Один из солдат кулаком ударил его в лицо и затащил в аллею.
Раздался короткий вскрик, шум борьбы. Потом – что-то похожее на бормотание…
режущий уши звук удара стали о кость… долгий, похожий на вздох, стон. Широкий
ручеёк ярко-алой крови выполз из-за деревьев и побежал к канаве. Через минуту
солдаты, ухмыляясь и вытирая мечи, вновь появились на площади.
– Нужно ему помочь! – прошептал Гарион, вне себя
от ужаса и ярости.
– Нет, – резко возразил Силк. – Это не наше
дело. Нельзя вмешиваться в политику местных властей.
– Политика?! Это намеренное убийство. Давайте хотя бы
посмотрим: а вдруг он ещё жив!
– Вряд ли, – покачал головой Бэйрек. – Шесть
человек, да ещё вооружённые, вряд ли будут столь неряшливы!
На площадь выбежали человек двенадцать новых солдат, с
обнажёнными мечами, столь же оборванных и грязных.
– Слишком поздно, Рэббас, – хрипло засмеялся солдат
со шрамом, обращаясь к их предводителю. – Лембору ты больше не нужен. Он
тяжело заболел и умер.
Тот, кого назвали Рэббасом, мрачно нахмурился, но тут же на
лице появилось выражение злобного коварства.
– Может, ты прав, Крэггер, – так же хрипло ответил
он, – но зато мы тоже решим, пожалуй, освободить несколько мест в
гарнизоне Элгона. Уверен, он будет рад заполучить хорошо обученную замену.
Говоря это, Рэббас осторожно продвигался вперёд; короткий
зловещий меч описал низкую дугу. Послышался размеренный топот на площади,
печатая шаг, появилась двойная колонна легионеров с короткими копьями. Они
встали между двумя группами солдат. Каждая из колонн повернулась лицом к
враждующим. В ярко начищенных нагрудниках отражалось солнце, на одежде не было
ни пятнышка.
– Ну, Рэббас и Крэггер, достаточно! – резко
приказал сержант. – Немедленно покиньте площадь!
– Эти свиньи убили Лембора, сержант, –
запротестовал Рэббас.
– Сожалею, – кивнул сержант без особого
сочувствия, – а теперь вон отсюда.
Пока я на дежурстве, никаких Драк.
– Неужели вы ничего не предпримете? – не уступал
Рэббас.
– Обязательно предприму. Сейчас главное – очистить
площадь. Убирайтесь!
Рэббас, угрюмо отвернувшись, увёл своих людей.
– Теперь ты, Крэггер, – приказал сержант.
– Конечно, сержант, – с масляной улыбочкой ответил
тот. – Мы всё равно уже уходили.
Собралась толпа, многие свистели вслед легионерам,
выталкивавшим с площади забрызганных грязью солдат.
Сержант угрожающе оглянулся, свистки тут же смолкли.
Дерник громко вздохнул.
– Смотри, вон там, на другом конце площади, –
хрипло прошептал он Волку. – По-моему, это Брилл.
– Опять? – измученно вздохнул Волк. – Но как
ему удалось обогнать нас?
– Давайте проверим, что ему надо? – вызвался Силк,
блестя глазами.
– Если пойдём следом, он тут же нас узнает, –
предупредил Бэйрек.
– Ничего, я всё сделаю, – заверил Силк,
соскользнув с седла.
– Он видел нас? – встревожился Гарион.
– Не думаю, – покачал головой Дерник. – Брилл
беседовал с каким-то человеком и не смотрел в нашу сторону.
– На южной окраине города есть постоялый двор, –
быстро прошептал Силк, стягивая куртку и привязывая её к седлу.
Потом коротышка повернулся и тут же исчез в толпе.
– Слезай с коней, – коротко приказал Волк. –
Поведём их в поводу.
Все спешились и медленно направились к краю площади, держась
поближе к домам и прячась за лошадьми.
Гарион оглянулся было на узкую аллею, куда Крэггер и его
люди силой затащили Лембора, но тут же, вздрогнув, отвернулся, заметив
бесформенную массу, прикрытую зелёной материей в заваленном мусором углу, и
ярко-красные пятна на стенах и булыжнике мостовой.
Весь город бурлил от тревожного возбуждения и отчасти от
испуга.
– Лембор, говорите? – переспрашивал торговец с
серым от ужаса лицом у какого-то выглядевшего абсолютно потрясённым человека.
– Мой брат только что говорил с человеком, который там
был, – вмешался второй торговец.
– Сорок солдат Элгона напали на Лембора и на глазах у
всех убили.
– Что теперь с нами будет? – спросил дрожащим
голосом первый торговец.
– Не знаю, как насчёт тебя, а я немедленно скроюсь.
Теперь, когда Лембор мёртв, нас всех тоже убьют.
– Не осмелятся.
– Но кто их остановит? Я немедленно уезжаю домой.
– Почему мы слушали Лембора? – буквально взвыл
первый торговец. – Может, всё бы и обошлось.
– Теперь об этом поздно говорить, – вздохнул
второй. – Я иду домой и хорошенько закрою все двери и окна.
Повернувшись, он засеменил прочь.
Первый, посмотрев вслед, решился последовать его примеру.
– Видно, считают, что дело плохо, – заметил Бэйрек.
– Почему легионеры дозволяют это? – удивился
Мендореллен.
– Они присягали на верность короне и клялись соблюдать
нейтралитет, – пояснил Волк.
Постоялый двор, о котором говорил Силк, оказался уютным
квадратным домиком, окружённым низкой оградой. Привязав коней во дворе, они
вошли.
– Всё равно время потеряно, так что можно и пообедать,
отец, – предложила тётя Пол, усаживаясь на чисто выскобленной дубовой
скамье в залитой солнцем общей комнате.
– Я только… – пробормотал Волк, бросив взгляд на дверь,
ведущую в пивную.
– Знаю, – перебила она, – но, думаю, лучше
сначала поесть.
– Хорошо, Пол, – вздохнул Волк.
Слуга принёс блюдо дымящихся отбивных и плавающие в масле
большие куски чёрного хлеба. Желудок Гариона всё ещё протестовал после
случившегося на площади, но запах жареного мяса вскоре заставил забыть обо
всём. Они уже почти пообедали, когда в комнату влетел оборванный человечек в
грязной полотняной сорочке, кожаном фартуке, потрёпанной шляпе и бесцеремонно
плюхнулся за их стол. Лицо почему-то казалось смутно знакомым.
– Вина! – потребовал он у слуги. – И поесть
чего-нибудь.
