– Она могла найти подходящего человека, – возразил
Дронго, – и завладеть документами. Насчет Суровцева тоже все понятно. Он
вполне мог убрать Неверова. Насчет Арсаева есть некоторые сомнения, но ему тоже
не привыкать к виду крови. Ведь он работал в районной прокуратуре, где
занимаются бытовыми и уличными убийствами, расследуют самые тяжкие
преступления. Вернее, расследовали. Сейчас уже есть следственный комитет при
прокуратуре. Я еще раз говорю, что мне нужна ваша помощь.
– Тогда скажите, что я должен делать?
– В два часа соберите всех троих в вашем кабинете. А
потом уже я буду действовать. Но только учтите, что сегодня нам нужно вызвать
туда сотрудников частного сыскного агентства. Я постараюсь кого-нибудь найти.
Чтобы в пассаже в пять часов вечера не было никого из сотрудников вашей службы
безопасности. Ни одного человека. Вы меня понимаете?
– Вполне.
– Тогда давайте прямо сейчас начнем. Сначала я вызову
сюда руководителя частной сыскной фирмы, который должен будет расставить в
пассаже своих сотрудников. А потом вы позвоните Тарханову. В два часа
пригласите Суровцева и Арсаева. Я скажу, что нужно говорить.
Дронго достал телефон и набрал номер директора известного
частного агентства. Они договорились, что в пассаже будут расставлены
восемнадцать сотрудников фирмы с оружием. Затем Деменштейн набрал номер
телефона Тарханова. Он с трудом заставил себя говорить естественным голосом.
– Добрый день, Александр Михайлович, – начал
он. – Вы, наверно, слышали о случившемся. Вчера убили Погосова. Прямо
перед нашим зданием.
– Какой кошмар. Уже стреляют прямо в центре
города, – лицемерно сказал адвокат. – Уже установили, кто его убийцы?
– Нет. Но там произошла автомобильная авария. Один
убийца погиб, другой в реанимации. Может, придет в себя и что-нибудь расскажет.
– Будем надеяться, – вздохнул Тарханов.
– А у меня еще хуже новости. Исчез наш эксперт. Тот
самый, который занимался расследованием. Оказывается, он был дома у Погосова и
сумел забрать документы Неверова. Можете представить, какой тип? –
Деменштейн с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. – Но мы его
обязательно найдем. Никуда он не денется, даже с такими документами.
– Я ему всегда не доверял, – сообщил
адвокат, – как только увидел в ресторане, то сразу подумал, что это не наш
человек. И вот теперь он сбежал. Домой посылали людей?
– Там дежурят наши сотрудники. Но его нигде нет. Может,
сбежал в свой Баку?
– Наверно, думает, что вы его там не найдете, –
неприятно засмеялся Тарханов.
– Найду, – пообещал Лев Давидович, – я всех
предателей, которые меня сдают, обязательно найду.
– Вы мудрый человек. До свидания, – быстро
попрощался Тарханов, положив трубку.
– Какая мразь! – сказал Деменштейн. – А я ему
так верил.
– Теперь остается ждать, когда Френкель сам выйдет на
связь со мной, – сообщил Дронго, – и повезти ему документы в обмен на
деньги.
– Думаете, что его посадят?
– Не думаю, что на большой срок. Доказать будет трудно.
Но репутация будет подорвана. И хотя в вашей среде репутацией не очень дорожат,
обвинения в убийстве и шантаже даже среди местных олигархов вызывают
отвращение.
– Не любите вы нас всех, – сказал Лев
Давидович, – и я не могу понять – почему? Ведь именно мы даем вам работу,
платим большие деньги, позволяем вести свободный образ жизни. Рабочие с моего
комбината или крестьянин, работающий в поле, не нуждаются в услугах частного
детектива. Вы бы просто умерли с голода без нас.
– Нет, – ответил Дронго, – в мире есть много
людей, которые по-прежнему верят в идеалы добра и справедливости, полагая, что
необходимо бороться со злом. И этим людям я нужен. Может, они не могут
заплатить мне миллионные гонорары, но они готовы драться вместе со мной за
истину.
– Какая истина? У каждого своя. И каждый считает себя
правым. И я так считаю, и Френкель, и Тарханов. У каждого своя правда, своя
услужливая совесть, которая подсказывает, как можно обмануть партнера, кинуть
напарника, задавить конкурента, отобрать у слабого, подыграть сильному. А вы
нас так не любите. Мы только слепок самого общества. Какое общество, такие и
олигархи.
– Неправда. Вы сами создаете собственную среду
обитания. Заставляете людей подстраиваться под ваши желания и прихоти,
завидовать вам, восхищаться вами, пытаться подражать…
– Да, да, – выкрикнул Лев Давидович, – потому
что мы и есть самые важные, самые лучшие люди! Если мы сумели стать
обладателями таких состояний, то, значит, мы и есть самые умные среди
остальных.
– Это уже диагноз. Вы же умный человек. Вы формируете
отвратительную социальную среду, в которой провозглашен культ «золотого
тельца». Успех любой ценой, деньги превыше всего. Никаких моральных, духовных,
эстетических ценностей. Только деньги, на которые можно купить все.
– А вы считаете, что деньги – это от дьявола?
– Это всего лишь инструмент. И не забывайте, что вы
сами сказали «мы сумели стать». Обратите внимание на ваши слова «сумели стать»,
а не «сумели заработать». Согласитесь, что это важное различие. Сумели украсть,
приспособиться, воспользоваться ситуацией, как еще это называется. И поэтому не
удивляйтесь, что рядом с такими крупными акулами, как вы, появляются акулы
поменьше. Выплывает адвокат Тарханов, которому мало даже тех денег, что вы ему
платите. Появляется конкурент Френкель, которому мало его миллионов, ему
хочется получить ваши миллиарды. Возникает бывший следователь Неверов, который
предает всю свою жизнь и прежнюю профессию, пытаясь вас шантажировать. Все
правильно. Вы создаете религию наживы, они становятся ее адептами.
– Так всегда было…
– Неправда. Так было не всегда. И даже в наше время
есть много людей, которые не хотят быть вашим «образом и подобием». Есть очень
много нормальных людей, честно зарабатывающих себе на жизнь. Вы, кажется,
сказали, что собираетесь уволить две с половиной тысячи человек. Вы подумали,
на какие средства будут сушествовать их семьи? Здесь не Америка, и таких
социальных выплат безработным даже не предвидится.
– У меня проблем не меньше, – возразил Лев
Давидович.
– Но они не перекладывают решение своих затруднений на
вас. Тогда почему вы переносите решение своих личных проблем на этих
несчастных?
Деменштейн молчал. Он не хотел отвечать. В этот момент
зазвонил мобильный телефон Дронго. Он достал аппарат. Это был Эдгар Вейдеманис,
позвонивший из больницы.
– Ты можешь мне не поверить, но тебя опять ищет этот
ненормальный Леонид Френкель. Хочет поговорить о чем-то важном. Нашел меня в
больнице и попросил срочно тебя разыскать. Где бы ты ни был. Оставил свой новый
номер телефона, – Эдгар продиктовал его. Это был тот самый номер, который
немногим раньше сообщил Суровцев. Дронго усмехнулся.
