— Другой разговор, — буркнул Боб. — Но мне не очень нравится наша роль провокаторов. Вы ведь к этому ведете, не правда ли?
Маркус Миллер загородился руками:
— Нам не нужны списки активистов политической оппозиции. Мы с ними отлично знакомы — лично и через агентов. Однако мы очень опасаемся попытки диверсии на нефтепроводе. Многим выгодно в этот момент задержать пуск на полгода, подорвать доверие к проекту — и помимо прочего обрушить наши акции на бирже. Поскольку вы собираетесь участвовать в бизнесе — это становится вашим личным интересом. Как можно говорить в этом случае о провокации или предательстве?
— И в чем выразится наш «личный интерес»? — спросил в лоб Сергей Смирнов.
— Вы получите свои пять скважин в концессию с нашими гарантиями. От результативности ваших действий в ближайшем будущем зависит, насколько выгодными будут условия этой концессии.
Боб оценил откровенность британца — он говорил открытым текстом, предлагая конкретную сделку: участие в бизнесе в обмен на головы врагов. Теперь можно было звонить Федорцову…
Смирнов уточнил:
— Какие силы, способные на теракт, вы видите? И как мы можем выявить их?
Американец вытянул ладонь и загнул на ней мизинец:
— Боевики Нагорного Карабаха, которые не слушаются голоса Еревана, — раз. Радикальные ячейки из «Мусавата» — если они существуют в Азербайджане, — два. Южные осетины, там очень обострилась ситуация из-за топорных действий Саакашвили — три. Курдское движение — четыре. Тбилисская оппозиция — пять, шесть и семь. В Грузии слишком много разнородных течений, это классическая пороховая бочка. Так вот, все эти опасные группы, которые я перечислил, не в состоянии провести серьезную акцию без помощи извне. Сейчас они мечутся то в Москву, то к арабам, то призывают украинских организаторов, чеченцев — кого угодно…
Боб открыто усмехнулся:
— Не слишком ли много для нас?
— Что вы! Я только очерчиваю круг возможных террористических групп. Борьба со всеми этими проявлениями — задача спецслужб многих государств. Вы можете посмотреть их список среди акционеров нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан. Ваша роль — лишь…
— Сыр в мышеловке, — закончил вместо него Смирнов. — Идея мне понятна, не следует пока переходить к конкретике. Мы еще не дали согласия. Я должен связаться с отцом. Вы не могли бы послать кого-нибудь за моим «ноутбуком» в номер, если его не разбили «туземцы».
Боб поддержал товарища:
— Я, с вашего разрешения, тоже позвоню — Федорцову. Прямо сейчас.
Миллер распорядился принести требуемое:
— Конечно, я понимаю, что вам необходима санкция…
Пока доставляли переносной компьютер Смирнова, Богуслав, нимало не смущаясь присутствием хозяев, набрал на мобильнике киевский номер:
— Алло, Андрей Павлович? Как там наши деприватизаторы? Отбились?
— Все в порядке, здравствуй, Боб, — послышался усталый голос. — Что у вас?
— Тоже — как по нотам. Марат в застенках местных спецслужб. Мы со Смирновым днем на мине пытались подорваться, на буровой нашли. Но в остальном вышки хорошие. Нам согласны их отдать, если мы с Маратом подставим головы местным террористам. Как, соглашаться, Павлович?
Хозяева — по их «легенде» — не владели русским языком, поэтому никак не отреагировали на такое изложение ситуации. Сергей ухмыльнулся в усы.
— С кем вы обсуждали это?
— Я у мистера Маркуса Миллера.
— В таком случае, предложение серьезное.
— Вполне.
— Старший Смирнов в курсе?
— Сейчас с ним связывается Сережа. Но он за наши головы не в ответе.
— Гм, — задумался Федорцов, — я, в общем-то, тоже… Скажем так: если контракт зависит от успеха вашей деятельности… Я правильно тебя понял, это так?
— Да.
— Тогда вы будете иметь в нем долю. Пять-шесть процентов от моей части акций будут записаны на ваши фамилии. Это, конечно, предварительная прикидка, позже уточним конкретнее. Устраивает?
— Семь-восемь… — ответил Богуслав.
— Что «семь-восемь»?
— Ну, тогда — ровно восемь. Я имею в виду — процентов.
Федорцов помолчал:
— Ты себе представляешь о какой сумме идет речь?
— Нет, — ответил Боб. — И ты тоже. Цифра будет зависеть от условий концессии, а они — от наших оперативных результатов. Разница может быть значительной: от нуля до… Будет видно, в общем.
— Убедил. Если дело выгорит, ваше участие — восемь процентов от моей доли.
— А если не выгорит? — не отступал Боб, хорошо понимая, что далеко не все будет зависеть от них. А доля от ноля, как известно, тоже ноль.
— В любом случае вы можете рассчитывать на гонорар в размере десяти тысяч.
— Пятнадцати, — снова поправил Боб.
— Хорошо.
— Я имел в виду — каждому.
— Богуслав, ты подлый вымогатель, но я верю твоей оценке. Если дело настолько серьезное, то принимай решение сам — мне твоя голова дороже, чем их обещания.
— Значит, мы договорились.
— Да.
Богуслав отключил трубку и сообщил присутствующим, что он — в доле:
— Надо, конечно, позвонить Марату, но я хорошо его знаю. Кроме того, мы можем оставить его в комфортном заключении и действовать сами.
Миллер согласно кивнул и сказал, что сейчас же организует связь с Суворовым. Он принялся набирать какой-то номер на своем аппарате.
Смирнов в это время настроил связь с Москвой, открыв свой ноутбук. Для этого нужно было только расположить его поближе к телефонному проводу и запустить модем. На том конце связи дежурный получил сигнал вызова и ответил. Они настроили кодировку, минут через пять к линии подошел отец и ввел личную электронную подпись. С этого момента каждый из участников был уверен, что переписывается в режиме on line именно с тем, кто ему нужен и что раскодировать их переговоры практически невозможно.
Пальцы Сергея запорхали над клавишами, печатая текст, повествующий о последних событиях. Между строк на его экране тут возникали реплики отца. Через несколько минут такого общения Сергей поднял голову и спросил у Миллера, не хочет ли он сообщить что-либо старшему Смирнову. Тот изъявил желание. Сергей удалил предыдущие тексты с экрана, перевел клавиатуру на латиницу и отдал ноутбук британцу. Маркус Миллер в свою очередь некоторое время переписывался с московским адресатом.
— Спасибо, — отдал он наконец дорогую электронную игрушку хозяину. — Можно считать, что мы пришли к соглашению?
— Что касается нас — да, — ответил Сергей. — Остается еще Марат.
— Наберите его номер, он уже должен быть на связи в своей «темнице», — сказал Миллер.
