— А где он, кстати, живет?
— На Флотской. Это в районе Войковской.
— Будем надеяться, что ты его туда не раз еще подвезешь…
— Его?
— В смысле, меня. Теперь слушай меня внимательно. Мне нужно обязательно слетать в Цюрих. Пока еще есть хоть какие-то силы. Сегодня, как только я приеду в офис, я попрошу Анну Николаевну срочно заказать два билета в Лондон. Хочу, мол, еще с английскими врачами проконсультироваться. В больнице «Веллингтон». Английские визы, сколько я помню, у нас с тобой есть, только билеты и забронировать гостиницу на три дня. Паспорта наши заграничные у меня в сейфе.
— Вы ж говорите, Цюрих?
— В этом-то весь смысл. Пусть господин Фэн думает, что мы летим в Лондон, а на самом деле мы полетим в Цюрих. Что бы там они не задумали, время мы выиграем. Об этом, Костя, никто знать не должен. Поэтому, как только Анна Николаевна закажет билеты и вернет мне паспорта, ты возьмешь их и срочно закажешь два билета в Цюрих и забронируешь номер. Я был в Цюрихе один раз, если точно, в девяносто шестом, отель запомнил отлично — «Баур о Лак», на самом берегу Цюрихского озера. Изумительная гостиница, хотя цены еще более изумительные. Страшно даже просто вслух произнести. Запомнил?
— Так точно, шеф.
— Только билеты заказывай не в том агентстве, которое нашу компанию постоянно обслуживает. Ни в коем случае. Найди что-нибудь надежное, переплати им хоть по тысяче долларов сверху, но визы и билеты должны быть оформлены как можно скорее.
— Понимаю. А успеют они визы оформить?
— В Москве, Костя, процветает самая настоящая визовая мафия. Это простых честных граждан могут мурыжить неделями, а то и отказать в визе без всяких объяснений. А тем, кто согласен хорошо заплатить всяким там туристическим агентствам, которые делятся с самыми неподкупными, казалось бы, консульствами, визы шлепают мгновенно. То ли их дипломаты быстро у нас усваивают российские нравы, то ли они по существу ничем от наших мздоимцев не отличаются, просто в других странах брать им боязно, зато у нас берут они преотличнейшим образом. Можно даже сказать, азартно берут. Через турагентства обычно. Ты когда-нибудь слышал, чтобы нашим мафиози, у которых прямо на лбу написано, кто они по роду деятельности, когда-нибудь отказали во въезде в Испанию или даже США? То-то же. И главное, Костя. Я не уверен, что за нами не будут следить. Скорее, наоборот. Слишком ставки велики. Поэтому договорись с кем-нибудь, чтобы он как бы повез нас в аэропорт в «лексусе», а по дороге мы незаметно должны пересесть в какую-нибудь другую машину. А «лексус» доедет до Шереметьева и вернется домой. Это при условии, что билеты будут на один и тот же день. А то придется скрываться где-нибудь в промежутке между рейсами на Лондон и Цюрих.
— А уже есть такой человек. Милиционер. Старший лейтенант Стычкин, это он нашел того наркомана, который Дашу убил. Я вам рассказывал. А если нужно будет обождать где-нибудь денек, можно и у меня. Мои родители на вас просто молятся.
— Хорошо, Костя. Ну, и продолжай изучать Евгения Викторовича. Женю.
— Слушаюсь, шеф.
6
— Вот ваши паспорта и билеты, Петр Григорьевич, — сказала Анна Николаевна. — Гостиница та же, в которой вы всегда останавливаетесь в Лондоне, — «Дорчестер». Насчет больницы…
— Вы меня не поняли. Я не собираюсь ложиться там в больницу. Просто мне рекомендовали в больнице «Веллингтон» одного профессора — крупнейшее светило в гастроэнтерологии. Хочу проконсультироваться, а то у нас одни говорят одно, другие — другое.
— Очень правильно, Петр Григорьевич. Вам окрепнуть побыстрее надо, а то вон дел сколько, — Анна Николаевна покачала головой.
