Не раздумывая, забираюсь внутрь, не в силах ничего произнести, не отдышавшись от бега. Мартин сразу трогается с места, резко набирает скорость. Смотрю в заднее окно, преследователей не видно, надеюсь, что они не заметили, на каком автомобиле я уехала.
— Не таращись в окно, ложись на сиденье! — командует Мартин.
Сразу подчиняюсь: он прав, хотя стекла автомобиля и затонированы дымчатой пленкой.
— Огромное спасибо, Мартин! Если честно, и в мыслях не было, что вы способны на такой поступок. Ведь вы многим рискуете. Извините, если не то говорю.
— Я не судья, определяющий на основании доказательств, виновен или нет подозреваемый, но думаю, что ты невиновна. Сегодня позвонил в больницу и узнал новость: следственная группа собирается провести эксгумацию тех больных, которые умерли последними, для проведения судебно-медицинской экспертизы. Я давно считал подозрительным то, что больные стали значительно чаще умирать.
— Это Стас! — обрадовалась я. — Не ожидала, что он так оперативно сработает.
— Не понял, Иванна! — произносит озадаченный Мартин.
— Я послала письмо знакомому следователю в Киев, где описала события той ночи, к нему приложила мобильный погибшей Сони. В больнице орудуют «черные трансплантологи», торгующие органами умерших больных. Не знаю, помогали они больным умирать или нет, но из их тел изымали органы для продажи. Это они с Соней расправились, я едва от них ускользнула. Феликс Маркович был одним из них, поэтому его убили, решив оборвать цепочку.
— Видимо, у них были серьезные причины убить Соню и Марковича, — задумчиво говорит Мартин. — Только из-за торговли органами они на это не пошли бы. Видимо, больным помогали умереть.
— Похоже на то. — Удобней устраиваюсь на сиденье, продолжая лежать. Жаль, что ноги нельзя вытянуть. — Вскоре все выяснится и с меня снимут подозрения.
— Дай-то Бог! Тебе повезло, что я увидел, как ты состязалась в беге с милицией. Заметив, куда ты побежала, я понял, откуда выскочишь.
— Вы здорово помогли мне. Даже не знаю, как вас благодарить.
— Повременим с благодарностями. Тебя куда отвезти? Ты же где-то жила все это время.
— Не знаю. — Меня гложут сомнения. Вернуться на съемную квартиру? После убийства Тонича моя интуиция почему-то возражает против этого. — Думаю, туда возвращаться небезопасно, я все еще беглянка из психушки, подозреваемая в убийствах. Машина правосудия ржавая и медлительная, пока с меня снимут подозрения, пройдет немало времени. Хочется провести его не в камере и не в дурдоме.
— Это должно быть надежное и укромное место, — соглашается Мартин. — Где же такое найти? У тебя есть мысли по этому поводу?
— Я совсем чужая в этом городе.
— Может, передать весточку от тебя твоему знакомому следователю?
— Пожалуй, не стоит! Хотя мы давно знакомы, он не станет рисковать из-за меня своей должностью и дальнейшей карьерой. Будет действовать в соответствии с законом.
— Если хочешь, я отвезу тебя в свой загородный дом. Сегодня вечером я заступаю на дежурство в больнице, завтра вечером приеду, привезу продукты.
— Мне как-то неудобно, Мартин. Вы сегодня спасли меня, я не хочу чувствовать себя обузой.
— Иванна, лет десять я читаю и перечитываю Библию и каждый раз делаю для себя открытие. Христос сказал так: «Не по делам вам воздастся, ДАБЫ НЕ ХВАЛИЛИСЬ, а ПО БЛАГОЧЕСТИЮ». Мой долг христианина — помочь тебе, и не потому, что рассчитываю на какую-то награду, а по велению сердца.
Я никак не ожидала, что Мартин окажется глубоко верующим. Чем больше с ним общаюсь не в больничной обстановке, тем больше положительных качеств открываю в нем.
— Это может затянуться не на один день.
Чувствую себя крайне неловко. Одно дело, когда помогает близкая подруга, другое — когда в качестве благодетеля выступает в общем-то посторонний мужчина. Может, он рассчитывает на интимные отношения? Он приятный и видный мужчина, но я сплю с теми, к кому ощущаю сердечное влечение, а пока меня влечет только к Егору. Однако не похоже, чтобы он заигрывал со мной.
— Будешь там жить, сколько потребуется. Неудобство в том, что придется стать затворницей, чтобы соседи не заприметили тебя. Гулять во дворе будешь только ночью. Словом, я предлагаю не роскошную жизнь, а клетку, которая хоть и открыта, а вылететь нельзя.
— Снова четыре стены и ожидание светлого будущего! — Я тяжко вздыхаю, представив такую перспективу.
— Все же лучше, чем шалаш в лесу. Побудешь пару дней, а там как решишь. Может, придумаешь лучший вариант.
— Меня мучает совесть, что я поступаю, как эгоистка, зная, что у вас могут быть крупные неприятности… Но я согласна!
— Не надо пессимистически смотреть в будущее. Мы живы, и уже это просто великолепно. Сейчас сделаем небольшую остановку и запасемся самым необходимым для тебя. Я пойду один, а ты не высовывайся.
Мартин остановил автомобиль возле супермаркета, и я осталась лежать на заднем сиденье, вспоминая сегодняшние события. Смерть Тонича, какая-то немыслимая. Кроме вреда, она ничего не может принести ведьме. С ним произошел несчастный случай? И если не ведьма, то кто виновен в его смерти? Какие бы версии я ни строила, в нынешнем положении все равно ничего не смогу предпринять. Мне чертовски повезло, что Мартин случайно проезжал мимо и помог мне выбраться из, казалось бы, безвыходной ситуации.
А если он не случайно там оказался? Если его участие — лишь притворство и желание заманить меня в смертельную ловушку? Что, если именно он является тем «черным трансплантологом», а не Степан? Ведь и он мужчина крупный… Эта догадка поразила как молния. Надо немедленно бежать, пока не поздно!
Задняя дверца автомобиля открылась, и Мартин поставил увесистый пакет прямо мне на живот, я только охнула от неожиданности. Он сел на водительское сиденье, и автомобиль тронулся в путь, возможно, для меня смертельно опасный. Если моя догадка верна, то Мартин спас меня не из чувства сострадания и не по доброте душевной, а чтобы по-тихому расправиться в укромном месте. Ведь я продолжаю быть опасным свидетелем.
Тем временем автомобиль выехал за черту города и набрал скорость.
— Можешь сесть, мы уже далеко от города. Посмотри, может надо еще что-нибудь докупить?
«Средства для самообороны!» — чуть не вырвалось у меня, но я послушно заглянула в пакет. Первыми бросились в глаза женские прокладки. Мартин сдержанно рассмеялся, видимо, его позабавило выражение моего лица, увиденное в зеркале.
— Я врач, и мне известны тайны женского организма. Так что не стесняйся, будь проще. — Он верно истолковал причину моего изумления. Кроме съестных припасов тут были кремы, лосьоны, тушь, лак для ногтей и туалетная вода.
— Зачем было так тратиться? — Мне стало стыдно за то, что я плохо думала о Мартине.
Он все продумал до мелочей, а значит, действительно заботится о моем комфортном проживании в его доме, а не замыслил подлое убийство.
