И тут из динамиков полились звуки столь любимой молодыми радикалами песни группы «Коловорот». Откровенные нацисты из «Коловорота» умели найти что-то в сердцах молодых. И эта песня преследуемой группы была как бы подарком этим единомышленникам и потенциальным соратникам.
Герои Ро, спите спокойно…
Щемили душу пронзительные звуки. Ребята благодарно улыбались. И тут около пикета появилась милиция. Доблестно отсутствовавшая во время нападения кавказцев. Случайность? Вряд ли.
Однако, местная милиция вряд ли знала о запрете «Коловорота» и могла придраться разве что к скоплению народа. Ребята тактично рассосредоточились и слушали песни на расстоянии. Юра и еще несколько молодых активистов отошли и стали в стороне вместе с ребятами. С молодыми националистами смешались зеваки с интересом наблюдавшие драку. Вини Пух переключил свое внимание на них. Он умел виртуозно заговаривать язык кому угодно.
У стенда остался один Зигфрид. Глядя на него и вспоминая недавнюю стычку, Чугунов невольно мысленно процитировал Вальтера Скотта
Мой конь как сквозь кусты прорвется сквозь их ряды
Не может сердце норманна остыть из-за горской орды
Запищал мобильник, сигнализируя о получении смс-ки.
«Не забывай, что я с тобой, любовь моя. Поцелуй мой летит к тебе снегом декабря. Держись. Я помолюсь за тебя», – прочитал Чугунов.
Он с благодарностью улыбнулся. Именно этих слов так не хватало ему сейчас, когда горячка драки прошла и накатила усталость. Он не успел дальше подумать о той, которая прислала это письмо. Телефон снова зазвонил. На сей раз это была не смс-ка.
– Петр Петрович!
– Я.
– Это из избирательной комиссии.
– Я понял, Валентина Сергеевна. – Он узнал голос одного из членов комиссии.
– Где вы сейчас, можете приехать?
– Валентина Сергеевна, на ваш вызов хоть из-под земли.
– Из-под земли не надо.
– А в чем, собственно, дело? Опять снимаете с дистанции?
Придирок к «интеллектуальному нацисту» Чугунову за время кампании было немало. Хотя, надо прямо сказать, члены комиссии относились к нему с симпатией. Иногда даже не скрываемой. Вероятно, он нравился им тем, что явно отличался от других кандидатов смесью почти детской наивности и несомненной интеллектуальностью. Столь редкой в нынешней политике. Хотя сам Чугунов тоже удивлялся своему мальчишескому поведению. Ибо был уже далеко не юным. Можно даже сказать пожилым. Ну, а то, что он мог помахать кулаками на ринге и даже на улице, еще не делало его юношей. Но вот поди ж ты…
– Снять вас по закону уже никто не может. До выборов меньше недели. Но где ваши образцы агитационных материалов?
– Боже, как где, я их сдавал Грушницкому еще на прошлой неделе.
Грушницкий был членом комиссии. Симпатичнейшим малым, как сказал бы иной классик. Но порядка в комиссии было не так уж много. А Грушницкий к тому же был отнюдь не самым дисциплинированным ее членом.
Впрочем, Чугунов не видел в этом никакого недостатка. Дисциплина нужна в делах реальных. В лечении больного, или в сборке автомобиля, в диспетчерской службе и прочих подобных делах. Но в функционировании Российской государственной машины она не нужна. Ибо эта машина есть явление совершенно паразитское, не совместимое с реальной жизнью. И известная вольность должностного лица в России просто необходима. Она как смазка, без которой государственная машина недобитой империи просто встала бы, вступив в противоречие с законами Природы и Божьей волей.
Однако иногда надо было терпеть и издержки этого спасительного в целом бардака.
– А куда они их положил?
– Вы меня спрашиваете?
– Петр Петрович, все же лучше, чтобы вы приехали и помогли нам найти их.
– Хорошо. Еду.
– Юра, я в комиссию, – сказал он Булаеву.
– Правильно, Петрович. Не твое это дело в пикетах стоять.
– Ну, мое, не мое. Но сейчас я в префектуру.
– Удачи.
– Бестактно тебе это говорить, но как же я зае…лся.
– Ничего, – ухмыльнулся Юра. – Все нормально.
Вообще профессор Чугунов в этих выборах участвовать не собирался, хотя в политике не был новичком. Но именно это знание нынешних реалий делало его совершенно безразличным к политической жизни. Что, согласитесь, не совсем обычно для бывшего ведущего аналитика РИА «Новости» и ИТАР-ТАСС.
Вообще же, кем только не был Чугунов в своей бурной жизни. Буровиком, бетонщиком, пастухом, моряком, геологом, геодезистом. Кроме того, он отслужил в авиации офицером боевого управления. Когда он вроде бы остепенился и стал на путь устойчивого карьерного роста на ниве науки, залихорадило уже не его лично, а страну в целом.
В итоге, он, как шутили в 1930-х годах «колебался вместе с генеральной линией партии». И, сменив несколько довольно высоких, но не менее разнообразных, чем во времена далекой юности, постов (а он был и Генеральным директором НПО, и вице-председателем крупной общественной организации и ведущим аналитиком в РИА «Новости» и ИТАР-ТАСС), сейчас Чугунов пытался попробовать себя в писательстве.
Несколько эссе и исторических расследований отточили его перо. И он начал писать фантастические боевики с «социальным подтекстом». Книги не давали особого дохода, но были замечены. Ему предложили долгосрочный проект. Но сначала надо было «раскрутить» автора.
И тут спонсоры предложили совершенно нетривиальный ход. Чугунова попытались сделать более известным через политику.
– Какая политика может быть в этой до корней сгнившей стране, – возмущенно орал он своим спонсорам. – Уж я то знаю, что политики у нас нет. Есть пошлейший фарс и не более того. Вы потратите денег гораздо больше, и не достигнете ничего. Лучше сделайте моим книгам нормальную рекламу.
– Нет, – отвечали господа спонсоры. – С вашими связями в среде радикальных националистов, вы можете провести относительно дешевую, но скандальную кампанию. И она станет нам раз в 10 дешевле обычной рекламы.
И то верно, Чугунов был давним идейным националистом. Еще со времен своей работы в Средней Азии и, особенно, на Кавказе, после которой он не считал тамошних жителей за людей.
И все же он сомневался. Конец этим сомнениям положил его молодой друг по Русскому Сопротивлению (как называли сами себя сторонники определенных взглядов, которым до нормального сопротивления было еще ой как далеко). Этот молодой человек как-то встретил Чугунова и спросил:
– А, правда, что вы будете участвовать в выборах.
– Нет, что ты. Я же не идиот.
– Но вам все-таки предложили?
– Вот чертова тусовка. Все становится известно всем мгновенно. Ну, предложили. Только я не жажду.
– Мы вам поможем.
