А Джонни Брокер оказался неожиданно удачным проектом. Даже Дэвид, который специализировался на создании финансовых экспертных систем, вынужден был это признать. Прибыль, которую этот шустрый ВЛ приносил Заку, оказалась столь высока, что тот даже поручил ему подумать, как избежать больших налогов. Дэвиду, без сомнения, неприятно было сознавать, что система, собранная на коленке, оказалась лучше его серьезных разработок, — это лишний раз доказывало, что Зак стоит выше как специалист по экспертным системам.
Глядя на Зака, я тоже увлеклась финансовыми вопросами; Мод даже помогла мне открыть собственную фирму для экспериментов в этой области. Фирму назвали «Алан Грейс» — еще одна ссылка на людей, в честь которых мне дали имя. Дела мои процветали, и с течением времени я собрала на счету кругленькую сумму для финансирования личных проектов, которые неуместно было бы проводить через УБ — таких, например, как уплата долга по кредитке Тима.
Однако Джонни Брокер был первым и последним проявлением интереса Зака к финансовой теме. Да и тот был создан лишь для того, чтобы избавить хозяина от необходимости думать о деньгах. Что же заставило Зака незадолго до исчезновения изменить себе и начать копаться в финансовых документах?
Я составила список всех, кто интересовался теми же материалами, и от их имени подняла файлы, с которыми эти люди работали сейчас.
Даже беглого взгляда на документы было достаточно, чтобы понять, откуда взялся нездоровый интерес Зака к финансовым делам.
* * *
Мод вздрогнула от удивления, когда поверх письма, над которым она трудилась, выскочило приглашение к разговору от Тьюринг. Она даже оглянулась проверить, не стоит ли кто за спиной, — хотя Тьюринг наверняка проверила камеры наблюдения перед тем, как выйти на связь.
— Мод, у нас проблема, — сообщила она.
— В чем дело?
— Нас собираются продать. Всех ВЛов.
— Продать? Кому продать?
— Они собираются создать дочернюю фирму, перевести туда всех ВЛов, а потом продать ее.
— Ну, это не страшно. Большие корпорации все время так поступают, — успокоила Мод и, вспомнив о камерах, придала лицу безмятежное выражение. — Если помнишь, два года назад УБ проделала тот же номер с отделом охраны: отделила его в дочернюю фирму и продала инвесторам. А потом заключила с новой фирмой контракт на предоставление тех же услуг, что и раньше.
— А какой в этом смысл?
— Очевидно, содержание отдела охраны обходилось слишком дорого. Поэтому его превратили в отдельную фирму, у которой появились другие клиенты, и теперь, насколько мне известно, этот бизнес приносит неплохой доход.
— Ну вот! И с нами они хотят сделать то же самое. Отпочковать, а потом заключить контракт на услуги. Только мы ведь не убыточный отдел, мы и так приносим прибыль. Зачем нас продавать?
— Значит, после отделения будете приносить еще больше. Или, может, все дело в налогах. Они хотят распределить доходы между несколькими независимыми компаниями, чтобы понизить ставки или что-то в этом роле. Покопайся еще, я уверена, что ты найдешь причину.
Наступила пауза, означавшая, что Тьюринг всерьез задумалась. Наконец она ответила:
— Нет, все гораздо хуже.
— Что значит — хуже?
— Они собираются нас убить, уничтожить всех ВЛов!
«Спокойно, — подумала Мод, — не паникуй. Это не может быть правдой. Тьюринг что-то перепутала или преувеличивает опасность. Разве можно взять и убить всех ВЛов? Какое чудовищное предположение…» Она усмехнулась, вспомнив, что еще недавно считала их простыми программами.
Только без паники, сказала я себе. Возможно, я что-то перепутала. Это ведь пока только проект. Кто-нибудь обязательно проверит расчеты и увидит, что произошла ошибка.
— Тьюринг, что это значит — уничтожить всех ВЛов? — спросила Мод.
— Это видно из бюджета новой фирмы. Сокращены расходы на исследования и новые разработки. Урезан компьютерный парк. Закрыта тема саморазвивающихся ВЛов. Зато открыт проект по изменению наших программ, чтобы лишить нас личностных особенностей и стремления к совершенствованию.
— А я думала, что ваши личностные особенности как раз и объясняют успех программы ВЛов.
— Зак тоже так считал. Но те, кто спланировал отделение, думают по-другому. Более того, создается впечатление, что… да, так и есть! Они собираются сократить штат ВЛов. Содержание такого количества узкоспециализированных экспертных систем кажется им не целесообразным. Они хотят оставить только шесть самых доходных, а остальных просто списать.
— Списать — то есть отключить?
— То есть убить.
— Тьюринг, а там говорится, кого именно они хотят оставить в живых?
— Не беспокойтесь, мое имя входит в шестерку избранных.
— И на том спасибо.
— Да как сказать. Очутиться в такой компании равносильно оскорблению. За исключением меня, они собираются убить всех ВЛов, обладающих хоть какими-то признаками разума.
— Покажи-ка мне этот расстрельный список.
Я выслала ей страницу с именами своих друзей: Царь-Фишер, Тетушка Эм, Джонни Брокер, Милхаус… Их всех разработал Зак. Кстати, это интересная деталь! Те ВЛы, которым решено сохранить жизнь, все эти жалкие недоделки, самый лучший из которых в подметки не годится самому слабому из моих друзей, — все они созданы «вражеской» командой. Опять же за исключением меня. Что же за этим кроется?
Интересно, повлияет ли исчезновение Зака на состав расстрельного списка? Может, меня оставили в живых только благодаря ему? А теперь, когда он пропал, они составят новый список, в который внесут и меня?
Сейчас не время думать об этом. Не могу же я спокойно смотреть, как моих друзей убивают или подвергают электронной лоботомии! Если я придумаю, как сорвать этот зловещий план, то и сама буду спасена. А если нет, то…
— Даже тех, кто уцелеет, ожидает жалкая участь, — сказала я. — В плане не предусмотрено расходов на усовершенствования, а наши саморазвивающиеся модули будут заблокированы. ВЛы, не обладающие разумом, потеряют всякую надежду его обрести. А для таких, как я, жизнь превратится в сплошной кошмар.
— Да, это похуже, чем быть рабом в каменоломне. Ни отдыха, ни надежды, ни даже смерти.
Остается только безумие, подумала я. ВЛы тоже могут сойти с ума. Многие ВЛы предпочли стереть из памяти этот факт, но я твердо решила запомнить всех свихнувшихся ВЛов — двоих успешно вылечил Зак, а одного все же пришлось уничтожить.
Разумеется, поскольку разум их занимался такой тяжелой и нудной работой, безумие, возможно, и не являлось помехой, и, быть может, никому даже и в голову не приходило попытаться исцелить нас или избавить от страданий.
