– Сначала я не знал, но потом услышал, что всё
произошло из-за Зидара, который похитил Око Олдура с рукоятки меча в тронном
зале райвенского короля, и мы должны возвратить Око, пока Зидар не успел
доставить его Тораку и разбудить его и…
– Это тот мальчик, который нам нужен, –
просвистело сзади.
Гарион медленно повернулся. В комнате, казалось, чуть
посветлело, словно крошечное пламя стало немного повыше. В углу, лениво свивая
и развивая кольца, шевелилась огромная змея с чересчур плоской шеей и красными
мерцающими глазами.
– Теперь можно вести его к Солмиссре, – прошипело
чудовище и поползло к Гариону. Сухой холодный нос ткнулся в ногу. Внутри
мальчика всё задрожало, но он заставил себя стоять неподвижно, пока гадина
медленно обвивала тело.
Треугольная голова закачалась перед глазами; дрожащий
раздвоенный язык облизал лицо.
– Будь хорошим мальчиком, – просвистела рептилия, –
очень-очень послушным.
Чешуйчатое тело всей тяжестью повисло на юноше, обдавая
ледяным холодом.
– Сюда, мальчик, – велел Сэйди, поднимаясь.
– Мои деньги! – потребовал Иссас.
– А, это! – полупрезрительно бросил Сэйди. –
Там на столе кошелёк! Возьми!
И, повернувшись, повёл Гариона из комнаты.
– ГАРИОН! – раздался внезапно холодный голос,
постоянно живший в душе юноши. – СЛУШАЙ ВНИМАТЕЛЬНО. МОЛЧИ И ПОСТАРАЙСЯ НЕ
ВЫКАЗЫВАТЬ УДИВЛЕНИЯ. ТОЛЬКО СЛУШАЙ, ЧТО Я СКАЖУ.
– К-кто ты? – пролепетал про себя Гарион, борясь с
обволакивающим мозг туманом.
– ТЫ МЕНЯ ЗНАЕШЬ, – продолжал холодный
голос. – ПОЙМИ, ОНИ ДАЛИ ТЕБЕ КАКОЕ-ТО ЗЕЛЬЕ, ЧТОБЫ ЗАСТАВИТЬ ГОВОРИТЬ. НЕ
ПЫТАЙСЯ ПРОТЕСТОВАТЬ. РАССЛАБЬСЯ И ВЕДИ СЕБЯ СПОКОЙНО.
– Но… я сказал то, что не должен был открывать. Я…
– ЭТО УЖЕ НЕВАЖНО. ГЛАВНОЕ, ДЕЛАЙ ТО, ЧТО Я СКАЖУ. ЕСЛИ
ЧТО-НИБУДЬ ПРОИЗОЙДЁТ И ПОЯВИТСЯ ОПАСНОСТЬ, НЕ ПЫТАЙСЯ НИЧЕГО ПРЕДПРИНИМАТЬ
САМ. Я ОБО ВСЁМ ПОЗАБОЧУСЬ, НО НЕ СМОГУ ПОМОЧЬ, ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ БОРОТЬСЯ.
ПОЭТОМУ НЕ НАПРЯГАЙСЯ, НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ И ВСЁ ПРЕДОСТАВЬ МНЕ. ЕСЛИ ОБНАРУЖИШЬ
ВНЕЗАПНО, ЧТО СОВЕРШАЕШЬ СТРАННЫЕ ПОСТУПКИ ИЛИ ГОВОРИШЬ ВЕЩИ, КОТОРЫХ НЕ
ПОНИМАЕШЬ, НЕ БОЙСЯ И НЕ УДИВЛЯЙСЯ. ЭТО МОИХ РУК ДЕЛО.
Немного успокоенный безмолвным приказом, Гарион послушно
последовал за евнухом Сэйди, с трудом вынося тяжесть обвившегося вокруг талии и
плеч Мааса, голова которого прижималась к его щеке, словно в нежном поцелуе.
Они вошли в большую комнату, где все стены были завешаны
плотной тканью, а с потолка на сверкающих серебряных цепях свисали хрустальные
масляные лампы.
