— Это сердце замка! — с гордостью произносит мужчина. — Остановится оно — и не будет электричества, воды, а значит, жизнь в клинике замрет. А система канализации — это вообще чудо из чудес! В нее включены старинные колодцы, соединяющиеся с речкой.
— Вот это да! — деланно восторгаюсь. — И всем этим руководите вы один?
— Я дежурный механик, один из четырех, есть еще старший, он отвечает за автоматику. Начальник в клинике и живет. У него кабинет наверху, но он периодически спускается сюда. Сами понимаете, постоянно тут находиться невозможно. На работе полагается использовать беруши, но мне они мешают, не терплю, когда что-то засунуто в уши. Для постороннего это противный однообразный шум, а мне кажется, будто играет оркестр или поет хор. Различаю в нем звуки каждого механизма и уже по ним понимаю, когда и что надо подрегулировать. Слышите? — На лице у него появляется восторженное выражение. — Это в хор вступила партия насосов, для меня они звучат словно сопрано.
— Вы маэстро машин и агрегатов! — льщу ему и сразу перехожу к теме, более интересующей меня. — У вас смена скоро заканчивается?
— Завтра утром.
— Откуда вы?
— Из села Коропы.
— Это далеко отсюда? Как вы добираетесь домой?
— Дежурный персонал привозит и отвозит специальная развозка. А разве вы добираетесь не так? — Удивленно смотрит на меня.
— Точно так же. — Чувствую, что сморозила глупость.
— Вы сами откуда? Почему вас это интересует? — Он настораживается и смотрит на меня с подозрением.
— Просто так спросила. — Чтобы сменить тему, указываю на металлический ящик оранжевого цвета, укрепленный в углу пультовой. — Это что такое?
— Общий рубильник, если возникнет экстренная ситуация, с его помощью можно обесточить весь замок. Вас проводить к выходу? — Вижу, он хочет поскорее от меня избавиться.
— Пожалуй, да.
— А это еще кто? — Мужчина удивленно смотрит на кого-то у меня за спиной.
Оборачиваюсь и вижу приближающуюся Илону. С момента нашего расставания ее платье стало каким-то потрепанным, видимо, мое предположение о существовании тайных комнат в замке имеет основание.
— Я знала, что ты придешь сюда. Иди за мной. — Илона даже не удостаивает взглядом стоящего рядом со мной мужчину, словно он — пустое место.
— Никуда не надо идти. Скоро сюда прибудет помощь и нас спасут, — обрисовываю ситуацию Илоне, и тут сквозь шум работающих машин пробиваются мужские голоса. Так быстро помощь не могла прийти! Неужели у Мартина ничего не вышло и теперь нас ищут?
Невольный свидетель нашего разговора, дежурный механик, сощурился, рука потянулась к телефону — видимо, это аппарат внутренней связи. Лучше бы он не делал этого! Прежде чем я успела помешать, рука ведьмы метнулась к шее мужчины, и, захлебнувшись кровью, тот медленно осел на каменный пол. Убийство механика бессмысленно, мне жаль его, но уже ничем не могу ему помочь.
Сквозь прозрачные стены комнаты вижу, что возле трубопровода промелькнула фигура в черном костюме. Мы с Илоной не успеем выйти незамеченными, комната превратилась для нас в ловушку! Прежде чем я осознала, что делаю, моя рука откинула оранжевую крышку и, ухватившись за шершавую рукоятку рубильника, разомкнула контакты. Мгновенно погас свет, шум работающих агрегатов стал постепенно стихать.
Ведьма сжала мою руку и потянула меня за собой. Я ничего не вижу, не знаю, как Илона ориентируется в кромешной тьме. Где-то в стороне слышатся раздраженные мужские голоса, тонкий луч фонарика начинает ощупывать все вокруг, но мы успеваем покинуть опасную зону. Я полностью доверилась своему поводырю, Илоне, и повинуюсь ей.
