Были видны шесть всасывающих отверстий, все они располагались по краям длинных, крутых ущелий. Они были от пятидесяти до двухсот метров в диаметре. Великий Плакальщик мог поглотить их всех вместе.
Сирокко предположила, что высота отверстия от основания до вершины была около километра и где-то половина этого в самом широком месте. Овальное очертание отверстия подчеркивалось его расположением между двумя прядями каната, образовывающими острый угол при их появлении из коричневой земли. В месте их встречи зияла огромная раскрытая пасть голого камня.
Бока отверстия были настолько гладкими, что на них, как на кривых зеркалах играли солнечные отблески. В течение тысячелетий они отполировывались ветром и переносимым им песком. Светлые прожилки в темном камне придавали ему перламутровое сияние.
Волынка нагнулась вперед и пропела что-то на ухо Сирокко.
— Я понимаю почему, — провопила в ответ Сирокко.
— Что она сказала? — поинтересовалась Габи.
— Она сказала, что титаниды называют это место промежностью Геи. И я понимаю, почему. Мы находимся на одной из ее ног.
— А это мысль.
Сирокко коснулась крестца Волынки и жестом показала назад на вершину горного кряжа. Ей было интересно, что титаниды думают о этом месте, какое чувство испытывают по отношению к нему. Благоговейный страх? Не похоже. Это был просто загород.
Хорошо было вернуться назад к относительному спокойствию. Сирокко стояла рядом с Волынкой и осматривала окружающую местность.
Если канат был гигантской рукой, как это она видела раньше, должен был быть еще сустав одного из пальцев. Плакальщик находился внизу между двумя пальцами.
— Есть наверх еще другая дорога? — пропела Сирокко. — Какая-нибудь дорога, ведущая к широкой долине, туда, наверх, чтобы не быть засосанным Геей?
— Есть, много. Это самая большая. Через другие можно добраться до плато.
— Так почему ты не повезла меня туда?
Волынка выглядела удивленной.
— Но ты же сказала, что хочешь посмотреть место ветров, а не взбираться наверх, чтобы встретиться с Геей.
— Это моя ошибка, — признала Сирокко. — Но где лучшая дорога на вершину?
— На самую вершину? — пропела Волынка, широко открыв глаза. — Я просто пошутила. Ты что, и в самом деле собралась туда?
— Хочу попробовать.
Волынка указала на следующий кряж, расположенный южнее. Сирокко изучающе посмотрела на него через ущелье. Он казался не более трудным чем тот, по которому они взобрались. Восхождение заняло у титанид полтора часа, следовательно, она сможет сделать это за шесть-девять часов. Еще шесть часов подъема в гору и плато будет достигнуто, и тогда…
С этой удобной точки наблюдения отклонившийся канат был несообразен горе. Он отклонялся от нее приблизительно на пятьдесят километров в темноту над границей Реи. На протяжении трех километров из этого расстояния ничего не росло; это была шоколадно-коричневая земля и камни. Примерно на таком расстоянии были лишь искривленные, безлистные деревья. Дальше жизнестойкая Гея нашла опору. Сирокко не могла сказать, была ли это трава или покрытая лесом земля, но цилиндр каната в пять километров в диаметре был покрыт зеленью — изъеденная коррозией якорная цепь корабля дальнего плавания.
Зелень распростерлась до сумеречной зоны Реи. Зона не начиналась резко. Она наступала постепенно, как будто краски размывались темнотой. Зелень меркла и превращалась в бронзу, становилась глубже, превращая медь в золото, серебро с кроваво-красным отсветом и, наконец, в цвет облаков с луной позади них. К этому времени канат становился невидимым. Взгляд следил за невозможным изгибом: канат уменьшался до величины веревки, тесемки, нити, прежде чем слиться с чернотой крыши и исчезнуть в отверстии. Было видно, как постепенно сокращается спица, но было слишком темно, чтобы увидеть еще что-нибудь.
— Это возможно, — сказала Сирокко Габи. — По крайней мере, до крыши добраться можно. Я надеялась, что где-то внизу должен был быть механический лифт. Я и сейчас продолжаю думать, что он должен быть. Но если мы займемся его поисками… — Сирокко махнула рукой на покрытую горными кряжами землю, — это может занять не один месяц.
Габи еще раз изучающе посмотрела на склон каната, вздохнула и покачала головой.
— Я пойду за тобой куда угодно, но ты знаешь, что ты сумасшедшая? Мы никогда не доберемся до крыши. Посмотри, что ты видишь? Нам надо карабкаться вниз, к основанию каната под углом сорок пять градусов.
— Альпинисты занимаются этим все время. Ты тоже делала это на тренировках.
— Конечно. На высоту в десять метров. Здесь же нам предстоит делать это пятьдесят или шестьдесят километров. А потом — что радостно слышать — только потом начнется восхождение. На высоту четыреста километров.
— Да, это будет нелегко. Но надо попробовать.
— Матерь Божия! — Габи ударила ладонью по лбу и подкатила глаза.
Волынка наблюдала за жестикуляцией Сирокко. Теперь она запела ларго.
— Ты хочешь взобраться на огромную лестницу?
— Я должна.
Волынка кивнула, затем наклонилась и поцеловала Сирокко в лоб.
— Я хотела бы, чтобы ваш народ прекратил делать это, — сказала Сирокко по-английски.
— За что она тебя поцеловала? — спросила Габи.
— Не имеет значения. Давай возвращаться в город.
Они сделали остановку, миновав зону ветров. Волынка вынула огромную подстилку и они сели обедать. Пища была горячей, она хранилась в ореховой скорлупе как в термосе. Сирокко и Габи съели, наверное, десятую часть, остальное с жадностью поглотили титаниды.
До города оставалось еще километров пять, когда Волынка оглянулась через плечо, лицо ее выражало одновременно и печаль и предвкушение чего-то. Она пристально посмотрела на темную крышу.
— Гея дышит, — пропела она печально.
— Что? Ты уверена? Я думала, что должен был подняться шум и у нас была бы еще уйма времени — это значит, что появятся ангелы?
— Шум приходит с запада, — поправила ее Волынка. — С востока Гея дышит бесшумно. Мне кажется, я уже слышу их.
— Вот дьявол! Надо спешить, если вас захватят здесь одних, то у вас никаких шансов.
— Слишком поздно, — пропела Волынка, ее глаза были полны тоски.
— Вперед! — Сирокко применила командный тон, которым она пользовалась не один год и каким-то образом ей удалось передать его песней титанид. Волынка рванула в галоп, почти впритык следом за ней скакал Свирель.
Скоро уже и Сирокко слышала вой ангелов. Скорость Волынки замедлилась, она заколебалась; она намеревалась вернуться и принять бой.
Они приближались к одинокому дереву. Сирокко внезапно приняла решение.