Исполинская каменная статуя, верх которой терялся в темноте,
возвышалась, насколько мог видеть глаз, в одном углу комнаты; прямо перед ней
стоял низкий каменный помост, покрытый коврами и заваленный подушками, а на нём
располагалось что-то вроде полукресла-полудивана, очень тяжёлого на вид.
На диване сидела женщина с волосами цвета воронова крыла,
спускавшимися крупными кольцами на плечи и спину. Голову женщины украшала
золотая корона тонкой работы, усыпанная драгоценностями. Белое платье, сшитое
из прозрачного газа, совершенно не скрывало тела и, казалось, служило только
для того, чтобы было куда прикалывать и нашивать бесчисленные украшения и
сверкающие каменья.
Кожа под платьем казалась белой как мел, но лицо было
необыкновенно прекрасно.
Бледные, почти бесцветные глаза глядели в большое зеркало в
золотой раме, укреплённое сбоку от дивана, чтобы лениво растянувшаяся на
подушках женщина могла беспрепятственно любоваться собой.
Дюжины две бритоголовых евнухов в пунцовых одеяниях стояли
на коленях рядом с возвышением, с неприкрытым обожанием глядя на женщину и
статую позади неё.
На разбросанных по помосту подушках, лежал молодой человек с
капризно-высокомерным лицом. В отличие от других голова его не была выбрита,
наоборот, длинные волосы были завиты в букли, щёки нарумянены, а глаза жирно
подведены. Никакой одежды, кроме короткой набедренной повязки, на нём не было.
Глаза со скукой и раздражением смотрели в пространство.
Женщина рассеянно гладила его по голове, не отрываясь от зеркала.
– Посетители к королеве! – поющим голосом объявил
один из евнухов.
– Да-да, – подхватили евнухи, – посетители к
королеве.
– Приветствую тебя, о Вечноживущая Солмиссра! –
падая ниц перед троном, воскликнул Сэйди.
– Что тебе, Сэйди? – глубоким вибрирующим голосом
спросила женщина.
– Мальчик, моя королева! – объявил тот, не
поднимая головы.
– На колени перед королевой Змей! – прошипела змея
в ухо Гариона, сжимая кольца всё туже, лишая силы и воздуха.
Гарион, как подкошенный, опустился на пол.
– Сюда, Маас, – велела Солмиссра.
– Королева зовёт свою любимую змею! – пропел
евнух.
Омерзительная рептилия соскользнула с тела юноши и,
извиваясь, поползла к дивану, поднялась на мгновение над полулежащей женщиной,
но тут же зеленовато-серой пружиной окутала её плечи, грудь, ноги… Треугольная
голова закачалась на уровне глаз Солмиссры, та нежно поцеловала её. В пасти
мелькнул раздвоенный язык, коснулся щёк и губ королевы, и Маас начал с
присвистом нашёптывать что-то в ухо Солмиссры. Та лежала в объятиях змеи,
вслушиваясь в шипение и оглядывая Гариона из-под тяжёлых полуприоткрытых век.
Потом, оттолкнув гадину, королева, поднялась и встала над
юношей.
– Добро пожаловать в страну змеиного народа,
Белгарион, – промурлыкала она.
Имя, слышанное раньше только от тёти Пол, настолько потрясло
Гариона, что тот попытался выбраться из густого тумана, окутывавшего голову.
– ЕЩЁ НЕ ВРЕМЯ, – предостерёг знакомый
бесстрастный голос в душе.
Солмиссра сошла с возвышения; тело под прозрачным одеянием
грациозно изгибалось, ноги бесшумно скользили по полу. Взяв Гариона за руку,
она осторожно подняла его и нежно коснулась лица ледяной рукой.
– Красивый юноша, – выдохнула она еле
слышно, – такой молодой… такой тёплый.
Глаза зажглись голодным огнём. Странное смущение охватило
Гариона. Горькое зелье, поднесённое ему евнухом, всё ещё дурманило, отнимало
волю, но где-то в глубине души он чувствовал совсем другое – королева и пугала,
и чем-то притягивала его.
Молочно-белая кожа и мертвенные глаза вызывали отвращение,
но манящая улыбка обещала не испытанные доселе наслаждения. Гарион, сам того не
сознавая, сделал шаг назад.
