– И отвертки тоже выбросим! – предложил Митя, и глаза его на худощавом лице возбужденно блестели в полумраке чердака.
Надя согласно кивнула.
* * *
Вечером в библиотеке работали над книгами Анна, Вадим Уваров и Виктор. Виктор сидел за столом, делал выписки из книги, готовясь к завтрашним занятиям. Закончив, он поднялся и направился с книгой к полкам, чтобы вернуть ее на место. Внезапно его рука начала сильно дрожать, он выронил книгу на пол. Виктор встревоженно смотрел на кисть, сжимая и разжимая ее.
– Виктор? – окликнул его Вадим. Ноги Виктора подкосились, его повело в сторону, он смахнул с полок несколько книг, пытаясь удержаться, Вадим едва успел подхватить его под руки, не дав упасть.
– Виктор, тебе плохо? – спросил Вадим, помогая ему сесть на стул.
– Просто голова закружилась, – слабым голосом ответил Виктор.
Уваров стремительно вышел из библиотеки за стаканом воды. Анна воспользовалась моментом, подсела к Виктору и доверительно сообщила ему, глядя своими полными искренней заботы глазами:
– У моего брата были такие же симптомы, как у вас. Врачи сказали, что он умрет через три месяца. Сейчас брат в порядке и почти здоров. От этой болезни есть лекарство. Экспериментальное. Если хотите, я дам вам контакты клиники.
Позднее Виктор, решившись, попросил у Анны телефон клиники, и та с готовностью дала ему визитку. Виктор посмотрел на нее с затаенной надеждой.
– Звоните прямо сейчас, – заботливо посоветовала Анна, – они присылают врача в течение двух часов.
Едва дверь за Виктором закрылась, улыбка исчезла с лица Анны, она взяла мобильник и отчиталась:
– Это я. Он согласился.
* * *
На улице в это время Князь из-за ограды наблюдал за Володей, вышедшим на задний двор школы выбросить мусор. Вечерние тени уже поползли по земле, удлиняясь, торопясь навстречу друг другу, чтобы слиться, словно капли ртути. Володя подошел к нему.
– Ты хотел знать, что означает этот шрам, – сказал Князь и закатал левый рукав, демонстрируя Володе шрам, похожий на русскую букву «И», перечеркнутую посередине короткой вертикальной чертой. – Это руна. Называется «горизонтальный вольфсангель», или по-другому – «волчий крюк». Это след от клейма.
Князь рассказал Володе, как и при каких обстоятельствах он познакомился с его отцом. Князю было тогда десять лет. Его и еще пятерых мальчиков содержали в лабораторной палате. Она была скудно обставлена: посреди стоял широкий деревянный стол со стоящими на нем пустыми алюминиевыми мисками и кружками, вдоль стен – железные койки.
Все мальчики лежали на спинах, к рукам были прикреплены капельницы с жидкостями разных цветов. У первых двух мальчиков, чьи кровати были поставлены ближе других к двери, по трубкам в специальную емкость стекала кровь. У первого мальчика емкость была почти заполнена, он лежал неподвижно, словно мертвый. Второй еще подавал признаки жизни: его емкость с кровью была заполнена лишь наполовину.
Маленький Князь, присев, спросил лежащего на соседней кровати мальчика:
– Тебя как зовут?
– Ваня Шевцов, – ответил мальчик, тоже присаживаясь и опираясь спиной о спинку кровати. – А тебя как?
– А я Боря Князев. Моих родителей арестовали… а меня отправили сюда.
– Меня тоже, – кивнул Ваня и с ужасом оглянулся на неподвижно лежащего мальчика. – Нас здесь убьют!
– Надо бежать, – предложил маленький Князь. – У меня на Урале дядька лесник. Если доберемся – нас там никогда не найдут.
В этот момент в палату вошли люди в белых медицинских халатах – трое мужчин и одна женщина. Позднее, уже будучи взрослым и начав расследование, Князь узнал, что это были Вульф, Флейшер, Меркель и Раубер. В то время им всем было около тридцати лет. Окинув палату холодными взглядами, они подошли к первой кровати.
– Записывайте. Состав номер сто сорок три не сработал, – бесстрастным голосом продиктовал Вульф. – Кровь вытекла, пациент мертв.
Пока Раубер строчила в блокноте, Флейшер и Меркель отсоединили от мертвого мальчика трубки и завернули тело в простыню. Маленькие Ваня и Князь с ужасом наблюдали за происходящим, подтянув колени к подбородку, испуганно сжавшись рядышком на кровати. А Вульф в это время уже подходил к следующему ребенку.
– А здесь наблюдается любопытная реакция, – прокомментировал он состояние мальчика. – Не будем ждать, пока вся кровь сольется, введем катализатор, – махнув рукой в сторону других детей, он отдал распоряжение: – На остальных проверьте комбинацию в пропорции три-шесть и два-восемь.
Вульф молча наблюдал, как трое взрослых склонились над вторым мальчиком. Ему поменяли капельницу, после чего перешли к третьему ребенку. Раубер ловко обмотала его худенькую руку жгутом и воткнула в вену иглу. Мальчик жалобно заплакал – от боли и страха. Кровь начала стекать в емкость.
Ваня и Князь с тревогой переглянулись – так очередь постепенно могла дойти и до них. В этот момент мальчик, лежащий вторым, издал жуткий крик и забился в судорогах. Емкость с его кровью опрокинулась и разлилась по полу. Мужчины бросились к мальчику и прижали его к кровати, а Раубер начала набирать в шприц лекарство.
– Срочно в лабораторию! – приказал Вульф.
Мужчины подхватили ребенка, и все вместе они торопливо покинули палату.
– Бежим! – шепнул Князь Ване, показывая глазами на окно вентиляции.
Князь вместе с Ваней пододвинули стол к стене, взобрались на него, Князь отставил вентиляционную решетку, и оба мальчика заползли внутрь вентиляции. Раубер, вошедшая в палату в тот момент, когда в вентиляционном окне исчезали ноги Вани, не растерялась ни на секунду, а тут же сухо доложила по рации:
– У нас побег. Спускайте собак.
А Князь и Ваня в это время торопливо на четвереньках ползли по лабиринту вентиляционной шахты.
– Хорошо, что собаки не лазают по заборам, по деревьям… – закончил Князь свой рассказ. Теперь, когда страшные воспоминания остались в далеком прошлом, он мог позволить себе пошутить, чтобы слегка разбавить гнетущее впечатление, произведенное на Володю. – На товарняках добрались до моего дядьки, он нас и приютил.
– Вы узнали, кто были эти люди… в лаборатории? – спросил Володя.
– Гораздо позже, – ответил Князь, кивнув. – Это фашисты. Эсэсовцы, работающие на НКВД.
– Что они там варганили из детской крови? – спросил ошеломленный Володя. – Эликсир вечной жизни?
– И жизни, и смерти, – загадочно ответил Князь. – Твой отец погиб, добывая эту информацию.
– И где они сейчас? – осторожно спросил Володя.
– Я думал, ты сам понял, – ответил Князь, многозначительно глядя на школу за спиной Володи. Володя обернулся, взгляд его стал жестким. В надвигающихся сумерках здание словно приосанилось на фоне бледного закатного неба. Приосанилось и налилось темной силой. Вспыхивающий свет в окнах усугубил ощущение: школа ощетинилась тенями, оскалилась горящими окнами, словно волк, готовый разорвать свою жертву в клочья.
