Ты никак не можешь понять, что договор – простая
формальность. Если именно твоей дочери предназначено стать женой короля
райвенов, никакая сила на земле не воспрепятствует ей в назначенный день
попасть в тронный зал райвенского дворца. Отец мой ничего не приказывает. Он
только советует быть поосторожней с мергами для твоего же собственного блага.
Остальное – дело твоё.
– Думаю, мы исчерпали все темы нашей беседы, –
холодно заметил император.
Двое важных придворных в богатых одеждах вошли в сад и
что-то сказали лорду Морину.
– Ваше величество! – почтительно начал седовласый
камергер, – Министр торговли просит уведомить вас, что он заключил крайне
выгодное соглашение с торговыми представителями Рэк Госки. Господа из Ктол
Мергоса оказались весьма уступчивы.
– Рад слышать это, – ответил Рэн Борун, бросая
многозначительный взгляд на господина Волка.
– Делегация из Рэк Госки желала бы засвидетельствовать
вам своё почтение перед отъездом, – добавил Морин.
– Конечно! – согласился император. – Буду рад
принять их здесь.
Морин, обернувшись, кивнул придворным. Те, переговорив за
оградой с кем то, велели открыть ворота. В саду появились пять мергов, все в
чёрных одеяниях из грубого сукна с откинутыми капюшонами. Из-под распахнутых
воротов блестели кольчуги. Передний был немного выше остальных; гордая осанка
ясно говорила о том, что он главный. Целый рой образов и воспоминаний пронёсся
в мозгу Гариона при виде покрытого шрамами лица врага, которого юноша знал
сколько помнил себя.
Гарион вновь ощутил странную молчаливую связь,
существовавшую между ним и этим человеком по имени Эшарак.
Что-то напоминающее былое притяжение, совсем не похожее на
прежнюю неодолимую силу, с которой Эшарак властвовал над ним тогда, в тёмном
коридоре дворца Энхега в Вэл Олорне, легко коснулось глубинных струн души.
Амулет под туникой стал очень холодным, но в то же время, казалось, жёг кожу.
– Ваше императорское величество, – начал Эшарак,
холодно улыбаясь, – для нас большая честь быть допущенными лицезреть
августейшего монарха. – И поклонился, звеня кольчугой.
Бэйрек цепко держал Хеттара за руку, пододвинувшийся
Мендореллен схватился за другую.
– Несказанно рад вновь увидеться с вами, достойный
Эшарак, – ответил император. – Мне сообщили, что соглашение
достигнуто…
– Взаимовыгодное, ваше величество.
– Наилучший вид подобных договоров, – одобрил Рэн
Борун.
– Top Эргас, король мергов, посылает свои приветствия.
Его величество понимает всю важность укрепления дружеских связей между Ктол
Мергосом и Толнедрой и надеется в один прекрасный день назвать ваше
императорское величество братом.
– Мы уважаем мирные намерения и чтим легендарную
мудрость Тор Эргаса, – с довольной улыбкой ответил император.
Эшарак бесстрастно оглядел собравшихся.
– Вижу, Эмбар, – обратился он к Силку, –
фортуна вновь взглянула на тебя благосклонно с тех пор, как мы виделись в
последний раз в конторе Мингана.
Силк невинно развёл руками.
– Боги были добры ко мне, по крайней мере, большинство
из них.
Эшарак криво усмехнулся.
– Вы знаете друг друга? – слегка удивлённо спросил
император.
– Встречались, ваше величество, – признался Силк.
– В другом королевстве, – добавил Эшарак и
взглянул господину Волку прямо в глаза.
– Белгарат, – вежливо кивнул мерг.
– Чемдар! – ответил в тон мергу старик.
– Неплохо выглядишь – Благодарю.
– Видимо, только я один здесь чужой, – пожаловался
император.
– Мы с Чемдаром давние знакомые, – пояснил
господин Волк с недоброй искоркой в глазах. – Вижу, Чемдар, ты уже
оправился от недавнего недуга.
Лицо Эшарака раздражённо дёрнулось; он быстро взглянул на
лежащую у ног тень, будто боясь, что она вот-вот исчезнет. Гарион вспомнил, что
сказал Волк в тот день наверху холма после нападения олгротов: невнятное
напоминание о тени, возвратившейся окольной дорогой. По какой-то причине
открытие, что мерг Эшарак и гролим Чемдар – один и тот же человек, не слишком
удивило его. Двойной образ слился теперь в одно целое, как многоголосая
мелодия, где какая-то нота выделялась фальшью, а теперь влилась в стройный хор,
наконец-то представ в истинном свете, и осознание этого стало ключом, открывшим
путь к правде.
– Когда-нибудь ты, надеюсь, покажешь мне, как это
делается, – продолжал Эшарак. – Весьма интересный опыт. Хотя мой конь
с трудом переносит подобные проделки.
– Извинись за меня перед ним.
– Почему мне кажется, что я ничего не понимаю? –
осведомился Рэн Борун.
– Прошу прощения, ваше величество, – извинился
Эшарак. – Белгарат Древнейший и я возобновили старую вражду. Редко
представляется нам возможность поговорить вот так, соблюдая хоть видимость
вежливости.
Обернувшись, он низко поклонился тёте Пол.
– Леди Полгара! Вы, как всегда, прекрасны, –
процедил мерг, окидывая её многозначительным, оценивающим взглядом.
– Ты тоже почти не изменился, Чемдар, – мягко,
почти дружески, ответила тётя Пол, но Гарион, прекрасно знавший её, сразу
понял, какое смертельное оскорбление крылось во внешне учтивых словах.
– Очаровательно, – чуть заметно улыбнулся Эшарак.
– Это лучше всякого представления! – намеренно
громко воскликнул император. – Вы просто исходите злобой. Хотел бы я
видеть первый акт!
– Первый акт длился очень долго, ваше
величество, – возразил Эшарак, – и зачастую наблюдать такое –
довольно утомительно. Как вы уже успели заметить, Белгарат иногда бывает
слишком ослеплён собственной мудростью.
– Уверен, что могу справиться с подобным
недостатком, – слегка усмехнувшись, ответил господин Волк, – и
обещаю, что последний акт окажется чрезвычайно коротким, Чемдар.
– Угрожаешь, старик?! Я думал, мы решили хоть раз
держаться в рамках приличия.
– Не могу вспомнить, когда мы соглашались хоть в
чём-то, – резко ответил Волк и обратился к императору:
– Нам пора. Рэн Борун, с твоего разрешения мы
удаляемся.
