да, – подумал Купала, вспоминая историю Яры, – перевернешь тут душу.
