— Значит, я умираю?
Дмитрий мягко улыбнулся. Она действительно не понимает, что происходит и какое лекарство существует от подобной «болезни». Но Дмитрий будет счастлив все объяснить и показать.
Наклонившись над незнакомкой, он легко притронулся губами к ее губам. Глаза ее удивленно распахнулись. Дмитрий едва сдержал смех Какое странное сочетание невинности и чувственного притяжения! Он находил ее восхитительной!
— Тебе это не понравилось?
— Нет… я… о небо, да что это со мной?
— Мой слуга решил преодолеть твою застенчивость при помощи шпанских мушек. Знаешь, что это такое?
— Нет… но мне очень плохо.
— Ты не больна, малышка. Просто таково действие этого средства — оно до невероятной степени возбуждает плотское желание.
Прошло несколько мгновений, прежде чем сказанное дошло до нее, и девушка в ужасе закричала:
— Не-е-ет!
— Ш-ш-ш, — успокоил Дмитрий, поглаживая ее щеку. Она немедленно уткнулась лицом в его ладонь. — Я не пожелал бы такого ни одной женщине, но поскольку уж это произошло, могу помочь тебе, если позволишь.
— Но как?
Девушка относилась к нему с явным подозрением. В ее глазах Дмитрий читал недоверие. Владимир прав. Она действительно не хочет иметь с ним ничего общего. Если бы не снадобье, Дмитрий ничего не добился бы, совсем как тот болван, что пристал к ней на улице. Загадочная история! Он чувствовал, что, даже если бы пустил в ход все свое обаяние, она все равно отвергла бы его. Да эта пичужка просто бросает ему вызов! Будь у него чуть больше времени…
Но сейчас она одурманена, и шпанские мушки творят чудеса. Он возьмет ее. А тщеславие Дмитрия было задето настолько, что он готов был воспользоваться создавшимся положением и усмирить этот английский цветочек.
Не отвечая, он продолжал гладить девушку по щечке, такой же нежно-розовой, как все ее миниатюрное изящное тело.
— Как тебя зовут, милая?
— Кит… нет, Кейт. — .то есть Кэтрин.
— Значит, Кит и Кейт, то есть Кэтрин. Дмитрий улыбнулся:
— Царственное имя! Ты ведь слыхала о Екатерине Первой и Екатерине Второй, российских императрицах?
— Да.
— А фамилии у тебя нет? Кэтрин упрямо отвернула голову.
— Секрет? — хмыкнул Дмитрий. — Ах, малышка Катя, я так и знал, что ты сможешь развлечь меня. Но фамилии действительно нам ни к чему. Еще немного, и мы будем слишком близки, чтобы беспокоиться из-за таких пустяков.
Не переставая говорить, он положил руку ей на грудь и услышал резкий мучительный крик.
— Слишком чувствительна, милая? Тебе необходимо немедленное избавление, не так ли?
Он погрузил пальцы в треугольник темно-каштановых волос между ее ног.
— Нет! Прошу вас, не надо!
Но несмотря на все протесты, девушка бессознательно выгнулась, пытаясь налечь всем весом на его руку.
— Другого способа нет. Катя, — заверил он тихо. — Ты просто еще не успела понять этого.
Кэтрин застонала, ощутив, как усиливается нестерпимая пульсация от его прикосновения. Умом она понимала: то, что он делает, — невыносимо и непристойно, но была не в силах остановить этого человека, точно так же, как не нашла в себе воли прикрыться, когда он впервые появился в комнате. Ей необходима прохлада его нежных рук. Ей нужно…
— О Боже, Боже! — пронзительно вскрикнула она, едва ослепительное наслаждение взорвалось в ней бушующим смерчем, унося ее вдаль, смывая нестерпимый жар.
Кэтрин очутилась в безбрежном прохладном море блаженного утомления. Напряжение покинуло тело, оставив ее расслабленной и бесконечно удовлетворенной. Но раздавшийся над ухом голос вернул к ужасной реальности, заставил вспомнить обо всем.
— Видишь, Катя? Это было единственным средством. Кэтрин мгновенно открыла глаза. Она совсем забыла о нем! Почему? Именно этот человек избавил ее от расплавленной лавы в жилах и во всем теле. Но как она могла позволить ему сделать это? И сейчас он сидит рядом не сводя с нее глаз, а ведь она совсем голая!
Кэтрин приподнялась, лихорадочно оглядываясь в поисках простыни, уже давно соскользнувшей на пол. Она попыталась было прикрыться одеялом, но Дмитрий, разгадав намерения девушки, положил ей руку на живот, придавив к постели.
— Ты бесцельно тратишь энергию, хотя осталось всего несколько минут передышки. Сейчас все начнется снова, крошка. Попытайся сберечь силы и отдохни немного, пока еще есть время.
— Лжете! — в ужасе воскликнула Кэтрин. — Это… это не может снова начаться! О, пожалуйста, отпустите меня! У вас нет права держать меня здесь!
— Тебя никто не удерживает, — великодушно объявил Дмитрий, хотя был уверен, что она не успеет даже встать с постели. — Ни один человек не станет препятствовать тебе.
— Они… они заставили меня сидеть в этой комнате! — взорвалась Кэтрин, чувствуя, как возвращается прежняя ярость. — Этот дикарь Киров похитил меня и весь день не выпускал отсюда!
Она была очаровательна в своем бешенстве. Дмитрий ощутил безумное желание целовать ее, сжимать в объятиях. Это маленькое сокровище обладало способностью пьянить его, как крепкое вино, и он сгорал от нетерпения поскорее овладеть Кэтрин, особенно после того, как видел ее бьющейся в порывах страсти. Но нужно быть терпеливым. Не стоит силой брать то, что она скоро отдаст по доброй воле.
— Прости, Катя, но мои люди иногда готовы переусердствовать, чтобы угодить мне. Чем я могу загладить свою вину?
— Только… только… о нет! Нет!
Лихорадка вновь вернулась, медленно нарастая. С каждой секундой Кэтрин становилось все жарче. Она с молчаливой мольбой посмотрела на Дмитрия, прежде чем со стоном отвернуться. Нестерпимое жжение в лоне возобновилось слишком быстро. Он не лгал. И теперь Кэтрин понимала, чего так властно требует ее исстрадавшееся тело. Моральные принципы, стыд, гордость — все смыло, словно весенним ливнем.
— Пожалуйста!
Она начала извиваться, снова пытаясь поймать взгляд этих бархатистых глаз.
— Помогите мне!
— Чем именно. Катя?
— Коснитесь… там… как раньше…
— Не могу.
— О, умоляю!
— Послушай меня!
Он сжал ладонями ее лицо, не давая отвернуться. , — Ты знаешь, что сейчас произойдет.
— Не понимаю. Вы обещали помочь. Почему же сейчас отказываетесь?
Неужели она настолько наивна?
— Не отказываюсь, но и ты должна помочь мне. Я тоже нуждаюсь в облегчении, малышка. Посмотри.
Он распахнул халат, под которым ничего не было, и Кэтрин затаила дыхание, впервые в жизни увидев мужскую плоть, гордо поднимающуюся из поросли золотистых волос. Наконец-то сообразив, в чем дело, она залилась багровым румянцем.