Ведьма знает, куда идти, ни на секунду не останавливается, и наши преследователи остаются далеко позади. Идти вслепую непросто, я уже не раз больно ударялась то коленкой, то бедром о выступающие части механизмов. Но я спокойна: пока я представляю для ведьмы интерес, для меня она не опасна. Однако не следует обольщаться: Тонич и Ульяна ей верили, и для них это закончилось трагично. Но ведьма допустила ошибку, сделав ставку на Яноша, — тот ей не поверил.
Ой! Снова больно ударяюсь коленкой о что-то ужасно твердое. Идем в полной темноте довольно долго: неужели этот зал такой длинный? Вдруг ощущаю, что воздух уже не сухой, насыщенный испарениями машинного масла и солярки, а влажный, промозглый, как в дождливый день поздней осени. Рука у ведьмы небольшая, твердая и холодная, словно у нее не кровь в венах, а некий хладагент.
Вытягиваю свободную руку в сторону и сразу натыкаюсь на скользкую стену подземелья. Мы идем по наклонной поверхности вниз.
Вдруг появился неприятный запах, вскоре превратившийся в невыносимую вонь. Мне припомнились слова мужчины в комбинезоне, хвалившего замковую систему канализации, и представилось, как мы с Илоной идем по грудь в вонючей жиже, а вокруг плавают какашки. Жуть какая, меня даже затошнило!
— Я в канализацию не полезу! — заявляю я.
— Что такое канализация? — интересуется ведьма.
Что такое телефон, знает, а о канализации не имеет понятия!
— Унитазом, наверное, уже приходилось пользоваться? — спрашиваю я, уверенная, что гораздо чаще, чем телефоном.
— Горшок с водой? Очень удобно!
— Именно он. Из горшка все попадает в трубы, потом в подземный туннель, потом на фильтрацию…
— Что такое фильтрация?
— Вернемся к канализации. Это подземный туннель, куда по трубам попадает все из горшка с водой.
— А как ты через горшок с водой попадешь в канализацию? Там же совсем маленькое отверстие!
— Оставим в покое горшок с водой.
— Унитаз, — гордясь своими познаниями, произносит ведьма.
— И его тоже! Куда мы идем?
— Твои повелители не смогли нам помочь выбраться из замка, и мы сделаем это сами.
— Долго еще идти?
— Уже недолго. Ты стала непочтительна со мной и задаешь много вопросов.
— Молчу, госпожа.
Особого желания разговаривать, когда воздух вонючий и густой, у меня нет. Дышу неглубоко, втягиваю воздух маленькими порциями.
— Сейчас нам надо перебраться по очень узкому карнизу на другую сторону. Я помогу ступить на него, а дальше двигайся сама.
Слышу, как впереди и вроде бы внизу шумит вода. На этот раз я иду первой. Карниз совсем узкий, шириной не более десяти сантиметров. У меня на ногах босоножки на танкетке — не самая удобная обувь для такого аттракциона. Двигаюсь осторожно и очень медленно, тесно прижимаясь к влажной и холодной стене.
— Как далеко до противоположного края, госпожа?
— Пять-шесть шагов.
— Здесь не шагаешь, а ползешь, словно…
У меня соскальзывает нога, и я проваливаюсь в пустоту. Пытаюсь за что-нибудь уцепиться, хватаюсь за платье ведьмы, и мы вместе летим вниз. За несколько секунд полета у меня все внутри поднимается к глотке. Вздымая фонтаны брызг, мы погружаемся в воду. Она обжигающе ледяная, а быстрое течение подхватывает нас и несет. Вспоминаю, как однажды мне пришлось вплавь преодолевать речные пороги: я получила инструктаж — держаться на поверхности воды, лежа на спине, ногами вперед, чтобы не разбить голову. Это я сейчас и пытаюсь делать. Не знаю, что с Илоной и умеет ли она плавать.
