Но вскоре она отогнала все мысли и позволила своей душе парить в свободном полете. Она не чувствовала своего тела. Взбираясь обнаженная на дерево, Сирокко испытывала ошеломляющее ощущение свободы. До сих пор нагота доставляла ей чувство досады и опасности, теперь же она наслаждалась ею. Она ощущала под пальцами грубую кору дерева и гибкие ветви. Ей хотелось закричать по-тарзаньи.
Добравшись до вершины, она услышала звук, которого раньше не было. Это был повторяющийся треск, исходящий из точки где-то за желто-зелеными листьями. Это было впереди нее, несколькими метрами ниже. Она спустилась на горизонтальный сук и осторожно поползла в сторону от ствола.
Перед ней была серо-голубая стена. Она не имела понятия, что это. Треск послышался опять, теперь он стал громче и раздавался немного выше. Впереди передвинулся пучок сломанных веток и исчез. Затем неожиданно появился глаз.
— Ой! — завизжала Сирокко. Она не помнила как отскочила метра на три, глядя на приковывающий к месту чудовищный глаз. Он был величиной с обхват ее рук, он влажно поблескивал и был удивительно человеческим.
Он моргал.
Со всех сторон, как в отверстии кинокамеры, его окружала сокращающаяся тонкая пленка, затем опять послышался треск, такой же частый, как моргание.
Не чувствуя, как она расцарапывает колени, Сирокко бросилась вниз, не переставая громко вопить. Проснулась Габи. В руках у нее была бедренная кость убитого животного, и она была готова ее использовать.
— Вниз, вниз! — отчаянно кричала Сирокко. — Там, наверху, что-то такое… Ему это дерево — как нам зубочистка!
Она преодолела последние метры, спрыгнула на землю на все четыре точки опоры, вскочила и помчалась прочь от дерева. Но тут она натолкнулась на Калвина.
— Ты что, не слышишь? Нам надо побыстрее убираться. Там это существо…
— Знаю, знаю. — Калвин успокаивающе выставил вперед ладони. — Нет никаких причин беспокоиться. Я просто не успел рассказать вам о нем раньше.
Сирокко чувствовала себя так, словно из нее вдруг выпустили воздух, но она далеко не успокоилась. Было ужасно пережить такое нервное потрясение и не получить никакой разрядки. Ногам хотелось бежать. Вместо этого она набросилась на Калвина.
— Ты, дерьмо! Не успел рассказать о существе, подобном этому ? Что это такое и что ты о нем знаешь?
— Это способ покинуть скалу, — ответил Калвин. — Оно называется… — он сложил губы трубочкой и просвистел три отчетливые ноты с трелью в конце, — это трудно объяснить. Я назвал его «цеппелин».
— Ты назвал его «цеппелин»? — заторможенно повторила Сирокко.
— Это ему подходит. Он похож на дирижабль.
— Дирижабль?
Он странно взглянул на нее, и она показала в усмешке зубы.
— Он похож на дирижабль, но это не дирижабль, потому что у него нет твердого скелета. Я позову его, и ты увидишь.
Калвин вставил в рот два пальца и протяжно засвистел, выводя сложную мелодию со странными музыкальными интервалами.
— Он зовет его, — сказала Сирокко.
— Я слышу, — ответила Габи. — С тобой все в порядке?
— Да, но я, наверное, поседею.
В ответ на призыв Калвина сверху раздалась серия трелей, но на протяжении нескольких минут все оставалось по-прежнему, никто не появлялся. Они ждали.
Цеппелин появился слева. Он был на расстоянии трехсот-четырехсот метров от поверхности скалы, летя параллельно ей, но даже с такого расстояния они видели лишь часть его. Он казался сплошной серо-голубой завесой, опущенной перед их взорами. Затем Сирокко увидала глаз. Калвин засвистел еще раз и глаз завращался, очевидно, разыскивая их. Калвин оглянулся через плечо на Сирокко и Габи:
— У него не слишком хорошее зрение. Поэтому я не стою на его пути. Как будто в соседнем графстве.
— Это не очень-то далеко, — со страхом сказала Габи. Этот осел может очутиться и в соседнем графстве.
Передняя часть существа исчезла, а оно продолжало парить, и парить, и парить… Казалось, ему не будет конца.
— Куда он собирается? — спросила Сирокко.
— Ему нужно время, чтобы остановиться, — пояснил Калвин. — Довольно скоро все будет в порядке.
Сирокко и Габи присоединились к Калвину, стоящему на краю утеса. Полная длина цеппелина составляла примерно километр. Для полного сходства с увеличенным германским воздушным кораблем «Гинденбург» не хватало только свастики на корме.
— Нет, — подумала Сирокко, — этого не может быть. — Она была энтузиастом дирижаблестроения, активным участником проекта НАСА по строительству дирижабля почти таких же размеров, как цеппелин. Работая над проектом, она убедилась, что замысел LZ-129 вполне хорош.
Однако формой — удлиненный сигарообразный корпус, тупой нос, суживающаяся корма, слегка, пожалуй, сдвинутая к корме гондола — сходство с «Гинденбургом» исчерпывалось. Гладкой поверхностью цеппелин напоминал скорее старые дирижабли Гудериана. Серо-голубой, слегка маслянистый корпус радужно переливался.
И «Гинденбург» был без щетины. У цеппелина она была. Щетина тянулась вдоль середины брюха, становясь гуще и длиннее к середине корабля и постепенно сходя на нет к краям. Посредине брюха был нарост, с него свисал изящный завиток.
Еще у цеппелина были плавники и хвост. Вместо четырех перьев в хвосте цеппелина было лишь три: два горизонтальных и одно вертикальное — очевидно, рули поворота и высоты. Сирокко видела, как они изгибаются, когда чудовищное существо разворачивало к ним нос, одновременно подаваясь назад. Тонкие и прозрачные плавники были похожи на крылья летательного аппарата О'Нейла.
— Ты… ты разговариваешь с этим существом? — спросила Габи.
— Довольно свободно, — с улыбкой ответил Калвин. Сирокко еще не видела его таким счастливым.
— Этот язык легко выучить?
— Нет, — нахмурившись ответил Калвин, — я не думаю, что у тебя это получится.
— Как долго ты находился здесь? Дней семь?
— Я говорю тебе, что знаю, как разговаривать с ним. Я много о нем знаю.
— Ну так как ты узнал все это?
Казалось, вопрос обеспокоил его.
— Я проснулся, зная все это.
— Повтори.
— Я просто знаю . Когда я впервые увидал его, я уже все о нем знал. Когда он заговорил, я понял. Все произошло просто.
Но это было далеко не просто, Сирокко была в этом уверена. Но, по всей видимости, Калвин не хотел, чтобы на него давили.
Выбрав правильную позицию — на что ушел почти час — цеппелин стал потихоньку двигаться вперед, пока не оказался вплотную к скале. Во время этой операции Габи и Сирокко отодвинулись подальше. Они чувствовали себя лучше, когда видели его пасть. Это была прорезь в метр шириной, Смехотворно малая для такого существа, она находилась метров на двадцать ниже уровня глаз. Под линией рта располагалось еще одно отверстие: сфинктерная мышца, действующая во время свиста как клапан.
