— О, да. Кстати, мои люди неделю назад на окраине Кабула смогли поджечь огромный склад, где хранился весь запас зеленого чая, так что Наджибулла теперь будет пить разве только русскую водку.
И Рахматулло громко расхохотался. Вежливо улыбнулся и Майер:
— Но, насколько мне известно, чай пьет не только Наджибулла, но и почти каждый афганец. Надеюсь, у вас-то лично достаточно чая, и своих друзей вы всегда угостите?!
— Да, да. Вы правы, друзей мы всегда найдем чем угостить. Ну что, приглашу моего человека?
— Да, конечно.
В комнату вошел высокий худощавый мужчина. Бросил короткий взгляд на Майера и поклонился Рахматулло, который кивнул на стоявший недалеко стул:
— Проходи, Мирзокарим, садись. Как съездил?
— Все хорошо. Я уже сдал на склад все, что привез.
— Этот господин — мой гость, — Рахматулло кивнул головой в сторону Майера. — Я ему рассказывал о Кериме. Уж очень он досаждает нам. Ты покажешь этому господину дома, где находятся люди Керима.
— Где — здесь, в Карачи?
Рахматулло вопросительно взглянул на Майера:
— В Пешавар вы же не поедете?
— Нет, нет, конечно, из-за этого не поеду. Да и здесь специально ездить смотреть стоит ли…
— Ну, это вы зря, господин Майер. Об этих людях надо знать как можно больше, чтобы не дать им разгуляться. Кстати, Мирзокарим, я тоже хочу посмотреть их дома в Карачи.
— Хорошо, саиб, — покорно наклонил голову Мирзокарим. — Только здесь у них всего один дом, а вот в Пешаваре — три. В двух я сам бывал.
— Хорошо, посмотрим пока здесь, а затем поедешь с господином в Исламабад и покажешь, где расположена их штаб-квартира. А сейчас иди, когда понадобишься, позову.
Мирзокарим, сделав глубокий поклон, молча вышел.
— Уважаемый господин Майер, вы можете смело довериться мне. По вашему приказу я сделаю все, что смогу. Аллах свидетель, что я говорю правду, и пусть он покарает меня, если я окажусь предателем! Я не хочу скрывать от вас ничего. Вы согласились быть моим компаньоном и наладить продажу драгоценностей, а мы — бедные люди и очень нуждаемся в деньгах. Я надеюсь на вашу помощь и в Канаде. Не знаю, чем это объяснить, но чувствую, что вас должен заинтересовать и Керим. Единственное, о чем вас прошу и советую, не вздумайте вступать с его людьми нив какие сделки. Поверьте мне: будете жалеть об этом так же, как теперь жалею я. У них и голове не бизнес, а что-то другое, скорее всего политика, притом странная политика, они тщательно скрывают свои цели.
Кустов, он же Майер, конечно, понимал, что здорово рискует, но важность информации, которую он получал, трудно было переоценить. И он продолжал игру:
— Не скрою, для меня ваши предложения были неожиданными, а желание рассказать мне о Кериме и его организации даже вызвало удивление. Но теперь я вижу, что вы обеспокоены и хотите оградить меня от возможных неприятностей. Благодарю вас, уважаемый Рахматулло. Так поступают только настоящие друзья. И если я вас понял, вы хотите, чтобы мы, если люди Керима проявят враждебность, действовали сообща и защищали друг друга?
— Да, я так и думал, господин Майер, и вы все очень правильно сказали. Если мы будем поддерживать друг друга, то оба будем в выигрыше.
— Прекрасно. Я тоже так считаю. На всякий случай, я посмотрю здесь, в Карачи, где их дом.
— И обязательно в Исламабаде. Мирзокариму я поручу отвезти туда подаренных вам советских солдат, там он вам покажет, где находится штаб-квартира Керима.
— Да, но куда я дену этих солдат? — Майер сделал вид, что растерялся.
— Ну, у вас же есть в Исламабаде свои люди. Я помню, как-то раз мы возили по вашей просьбе туда пленных. Пусть о них позаботятся и сейчас. Не держать же мне их здесь. Сами понимаете, гонцы Керима не дадут покоя, когда пронюхают, что они здесь.
— Хорошо, господин Рахматулло, пусть будет так, как вы предлагаете, — Майер поднялся из-за стола. — Ну что ж, тогда давайте прокатимся в центр города. Пусть Мирзокарим покажет дом людей Керима.
Потратив на поездку не менее полутора часов и вернувшись обратно, Майер договорился с Мирзокаримом, где они встретятся в Исламабаде, попрощался с Рахматулло и уехал.
Опять приходилось спешить, от Карачи до Исламабада не менее восьмисот километров. Надо было успеть до ночи.
Кустов нажимал на акселератор, но не забывал еще об одном. Приближалось время, когда надо выходить в эфир. Выбрав удобное и пустынное место, полковник свернул с дороги и заехал за небольшую сопку. Вышел из машины и, разминаясь, прошелся в обе стороны. Все спокойно, с дороги машина не видна. Кустов сел за руль и достал блокнот. Быстро подготовил текст шифровки и внимательно перечитал:
«Рахматулло сообщил: первое — в провинции Кундуз душманы, подчиненные Рахматулло, хранят в одной из пещер коллекцию свитков пятого-шестого веков, а также скульптурную композицию Будды стоимостью около ста миллионов долларов.
Второе. Через СССР из Афганистана в Канаду следует контейнер с изюмом. В контейнере — наркотики.
Третье. Через три недели из Афганистана в Пешавар должен прибыть караван с драгоценными камнями.
В связи с тем, что я вынужден принять предложение Рахматулло по оказанию помощи в реализации драгоценностей и наркотиков, очень важно перехватить их и придать эти факты огласке, что позволит мне красиво выйти из игры».
Кустов посмотрел на часы — время выхода в эфир приближалось. Он решил другую часть информации, касающуюся Керима и его организации, передать позже и начал готовиться к сеансу. Достал из-под переднего щитка какую-то деталь, вторую — из магнитофона, соединил их между собой небольшим проводом, а затем все это через короткий шнур включил в небольшой штекер радиоприемника. Настроил на нужную волну и стал следить за секундной стрелкой. Время. Спутник проходил над местом, где находился Кустов. Информация, спрессованная специальным электронным приспособлением, была выдана спутнику за считанные секунды.
Вскоре господин Майер как ни в чем не бывало продолжал свой путь.
В Исламабаде у него было очень много работы. Не заезжая в офис своей фирмы, Майер, убедившись, что слежки нет, несмотря на усталость, сразу же занялся поисками новых почтовых ящиков для связи с агентурой. Тень предателя Анохина незримо скользила где-то рядом, напоминала об опасности.
Пришлось долго искать подходящие места. Кустов нашел небольшое дупло в дереве, стоявшем у дувала. Ни ребенок, ни взрослый не мог пройти между стволом дерева и дувалом, а со стороны улицы углубления видно не было. Вторым местом, которое вполне подходило для хранения небольшой передачи или записки, оказалась обыкновенная щель стоявшего у проезжей части дерева, а третьим — ограда какой-то мечети. В одном металлическом столбе на высоте двух метров было небольшое отверстие, и если туда опустить сообщение на темной нитке, то только роковая случайность могла привести к обнаружению почтового ящика.
