А Юрий решил уходить подземным ходом. Но не рассчитал сил.
А дальше мы все знаем.
Впрочем, могло быть все и не так. И Юрий проник в подземелье уже второй раз через наш лаз, ибо пролом на стройке уже был заделан. В этой версии Ступаков выследил его, но не смог понять, где лаз и просто поджидал Юрия, обходя окрестности. Так или иначе, Ступаков с Половцевым пересекся, попытался убить, завладел рукописью, но вынужден был скрыться у настоятеля церкви в Старой Слободе.
– Да, дела, – неопределенно протянул Кузнецов.
– Итак, охота за нами продолжается. Но что же мы имеем? Что мы нашли? И кто это сможет оценить и купить? Давайте подумаем, прежде, чем делать резкие движения.
– Время есть, давайте подумаем, – согласился Кузнецов.
Несколько часов они перебирали свои находки. Княжна, похоже, что-то смогла даже прочесть. Хотя было непонятно, откуда она знает древние языки, ведь она их вроде бы не учила.
От попыток что-либо спросить, она отмахивалась. Что-то записывала.
Наконец, инвентаризация, как пошутил Мыльников, была закончена.
– Неплохо, – сказала Тамара.
– И это все, что ты нам можешь сказать? – иронично спросил Мыльников.
– Могу сказать, что здесь материалов на дюжину сенсаций, и нам за них знающие люди неплохо заплатят.
– Так, так, так, – протянул Мыльников, и добавил, – а теперь слушайте меня, господа кладоискатели и серийные убийцы.
Я верю в оценки, данные Тамарой. Но где эти люди, которые способны согласиться с этими оценками и заплатить? Этих людей надо еще найти. И показать им товар.
Насколько я понимаю, в России нам таких людей найти будет сложно. Далее, господа. В сундуках есть несколько ликвидных вещей. Я не знаю, насколько ценно их содержание, но вот переплеты ряда книг весьма дороги. Золото, алмазы, изумруды и немеренно жемчуга.
Но, к сожалению, таких экземпляров меньшая часть. Говорю к тому же, как знаток, работа грубая.
Вижу возражения княжны, – прервал он готовую сорваться у нее реплику, – работа грубая, но старая, а потому весьма ценная.
Да кто же спорит, княжна! Но опять же, оценить такие вещи можно не в ювелирной скупке, а на аукционе. Но до аукциона надо добраться. А для этого нужны деньги. И потом, я не знаю, как выйти на аукцион с таким количеством совершенно очевидно похищенных ценностей.
– Мы понимаем все эти трудности, но что ты хочешь всем этим сказать, Семен? – несколько резко возразил Кузнецов. – Давай уж я продолжу твою мысль. Она проста. Влипли мы ребята. А теперь, извиняйте, каждый за себя, один Бог за всех. Так что ли?
Но на что ты рассчитывал, присоединяясь к поискам? Что тут все книги будут в массивных золотых окладах? А ты возьмешь их себе, продашь на вес, а нам оставишь сами книги без обложек?
Или я не прав?
Мыльников несколько смущенно промолчал. Возможно, в другой ситуации он бы был более уверен в себе. Но сейчас, со все еще сломанными ребрами, в доме Кузнецова в присутствии его вооруженных соратников он явно не хотел дальше продолжать свою мысль.
И тут в готовый разразиться конфликт вмешалась Тамара.
– Семен, ты помнишь, у меня есть бриллиантовые серьги? Это, конечно же, не наследие времен Ивана Грозного, или Ярослава Мудрого. Но кое-что у меня от более близких предков есть.
Я полагаю, что именно ради вот таких ситуаций мне все это досталось. Поэтому я все это продам. Это потянет не так уж и намного, тысяч на пятьдесят, максимум шестьдесят баксов.
Далее, вот эти три книжицы, – она отложила две, судя по всему европейские первопечатные книги в обычных переплетах и одну рукописную в золотой обложке, я думаю, что сумею продать по демпинговой цене и в Москве. Не вызвав сильных подозрений. Я надеюсь выручить за них за всех тысяч сто пятьдесят.
Итак, у нас будет двести тысяч долларов. Я думаю, нам хватит, чтобы таким образом оплатить вывоз библиотеки за границу.
Вариантов маршрута может быть два. Первый, через Белоруссию в Литву. Второй на Украину.
Кстати, можно продумать вариант, что мы вывозим наиболее ценные книги. А остальные перепрятываем здесь. И продаем потом.
Но, так или иначе, все вполне реально. И не надо паниковать.
Тем более, Семен, что у тебя здесь, как говорят наши политические ублюдки, есть определенный административный ресурс.
Поэтому давайте не ныть, не глядеть друг на друга, как на потенциальных изменников, а делать дело.
– Браво, княжна! – зааплодировал Кузнецов.
– Бросьте кривляться, профессор, надоело, – неожиданно раздраженно сказала Тамара. И добавила, – оставьте нас одних с Семеном.
Все молча вышли.
– Сеня, – начала княжна, – наступает момент принятия решения.
– Я думал, он наступил гораздо раньше. Например, когда я добивал этого хоругвеносца, или закрывал тебя собой.
– Сеня, не делай из меня дуру. Я все прекрасно понимаю. Но во все этих ситуациях у тебя был шанс, что все обойдется. Мало того, был шанс, что ты получишь дополнительный выигрыш, не потеряв ничего, из того, что имеешь.
Понял мою мысль, или разъяснить?
– Лучше разъясни.
– Ах, Сеня, зря ты так. Ибо я буду опять не по-княжески груба. Ты что же, надеешься, что можно не рисковать? Ребят сдать. Навесить на них все убийства. Себя сделать героем-одиночкой, спасающим национальное достояние и раскрывающим банду террористов. А там уже наверняка полковник на генеральской должности в центральном аппарате. Взятки по двести тысяч баксов.
Ведь столько примерно берут в вашей говеной конторе?!
– Столько брали при генерале Орлове. Сейчас гораздо меньше.
– По пятьдесят тысяч? Но тебе и этого хватит.
– Ты забыла, что я тебя люблю.
– «Он счастлив, он ее имеет!», – пропела строчку из пародии на незнакомую Мыльникову песню, княжна.
Так вот, Сеня, и тут все просто, как ведро сметаны. Ты сможешь вывести меня из этого дела, но так при этом привязать, что я тебе буду даже больше, чем женой. Настоящей рабыней.
Как, верная реконструкция общего хода твоих мыслей?
– А ты не думала, что есть и обратный вариант? Некая потаскуха, по ее словам, из княжеского рода, использует пожилого глупого мента. По всем раскладам, он ей пока еще нужен. Но после того, как он поможет переправить за кордон библиотеку, он станет не нужен.
Эти ребятки еще некоторое время будут нужны. Тем более, с таким станком, как у тебя, – он намеренно употребил это грубое жаргонное понятие, – можно некоторое время держать их всех на привязи одним сексом. Ты ведь в койке и полутруп расшевелишь. А уж этих-то и подавно. Но вот Мыльников тогда уже станет не нужен.
