– Выпить тоже? – уточнил официант.
– Как вы к этому относитесь? – уточнил
Френкель. – Я полагаю, что у нас деловая встреча и мы можем ограничиться
минеральной водой. Мне тоже принесите бутылку минеральной, – попросил он
официанта.
– Итак, зачем я вам понадобился? – поинтересовался
Дронго.
– Я думаю, что вы уже догадались, – усмехнулся
Леонид Иосифович, – дело касается моего «заклятого» друга и бывшего
компаньона – Льва Давидовича Деменштейна.
– Интересное начало. Почему я должен был догадаться?
– Если мы будем играть в кошки-мышки, то у нас ничего
не получится, – нахмурился Френкель.
– Пока я не понимаю, кто из нас кошка, но мышкой в
любом случае быть не хочу. Поэтому если вы приехали для серьезного разговора,
то давайте начнем говорить без намеков. Говорите прямо и открытым текстом.
Иначе у нас действительно разговор не получится.
– Хорошо, – кивнул Френкель, – может, так и к
лучшему. Но вы должны дать мне слово, что ничего не расскажете Деменштейну.
Хотя бы на правах нашего знакомства.
– Если вы скажете, что его собираются убить, и я не
стану его предупреждать, то это будет преступление, – ответил
Дронго, – именно поэтому я не могу давать вам слово, пока не скажете, о
чем именно хотите со мной говорить.
– Я полагаю, что вы догадываетесь, – сказал Лев
Давидович, – но если вам не совсем понятно…
– В любом случае я постараюсь сделать так, чтобы
неприятные детали нашего разговора не узнал Лев Давидович. Иначе он просто
потеряет ко мне доверие…
– Этого достаточно. В таком случае начну издалека. С
истории нашего вопроса. Много лет назад мы были компаньонами в одном совместном
деле. Торговали различными товарами, вернее, перепродавали. Начинали как все,
кто тогда думал, что торговец мягких игрушек Абрамович станет крутым олигархом
и владельцем «Челси», а продавец цветов Чубайс станет вице-премьером
российского правительства и непотопляемым чиновником при всех правителях России.
В какой-то момент Лев решил выйти из дела и заняться металлургией. Вы, наверно,
слышали, что его отец и дед были известными металлургами, про отца вообще
ходили легенды. А по своей первой профессии Лева тоже был металлургом. Он мог
сделать мне предложение, но он так не поступил и практически в одиночку
завладел своим первым приобретением – металлургическим комбинатом. Естественно,
мне не понравилось, когда меня кинули. Я думаю, что это не понравилось бы
никому. Он мог предложить мне совместный проект, ведь на тот момент мы были
компаньонами, и я справедливо посчитал, что он меня предал. С тех пор наши пути
разошлись.
Мы еще один раз пересеклись, когда его компания выкупала
акции уральского объединения и взвинтила цены так, что мы были вынуждены выйти из
игры. А они потом перепродали их самим себе по льготным ценам, установив
приоритетные акции для своих. В общем, дело не в этом. Если бы Лева Деменштейн
кидал только меня, то он бы имел только одного обиженного бывшего друга. Но
таких обиженных сегодня достаточно много. Хотя, наверно, в бизнесе не бывает
без этого. Если кто-то выигрывает, то кто-то должен проиграть.
Официант принес несколько тарелок. Здесь были пирожки,
малосольные огурчики, капуста, сало, хлеб. Он все разложил на столе и поставил
бутылку воды. Затем оглядел все это хозяйство и с явным сожалением еще раз
уточнил:
– Водки не желаете?
– Иди отсюда, – махнул Френкель, – тебе же
сказали, что не нужно.
Официант испуганно отошел.
– Вы знаете, какое сейчас положение, – продолжал Леонид
Иосифович, – кризис ударил по всем компаниям, и возможно, сильнее всех по
металлургическим. Падает производство, нужно меньше металла, увольняют людей,
закрываются заводы. В этих условиях выживает сильнейший. Закон природы.
– Среда обитания, – вспомнил Дронго.
– Что вы сказали? – не понял его собеседник.
– Все зависит от условий среды обитания. Но вообще вы
правы. В таком бизнесе выживает сильнейший.
– Рад, что вы со мной согласились. Как нам стало
известно, у Льва Давидовича возникли неприятности. Крупные неприятности. Бывший
следователь по особо важным делам предложил ему выкупить ряд документов,
которые компрометируют деятельность нашего знакомого. Основательно
компрометируют. Насколько нам стало известно, он готов был выкупить эти
документы за любые деньги. Но следователь, у которого были документы, куда-то
исчез. И тогда он нашел вас, чтобы вы смогли отыскать этого исчезнувшего
следователя. Я все правильно рассказал во второй части, ничего не перепутал?
– Интересный рассказ, – вежливо согласился Дронго. –
Остается уточнить, откуда вы все это знаете.
– Это уже некорректный вопрос, – усмехнулся
Френкель, – я ведь не спрашиваю вас, что вам уже стало известно. Но ваша
репутация говорит сама за себя. И я не сомневаюсь, что Лев Давидович предложил
вам абсолютно баснословный гонорар, чтобы вы нашли исчезнувшего следователя и
его документы. Поэтому я и решил с вами встретиться.
– Судя по тому, что вы мне рассказали, вам уже многое
известно. И очевидно, вас информирует кто-то из самого близкого окружения Деменштейна.
Этот человек может по-прежнему оставаться вашим осведомителем и информировать
вас о ходе поисков.
– Не считайте меня идиотом, – улыбнулся
Френкель, – рано или поздно вы вычислите этого «осведомителя». И возможно,
сумеете отыскать следователя и его исчезнувшие документы. Я бизнесмен и приехал
с деловым предложением. Сколько вам предложил Деменштейн? Сто тысяч? Двести?
Пятьсот? Миллион? Я готов заплатить больше. В два, в три, в четыре раза больше.
Мне нужны эти документы.
Дронго молчал.
– В конце концов, вы ничего особенного делать не
должны, – продолжал Леонид Иосифович, – вы продолжаете свои поиски.
Находите исчезнувшего следователя и его документы. А в последний момент
информируете меня, чтобы мои люди смогли перехватить документы. Никто и никогда
не узнает об этом. Вы гарантированно получите свои деньги.
Дронго по-прежнему молчал.
– В этих документах есть факты, изобличающие Льва
Давидовича. Если вы на стороне закона, то обязаны выдать эти документы
прокуратуре, чтобы Деменштейна наказали. А не отдавать их человеку, который
является преступником.
Он ничего не услышал в ответ. И воодушевился этим молчанием.
– Мы просто восстановим справедливость и отнимем у него
незаконно нажитую собственность, – пояснил Френкель. И, не выдержав,
спросил: – Почему вы молчите?
– Я все думаю о своей репутации, – признался
Дронго. – Мне очень интересно знать, в какой момент своей жизни я допускал
ошибки или совершал недостойные поступки, после которых вы решили обратиться ко
мне с подобным предложением? Неужели вы не понимаете, что предлагаете мне
обычную подлость?
– Почему подлость? Вы же работаете на Деменштейна?
Почему вы не можете работать на меня? Уверяю вас, что мои деньги ничуть не хуже
денег Льва Давидовича, возможно, даже чище.
