– У нас такие новости, – быстро сказал Арсаев,
оглядываясь по сторонам, – Френкель все узнал.
Лев Давидович нахмурился. На его лице появилось немного
брезгливое выражение.
– С чего ты взял? Почему так решил?
– Это не я решил, – забормотал Арсаев, – это
мне сообщил наш новый эксперт.
Деменштейн перевел взгляд на Дронго.
– Это правда?
– Да. Я не хотел вам сообщать, но, возможно, мы
поступим более правильно, если скажем вам об этом.
– Почему вы решили, что Френкель обо всем узнал? Кто
вам об этом сообщил? Возможно, у вас недостоверная информация.
– Мне сказал об этом сам Френкель.
– Вы с ним встречались? Когда? Где? – сразу начал
уточнять Деменштейн.
– Сегодня днем в другом ресторане. Он позвонил моему
помощнику и попросил меня срочно перезвонить. Оказывается, мы были знакомы,
когда я посещал Израиль. Нас там познакомили. Конечно, мы с ним встретились.
– Вы могли отказаться от встречи, – немного
раздраженно заявил Деменштейн, – я плачу вам достаточно денег, чтобы вы не
думали о новых заказах.
– Если вы сейчас не извинитесь, то я встану и
уйду, – сказал Дронго. – Я не ваш сотрудник и не наемная поденщица,
которой вы оплачиваете работу. Я встречался с ним по вашему делу, чтобы
уточнить некоторые детали моего предстоящего расследования. А заодно и узнать,
где может прятаться Неверов и у кого могут быть его документы. Неужели вам не
понятно, что мне просто необходима была эта встреча?
– Вы правы, – сказал, чуть успокаиваясь Лев Давидович, –
я, кажется, неудачно выразился. Извините меня, – было заметно, что он с
трудом произнес эти два слова. Нельзя быть обладателем состояния с девятью
нулями и говорить подобные слова. От них быстро отучаешься.
– Я принимаю ваши извинения. Френкель сразу предложил
мне любой гонорар, который перекрывает ваш в два раза. Сколько бы вы мне ни
пообещали, он готов был заплатить в два раза больше…
– Сукин сын, – зло пробормотал Деменштейн, –
он еще смеет выходить на вас с таким предложением.
– Он считает, что в свое время вы поступили по
отношению к нему непорядочно и поэтому любые адекватные меры в отношении вас и
вашей компании будут вполне оправданны.
– Леонид рассказал вам о моей непорядочности? –
вспыхнул Деменштейн. – О чем он говорил?
– Вы были компаньонами, но затем вы в одиночку
захватили металлургический комбинат, ничего ему не предложив, и вышли из
совместного дела. Он считает вас предателем.
– Какой мерзавец. Это все неправда. Он ведь точно
знает, как все было. Мне предложили взять умирающий металлургический комбинат,
который был под угрозой закрытия. Там вообще остановилось производство. Нужно
было вложить деньги. Я сразу предложил Леониду, но он отказался, заявив, что с
этим комбинатом ничего не получится. Но я ведь наследственный металлург. Решил
взять комбинат из принципа. Вложил в него свои средства, даже продал отцовскую
квартиру. Начал вытаскивать его из долговой ямы. И в какой-то момент просто
понял, что мне нравится этим заниматься. Возможно, сказались и мои гены. Когда
дело начало налаживаться, появился Леонид с претензиями. Но у меня к тому
времени были уже другие компаньоны в этом бизнесе. Я не мог их бросить и начать
все заново с ним. Он тогда обиделся. Наш совместный бизнес на этом закончился.
А через несколько лет он вместе с группой деятелей захотел захватить у меня уже
другой комбинат, используя местный банк, давший нам большой кредит. Вот тогда у
нас действительно была настоящая схватка, и я вышел победителем. А теперь он
пытается найти документы, чтобы меня уничтожить.
– Давайте без эмоций и по порядку, – предложил
Дронго. – Итак, самое печальное состоит в том, что он знает про Неверова и
исчезнувшие документы. Самое приятное для нас, что не произошло худшего. Ни
Неверов, ни документы пока не попали к вашим конкурентам, иначе Френкель не
стал бы со мной встречаться.
– Это меня как-то успокаивает, – кивнул Лев
Давидович.
– Но его знание опасно тем, что произошло то, о чем вы
говорили. В вашем окружении появился человек, работающий на противоположную
сторону. И это абсолютно достоверный факт.
– Насколько мне известно, вы уже встречались со всеми
четверыми подозреваемыми, – сказал Деменштейн, даже не глядя в сторону
сидевшего за столом Арсаева. – Каждый из них затем возвращался в компанию
и говорил со мной. Даже Погосов успел побеседовать. Значит, у вас уже должно
было сформироваться определенное мнение. Кто из них мог стать осведомителем
Леонида Френкеля?
– Я пока не знаю. Неужели вы думаете, что после одного
разговора с каждым из ваших людей я могу сделать выводы? Это было бы поспешное
и не очень продуманное решение. Я таких скороспелых выводов стараюсь не делать.
– Вам нужны еще разговоры? – снова, не выдержав,
сорвался Деменштейн. – Сколько? Еще по одному разу? Или по два? Или по
пятьдесят?
– Давайте договоримся, что вы не будете
нервничать, – предложил Дронго. – Иначе у нас просто ничего не
получится. Я обязан продумать свои действия и еще раз поговорить с каждым из
них. Возможно, мы ошибаемся и предателя нужно искать не среди них.
– Других нет и не может быть, – коротко отрезал
Лев Давидович. – Я все время об этом думал. Только эта четверка знала про
Неверова и его документы. Но самое главное, что про вас никто другой вообще не
мог знать. Если в поисках документов еще участвовали какие-то люди или во время
обысков кто-то из них мог догадаться, то ваше имя нигде не называлось. Только у
меня в кабинете и с подачи сидящего здесь Валерия Арсаева. Остальных двоих вы
тоже знаете. Матвей и Ашот. В приемной находилась Регина. Было уже поздно, но
она не уходит домой, пока я не покину кабинет. Она тоже могла знать. Опять
четверо. Больше никого не было. Если, конечно, в моем кабинете Френкель не
установил свою подслушивающую аппаратуру. Но наша служба безопасности проверяет
мой кабинет каждую неделю. Там все чисто.
– Вот поэтому я и встретился с Френкелем. Меня тоже
интересует, откуда он мог узнать про Неверова и документы. Но предположим, что
каким-то чудом узнал. По другим каналам, например, у Неверова были друзья в
прокуратуре, один из которых был посвящен в его тайну. Звучит невероятно.
Неверов просто не стал бы никому доверять такие секреты, но предположим, что
случилось невероятное. Тогда все равно остается главный вопрос. Мы встречались
с вами вчера. А Френкель позвонил сегодня. Откуда такая оперативность? Он даже
не спросил меня о моих розысках. Он был абсолютно уверен, что именно мне вы
поручили расследование этого дела. Что именно я должен найти исчезнувшего
Неверова и его документы.
– Может, они следили за моей машиной? –
предположил Деменштейн.
– Тоже не получается. Я ведь демонстративно вышел из
вашего автомобиля по дороге домой. Если бы следили, то точно доложили, что мы
не договорились. А он все знал так, как будто сидел рядом с нами в машине.
