В экологической группе Смирнов встретил Мари Кунц, которая похвасталась тем, что разместила сюжет с Бобом на трех каналах одновременно, так что его увидит весь Азербайджан и Грузия. Узнав, что Смирнов включен в группу содействия «по вопросам урегулирования межэтнических и социальных конфликтов» — одну из самых важных в сфере деятельности комиссии, она была сильно удивлена.
— Но как же ваш товарищ? Вы оставите его в камере предварительного заключения?
— Ну что вы, — покровительственно сказал Сергей, — и Марат, и Богуслав занесены в официальный список как мои помощники. Так что будем путешествовать вместе.
— Ничего не понимаю, — сказала Мари. — Зачем же я «гнала волну», спасала человека, который вовсе в этом не нуждался.
— Как раз наоборот, — успокоил ее Смирнов. — Именно шумиха в прессе напугала вашего Маркуса Миллера. Он сегодня изрядно выбранил вас за глаза в курительной комнате и пообещал, что Марата освободят сегодня или в крайнем случае к завтрашнему утру, чтобы он успел к отъезду.
— Тогда я рада, — сказала Мари, но при этом с большим сомнением покачала головой.
Сергей весьма сомневался в ее искренности, впрочем, как и наоборот.
Однако он нашел время, чтобы посетить пресс-конференцию, устроенную в конце дня. Ему на всякий случай надо было нахвататься терминов и усвоить себе официальный язык этого круга.
Он искренно восхитился профессиональной работой корреспондента Би-Би-Си, которая задала вопрос, заставивший Маркуса Миллера извиваться ужом перед направленными на него многочисленными камерами:
— Господин Миллер, — поднялась с места Мари, — вы много говорите об экологической проработанности проекта и приводите значительные цифры, которые заложены в бюджет проекта на экологическую безопасность. Однако я читаю в ваших же бумагах, что «фонд для ликвидации последствий эксплуатации начнет формироваться» — я подчеркиваю! — только начнет «после получения 70 % прибыли с месторождения». Позвольте спросить, а что к тому времени останется от Каспийского моря? Ведь «последствия эксплуатации» начнутся с первого дня работы! Как вы профинансируете работы по ликвидации последствий любой возможной аварии — из карманных денег?!
В зале поднялся шум, а у господина British Petroleum наступило несколько весьма неприятных минут, в течение которых выяснилось, что собственных необходимых резервов у консорциума нет.
После пресс-конференции Сергей улучил минутку и поздравил разгоряченную миссис Кунц с острым вопросом. Она заверила, что это только начало работы и за время инспекционной поездки она «задаст им пару». После этого короткого разговора их отношения потеплели.
Боб в это время занимался тем, что называл «бросать камни в болото» — то же самое, что Мари определила словами «гнать волну».
Вместе с Гюльзар Азизовой за день они посетили несколько общественных комитетов и штаб какой-то партии, две редакции газет, независимую телестудию кабельного телевидения, организацию правозащитников.
Совершенно измотанный этой свистопляской, Богуслав наконец взмолился:
— Гюльзар, можно я выпью хотя бы стаканчик вина, а то у меня язык отсох. Стакан вина — и я буду дальше нести всю эту ахинею!
Девушка рассмеялась:
— Бедненький, что же вы раньше не сказали! В нашем деле без «допинга» просто невозможно. Я только на кофе держусь в такие дни, — вы заметили, сколько чашек я сегодня выпила? Пойдемте, — потянула она его за рукав в сторону какого-то кафе, — здесь отличное вино из местных виноградников!
— Тогда лучше водки, — честно признался Богуслав. — Вином мою голову не обманешь.
— А хороший азербайджанский коньяк? — предложила Гюльзар, будучи, видимо, патриоткой местных напитков.
— От него я соловею, как Мюллер.
Девушка не поняла:
— Разве вы знакомы с Маркусом Миллером?
Боб не учел разницу в возрасте:
— Я говорю о Мюллере из «Семнадцати мгновений весны», он тоже соловел от коньяка — хотел спать.
— А-а, — протянула девушка, «врубившись», — культовый сериал при коммунистах. У нас его дублировали на азербайджанский язык — там не было слова «соловею»…
«Заправив» Богуслава зарядом бодрости, они продолжили свою бурную деятельность. Девушка вполне искренне считала — так показалось Бобу — что борется с деспотическим режимом. Она видела молодого президента Ильхама неопытным и слабым лидером, который не в силах справиться со «старой гвардией» его отца. Поэтому она видела своим долгом противостояние многочисленным «бекам», поделившим всю страну на мелкие и крупные уделы.
Ей было невдомек, что вся их суета является частью оперативного плана, составленного профессионалами, которые вместе с «беками» наживаются на их маленькой стране. Поэтому она честно и искренне выполняла свою задачу — оповестить всех заинтересованных лиц, что в столицу с тремя нефтяными факелами на гербе прибыли крутые активисты то ли от русских противников проекта, то ли от украинских радикалов. А может быть, они вообще сумели в конце концов договориться между собой — на время — ради одной большой цели — не дать осуществиться проекту БТД и ввергнуть страну в хаос.
И государственные, и оппозиционные газеты послушно исполняли свою роль — они рекламировали заезжих авантюристов, но каждая на свой лад. Все сходились лишь на том, что подчеркивали три главные черты: Суворов и Кочаров связаны с капиталом, они представляют интересы «революционной» Украины и агрессивного Кремля, они лично — крутые ребята, отколошматившие ментов. В Баку было достаточно людей, у которых такие фигуры вызывали сочувствие…
Для пользы дела — чтобы дать возможность Марату спокойно собраться и получить необходимые инструкции, власти Азербайджана «уступили давлению демократической общественности» и выпустили «узника тиранического режима» еще вечером. Его привезли в закрытой машине в следственный изолятор и тут же вывели через другие двери прямо к представителям прессы.
В ореоле героя-мученика Марат был вынужден отвечать на разного рода идиотские вопросы:
— Вас подвергали пыткам?
— Да, в камере полно блох.
— С вас сняли обвинения?
— Передо мной официально извинились.
— Как они объяснили арест?
— Это было задержание. Утверждают, что приняли меня за разыскиваемого террориста, поэтому были приняты экстраординарные меры к задержанию.
— Но говорят, что они не сумели задержать вас с первого раза.
— Слабая боевая подготовка, — снисходительно отвечал Марат.
— Сообщали, что у вас есть физические травмы. Вы будете подавать в суд на полицию?
— Пустяки, немного помяли ребра. На обычной тренировке бывает и хуже.
— Что вы намерены теперь предпринять?
— Продолжать работу, что же еще?
