Путешественники спустились с холма по тропинке, ведущей к
лесу.
На опушке совсем не было обычной поросли кустиков и молодых
побегов, служащих границей между полями и лесной чащей. Сразу у края поля
начинались высокие деревья, и, когда Волк повёл друзей по тропинке, впечатление
было такое, словно они очутились в доме. Невероятно древний лес окружал их.
Огромные дубы простирали поросшие лишайником ветви, настолько густые, что
сквозь листву не просвечивало ни клочка неба Прохладная земля поросла мхом, но
почтой нигде не валялось ни листика, ни сучка Гариону казалось, что и он, и
друзья уменьшились в размерах, превратились почти в карликов; вокруг царила
атмосфера неземного спокойствия и тишины, только звенели цикады, да откуда-то издалека
доносилось пение птиц.
– Странно, – удивился Дерник, осматриваясь. –
Совсем не видно дровосеков.
Ни одного!
– Дровосеков?! – охнула Се'Недра – Здесь? Они и
шагу не осмелятся сюда сделать.
– Этот лес неприкосновенен, Дерник, – объяснил
господин Волк. – Семейство Борунов заключило договор с Дриадами. Ни один
человек не прикасался к здешним деревьям вот уже тысячи лет.
– Интересное место, – заметил Мендореллен,
поёживаясь. – Кажется мне, что чувствую вокруг некое присутствие…
недружественного духа…
– Лес этот живой, И не очень-то любит чужаков. Но не
беспокойся, Мендореллен, тебе ничего не грозит… пока ты со мной,
конечно, – с заметным самодовольством объявила Се'Недра.
– Уверен, что патрули не последуют за нами? –
спросил Дерник господина Волка. – Джиберс знал, что мы сюда направляемся,
и, конечно, сообщил Борунам.
– Боруны ни за что не нарушат договора с
дриадами, – заверил Волк. – Это для них плохо кончится.
– Никогда не встречал толнедрийца, который не
постарался бы обойти любое соглашение, если впереди маячит выгода, –
недоверчиво хмыкнул Силк.
– Здесь дело другое, – покачал головой
Волк. – Дриады отдали в жёны одну из своих принцесс молодому аристократу
из рода Борунов. Она стала матерью первого императора династии Борунов. Удача и
благосостояние Борунов зависят от выполнения условий договора Рисковать
счастьем и благополучием Боруны не станут. Не будут.
– Но кто такие дриады? – вмешался Гарион.
Странное ощущение постоянной насторожённости, сознания того,
что за ними следят, вызывало желание громко говорить, лишь бы заглушить это
давящее, зловещее молчание.
– Небольшое племя, – ответил господин Волк. –
Очень добрые. Мне они всегда нравились. Конечно, дриады не люди, но это, в
общем-то, неважно.
– Я – Дриада! – довольно гордо объявила Се'Недра.
Гарион ошеломлённо уставился на неё.
– Формально она права, – кивнул Волк. –
Многие женщины из племени дриад выходят замуж за мужчин семейства Борунов. Вот
поэтому те и боятся нарушить договор: никому не хочется, чтобы их жёны и матери
в один прекрасный день исчезли неизвестно куда.
– Но она выглядит совсем как человек, – возразил
Гарион, всё ещё не сюда глаз с принцессы.
– Дриады такие близкие родственники людей, что различия
совсем ничтожны, – кивнул Волк. – Этим, возможно, и объясняется то,
что они не обезумели, подобно другим чудовищам, когда Торак расколол мир.
– Чудовища?! – вознегодовала Се'Недра.
– Прошу прощения, принцесса, – извинился
Волк. – Это алгосы так называют всех не-людей, которые помогали Гориму в
Пролгу, когда тот встретился с богом Алом.
– Разве я похожа на чудовище? – вспылила она,
сердито вскидывая подбородок.
– Неудачно выразился, – пробормотал Волк. –
Простите меня.
– Вот именно! – прошипела принцесса. Волк пожал
плечами.
– Здесь недалеко ручей, если я правильно помню.
Остановимся там и подождём, пока весть о нашем прибытии не дойдёт до королевы
Ксанты. Нехорошо вторгаться на принадлежащую дриадам землю без разрешения
королевы. Могут причинить немало неприятностей, если их разозлить.
– По-моему, ты сам сказал, что они добрые, –
напомнил Дерник.
– Относительно, – кивнул Волк. – Но лучше не
раздражать существ, которые дружат с деревьями, особенно если сам находишься в
лесной чаще. Может произойти несчастный случай.
Он неожиданно нахмурился.
– Кстати, хорошо, что я вспомнил. Убери-ка подальше
топор. Дриады очень не любят топоры, да и огонь тоже. Особенно огонь. Придётся
раскладывать маленькие костры, и то только для приготовления пищи.
Въехав под исполинский дуб, гордо поднимавший ветви над
сверкающим ручьём, извивающимся между поросшими мхом валунами, они спешились и
раскинули шатры.
После обеда Гарион пошёл слоняться по окрестностям, изнывая
от скуки. Господин Волк прилёг и задремал, а Силк соблазнил остальных засесть
за игру в кости.
Тётя Пол усадила принцессу на пенёк и смывала с её волос
фиолетовую краску.
– Если нечем заняться, Гарион, – бросила
она, – почему бы не пойти искупаться?
– Искупаться? Но где?
– Наверняка здесь поблизости есть какой-нибудь пруд или
озерцо, – ответила она, старательно намыливая волосы Се'Недры.
– И ты хочешь, чтобы я купался в холодной воде? Не
боишься, что простужусь?
– Ты крепкий мальчишка, дорогой, только очень грязный.
А теперь беги умывайся.
Гарион неприязненно посмотрел на тётю, но всё же, порывшись
в тюках, достал чистую одежду, мыло и полотенце и, ворча себе под нос, пошёл
вверх по ручью.
Оказавшись один, он ещё острее ощутил чьё-то незримое
присутствие, хотя и не видел ни одной живой души. Казалось, сами дубы неусыпно
наблюдают за ним, сообщая друг другу о каждом движении, каждом жесте тайными
знаками, неразборчивым шёпотом, непонятным языком. Гарион не чувствовал ни
злобы, ни враждебности, только постоянное бдительное внимание.
На некотором расстоянии от палаток он нашёл довольно большой
пруд, где вода скатывалась с лежащих наверху валунов, разбрызгиваясь радужным
водопадом.
Вода была настолько прозрачной, что Гарион видел цветные
камешки на дне. Мимо проплыла большая форель, насторожённо глядя на Гариона.
Попробовав воду пальцами, он вздрогнул и хотел уже было обойтись умыванием на
скорую руку, но передумал. Всё равно тётя Пол не даст покоя и потребует
вымыться как следует.
