— Они сами все тебе объяснят. Если я понадоблюсь, то буду рядом.
Она поняла, что он нужен ей прямо сейчас, лишь когда нажала кнопку отбоя и вернула трубку незнакомцу.
Он сунул телефон в карман и протянул руку.
— Здравствуйте, Коттен. Я Томас Уайетт. А это монсеньор Филипп Дучамп, помощник архиепископа Фелипе Монтиагро, апостолического нунция Ватикана. Вы позволите взять вашу сумку?
Мария Гапсбург стояла у подножия утеса и смотрела вверх на индейские сооружения. Закат окрасил пурпуром и золотом уходящие в небо каменные стены, плато и столовые горы. Резкий ветер задувал волосы прямо в лицо; она вдыхала резкий иссушенный воздух пустыни. Сердце учащенно забилось при мысли, что она будет первой, кто за несколько тысяч лет проникнет в эти древние стены. Интересно, что чувствовали обитатели этого затерянного места, когда последовали указаниям хрустальной таблички?
— О чем задумалась, любовь моя? — Ричард Гапсбург подошел сзади и остановился рядом с женой.
Мысли о реальности и цели их приезда вывели Марию из задумчивости. И еще она вспомнила, что их задача — не допустить, чтобы кто-то узнал тайну таблички.
— Я пыталась представить, каково было жить здесь в те давние времена. — Она тронула мужа за руку: — Пора, — и повела его мимо валунов, оставшихся после оползня, к входу в древние сооружения.
Солнечный день уступал место сумеркам, и не было ни души в этом пустынном месте. За время долгой поездки на «лендровере» по каньонам и высохшим руслам они тоже никого не видели — еще одно доказательство власти Эли Лэддингтона. Ему удалось не пустить ни прессу, ни ученых, ни любопытных зевак. Власть возбуждала Марию — и духовно, и физически. И она была окружена властью. Мария считала себя самой счастливой женщиной на земле. Тому было много причин.
Они прошли мимо первого строения, которое, как предположил Ричард, было возведено или индейцами чако, или кем-то из наследников культуры пуэбло — моголлонами или хонокама. Эта территория была обитаемой несколько тысяч лет с перерывами, а потом буквально за одну ночь все жители просто исчезли. Это исчезновение по-прежнему оставалось загадкой для археологов и антропологов, изучавших район «Четырех углов». Загадкой для всех. Но только не для Ричарда. И не для Эли. И не для Марии.
Стены, дверные проходы и окна были укрыты от внешнего мира и хорошо сохранились. У основания стены Мария заметила странное ржавое углубление, напоминающее по форме водопроводную трубу. Этот желобок был словно высечен в камне.
— Что это?
— Отпечаток доисторической креветки, — ответил Ричард.
— Креветки? В Нью-Мексико?
— Они появились примерно семьдесят миллионов лет назад, а здесь в то время был берег неглубокого внутреннего моря. Потом море стало отступать, а железо, меркурий и другие тяжелые металлы, находившиеся в морской воде в виде взвесей, затвердели в нишах вместе с креветками, так что возникли такие вот металлические формы. Тут в песчанике можно найти акульи зубы или раковины моллюсков — в этом нет ничего удивительного.
Мария изумленно покачала головой, пытаясь представить эту сухую бесплодную землю морским дном. Проход — то, что, по-видимому, осталось от древней узкой дороги, — вел мимо жилых помещений, огражденных толстыми стенами с безупречной кладкой. Только мебели не хватает, думала Мария, освещая лампой каждый дверной проем. Она едва ли не слышала шарканье сандалий по пыльным коридорам.
— Вот здесь, скорее всего, жила элита, — сказал Ричард, освещая лампой большую комнату. — В одних помещениях люди жили, в других — работали. Они были очень умны и прекрасно организованны.
— А что мы ищем? — спросила Мария.
— Особое место, — отозвался Ричард. — Место, которое они почитали как святыню.
— А как ты его узнаешь?
— Узнаю.
Коттен Стоун сидела в отдельной кабинке в кафе, напротив Томаса Уайетта и монсеньора Дучампа. Она пила зеленый чай и поглядывала в окно. В закатном сумраке виднелся ее «додж», припаркованный сразу за внедорожником Уайетта.
— Венатори? — переспросила она, переводя взгляд на Уайетта. — Интересное название. И как же оно переводится?
— Охотник.
— Когда я работала в Си-эн-эн, то слышала это название. Был сюжет о представителе Швейцарской гвардии, который убил агента Венатори и покончил с собой. Но вообще информации просачивается мало. Вы, друзья, стараетесь не раскрывать карты.
— Этого требует наше дело, — сказал Дучамп.
— И что это за дело? — спросила Коттен.
— Разведка и аналитика, — ответил Уайетт.
— Значит, это что-то вроде священного ЦРУ?
Уайетт улыбнулся.
— Да, пожалуй.
— Но я все-таки не понимаю, для чего мне ваша помощь. Я ведь прилетела, чтобы подготовить материал для «Галакси газетт».
— А еще вы хотите разузнать про хрустальную табличку, — произнес Уайетт.
Коттен поставила чашку на стол.
— Вам сказал об этом Джон?
— Он сказал, что вы уже видели одну из них. Ту, что нашли в Перу.
Коттен выпрямилась.
— Вы говорите так, словно их было много.
— Мы полагаем, что всего их было двенадцать.
Вероятно, эти двое и могут быть ей полезны, подумала она.
Вдруг помогут доказать, что перуанская табличка действительно существовала, и ее репутация частично восстановится, а жизнь вернется в нормальное русло. И главное: помогут выяснить, что надпись на табличке означает для нее.
— Почему именно двенадцать? — спросила она.
— Мы не знаем точно, — произнес Дучамп. — Это число играет важную роль в истории. Двенадцать месяцев в году. Двенадцать колен израилевых. Двенадцать апостолов. Двенадцать знаков зодиака. А в «Откровении», в первом стихе двенадцатой главы, говорится о женщине, которая явится во время Апокалипсиса, — она будет облечена в солнце, под ногами ее будет луна, а на голове — венец из двенадцати звезд.
— И еще двенадцать дней идут святки, — добавила Коттен с нервным смешком.
Дучамп провел рукой по груди:
— Если уж на то пошло, в человеческом теле двенадцать пар ребер и двенадцать основных сочленений.
— И ангельских чинов тоже двенадцать, — добавил Уайетт.
Коттен почувствовала, как на нее накатывает тревога.
— В старых документах мы нашли упоминание о двенадцати табличках, — проговорил Дучамп. — Как мы полагаем, Господь передал табличку Ною и одиннадцати другим духовным лидерам разных мировых цивилизаций, чтобы помочь им спасти праведников во время первого очищения, то есть Всемирного потопа. Кроме того, мы считаем, что на каждой табличке содержится текст, в котором говорится о грядущем очищении и о том, как к нему подготовиться. И еще мы думаем, что одна из табличек находится в открывшихся недавно руинах.
