В этот момент немец-автоматчик что-то сказал своему товарищу и пошел к железнодорожному полотну. Из-за поворота не торопясь выполз бронепоезд. Автоматчик помахал рукой немцу, высунувшемуся из окошка бронированного паровоза. Тот тоже ответил ему взмахом руки, и автоматчик зашагал на прежнее свое место. Бронепоезд пересек мост и, чуть увеличив скорость, скрылся.
Крайнюк представил, как эта махина сейчас остановится на запасном пути, пропустит идущий следом поезд, а затем тронется обратно, угрожая лесу своими пушками и пулеметами. Когда автоматчик вернулся на место и, растянувшись на земле, начал смотреть в сторону дороги, Антон подал условный сигнал. Бойцы бросились вперед. Все было кончено мгновенно, только пулеметчик успел вскрикнуть.
Антон скатился с косогора, бросился к мосту. Тут же подбежали остальные бойцы из его группы.
Заминировали в двух местах мост и ждали подхода тех, кто собирал трофеи и документы уничтоженных гитлеровцев. Вот и они. Быстро протянули провод к кустарнику, залегли. Только успел командир распределить между партизанами груз, а его оказалось немало, как с той стороны, откуда пришел бронепоезд, показался тяжелый состав. Он мчался на большой скорости. «Ну, Володя, не подкачай!» — мысленно воскликнул Крайнюк.
А Славин в этот момент лежал рядом с партизаном, который должен был крутануть ручку магнето, напряженно прислушивался к шуму приближающегося поезда. Состав тянули два паровоза.
«Наверняка технику везут», — подумал Славин. И в самом деле на платформах стояли танки, накрытые брезентом. Кроме того, к составу было прицеплено около десятка цистерн с горючим.
Владимир хорошо знал, что магнето держит в руках опытный подрывник. Тем не менее, на какое-то мгновение ему показалось, что паровозы успели проскочить роковую точку и никакого взрыва не произойдет. И вдруг под передними колесами головного локомотива взметнулось пламя, невероятной силы грохот потряс местность. Паровозы, а за ними платформы вместе с грузом на огромной скорости, переворачиваясь, понеслись под откос. Дальше Славин не глядел. Он вскочил на ноги, махнул бойцам рукой, и все ринулись в глубь леса. Сзади слышались оглушительные взрывы, языки пламени жадно пожирали драгоценный груз, который так и не попал на фронт. Славин даже не слышал, как слева, где находился Антон со своей группой, и справа, в расположении первой группы, грохотали новые взрывы. Владимир, сначала углубившись в лес, принял чуть левее, чтобы быстрее встретиться с остальными подрывниками. И это было его ошибкой, так как к взорванному мосту подошел бронепоезд и сразу же открыл бешеный огонь по лесу. На партизан обрушился шквал артиллерийского и пулеметного огня, но самую большую неприятность причинил шестиствольный миномет. С ним Славин познакомился впервые. Мины редко достигали земли. Они, ударяясь о верхушки деревьев и крупные ветви, взрывались вверху. Это был первый случай, когда фашисты применили в таких условиях шестиствольный миномет. Кругом рвались мины и снаряды, визжали крупнокалиберные пули — был настоящий ад, в котором очень трудно было сохранять хладнокровие и выдержку. Владимир нырнул в первую же попавшуюся воронку и всем телом прижался к земле, еще дымящейся от взрыва.
Да, в этот момент Славин по-настоящему познал, что такое страх. Сколько усилий пришлось потратить, чтобы удержаться в воронке и переждать, пока успокоится огненный шквал!
А немцы, очевидно, решили, что в этом квадрате никого живого не осталось, и перекинули огонь в глубь леса. Партизаны, оглохшие и присыпанные землей, начали выползать из своих укрытий и, кое-как отряхнувшись, побежали дальше. Славин потерял счет времени. Он уже не мог ориентироваться и просто старался не отставать от опытных товарищей.
Наконец им удалось уйти из зоны огня, и они смогли немного перевести дух. Группа Славина не досчиталась четырех бойцов, троих не хватало и в группе Крайнюка. После краткого совещания решили как можно быстрее идти к намеченному месту встречи всей группы.
Шли по лесу долго и только к вечеру соединились со своими.
Крайнюк был рад, увидев целого и невредимого Славина. Как пустили поезд под откос, ему уже рассказали, и он пожал Володе руку.
— Ну что, подрывник? Поздравляю с первым эшелоном! Как перенес «концерт», который устроил бронепоезд?
— Слушал, окаменев. Не мог зада от воронки оторвать, — честно признался Владимир и спросил: — А как ты?
— У меня живот был намазан смолой. Прилип к земле под толстой сосной, еле поднялся, — ответил под хохот товарищей Крайнюк.
Наступил момент, когда люди наконец поняли, что все уже позади, исчезло большое нервное напряжение. Отошли, потеплели души. Все радовались, что снова голубеет небо, сияет солнышко, а вокруг — тишина. Жизнь продолжалась! Но это настроение сменилось грустью и горечью утрат.
Партизаны пошли искать своих товарищей. Вскоре нашли троих. Они были ранены, причем один от контузии оглох. Оказали им помощь и продолжали поиск. Лазили по путям долго.
Наконец разыскал остальных четверых. Все они были мертвыми.
Посоветовавшись, решили убитых не хоронить, а нести в отряд.
Только вечером, когда уже стемнело, Крайнюк решил сделать привал, а рано утром двинуться на соединение с отрядом.
Привал в летнее время — не проблема: пара еловых веток, сверху плащ-накидка или пиджак. Крайнюк и Славин устроились рядом. Владимир откровенно рассказал другу о волнениях, которые он пережил, об охватившем его страхе во время артиллерийского обстрела. Крайнюк слушал, вспоминая свои первые шаги в партизанском отряде. Он поудобнее устроился на ветвях, доверительно заметил:
— Знаешь, Володя, мне тоже это знакомо. По-моему, каждый человек должен пройти через такое испытание. Теперь ты понимаешь, что такое страх. Если он не остановит, когда снова пойдешь в бой, значит можешь считать себя воином. — И вдруг спросил:
— Что слышно о родителях?
Славин, немного помолчав, хмуро ответил:
— Ничего. Командир отряда пробовал выяснить — безрезультатно.
Они замолчали. Володя мысленно был в оккупированном Минске: «Что там? Где отец и мать? Живы ли? Доведется ли когда-нибудь встретиться? Эх, если бы папа и мама были сейчас здесь, в отряде!»
Незаметно для себя Владимир уснул, а когда проснулся, уже светало.
Крайнюк начал будить людей, и вскоре их группа, неся убитых и раненых, двинулась к месту стоянки отряда...
Встреча была тяжелой. Хоронили погибших в этот же день.
Крайнюк подробно доложил командиру о проведенной операции. Выслушав его, Глазков молча прошелся по землянке и, остановившись напротив Антона, сказал:
— Действовали вы правильно и грамотно. Жаль очень погибших товарищей. Но что поделаешь, Антон, потери неизбежны. Спасибо за службу, иди отдыхай. Впереди еще много у нас с тобой дел.
Крайнюк вышел из землянки и сразу же увидел Славина. Он сидел на сваленном дереве и рассматривал трофейный автомат.