Не успела секретарша вернуться на свое место, как она уже звонила по мобильному Юрию Степановичу. По офисному мог кто-нибудь и подслушать. — Летит с Костей в Лондон. Только что билеты принесла. Гостиница «Дорчестер». Номер рейса? Сейчас скажу. Ага, вот он. Это раньше билеты были в фирменной обложечке, всё понятно. А в этих электронных сразу и не разберешься. Диктую… Да не за что.
С рейсами им повезло. Не только в один день, даже во времени вылета разница невелика, думал Петр Григорьевич.
— Когда ты вернешься, Петенька? — спросила его Галя, когда он попросил ее сложить в чемодан пижаму и всё, что нужно на несколько дней. — Я уж не спрашиваю, куда ты летишь. Я, Петенька, уже давно боюсь что-нибудь спрашивать у тебя. Я понимаю, ты плохо себя чувствуешь, а в такие времена человек становится раздраженным и раздражительным, но все-таки… я твоя жена… — В Галиных глазах блеснули слезинки, и Петр Григорьевич почувствовал неожиданный прилив жалости к этой красивой, но такой далекой и такой, наверное, одинокой женщине. В конце концов, не она виновата, что ничего у них, к несчастью, не получилось, что жил он по-прежнему с покойной Таней, которую никто в мире уже никогда не сможет заменить ему.
— Не сердись, Галочка, — вздохнул он. — Ты ни в чем не виновата. Ты честно старалась быть мне хорошей женой и не твоя вина, что как-то… всё не складывается у нас.
Теперь уже слезинки в Галиных глазах не просто набухали, а свободно катились тоненькими струйками по ее загорелым, слегка скуластым щекам.
— Может быть, Петенька, я была недостаточно ласкова с тобой, так ведь я… Мне всё казалось, что ты решишь, будто я навязываюсь со своими нежностями…
— Подожди, Галочка. Потерпи еще немножко. Кто знает, может, еще у нас всё переменится.
— Правда, ты правда так думаешь? — как-то совсем по-детски спросила Галя. — Или ты просто меня успокаиваешь?
— Честное… ну, если не пионерское, то, скажем, бизнесменское слово.
— Ты всё смеешься?
— Нисколько. — Петр Григорьевич потянулся, чтобы поцеловать жену, но острая боль словно выстрелила ему в желудок, и он скривился, стараясь подавить стон. Галя все-таки почувствовала что-то, потому что нежно провела ладонью по остаткам волос на его голове.
— Бедненький…
План был такой: Андрей Стычкин повезет их в «лексусе», а по дороге в Шереметьево они завернут на минутку к Косте, где во дворе будет стоять машина Андрея еще с одним водителем. Они пересядут в эту машину, а Андрей доедет в «лексусе» до Шереметьева и вернется в Москву. Петр же Григорьевич с Костей приедут во второй машине и прошмыгнут в ВИП-зал, а оттуда уже выйдут на посадку на цюрихский рейс.
ЮЮ сидел в своем «гольфе» напротив выезда из дома Петра Григорьевича. Он докуривал уже вторую сигарету, когда знакомый синий «лексус» выехал из ворот. А за рулем… почему не водитель Петра Григорьевича… А, конечно же, он летит с ним. Телохранитель, усмехнулся ЮЮ и достал мобильный.
— Всё как вы предполагали, — сказал он. — Только что выехали. За рулем какой-то незнакомый мне водитель. Потому что, как я понял, его водитель летит вместе с хозяином. Хорошо. Повторяю ваши инструкции. В Шереметьеве я сажусь на лондонский рейс, на который у меня билет. Нет, нет, на глаза постараюсь не попадаться, хотя меня они в лицо как будто не знают. «Гольф», как договаривались, я отдам Коле, который должен меня ждать в аэропорту. В Лондоне меня встретит какой-то китаец, который будет держать табличку с моим именем. Вдвоем мы должны проследить, с кем он будет в Лондоне встречаться. Как я понимаю, все эти разговоры о консультации в больнице «Веллингтон» чистое фуфло… Слушаюсь. Еду. Не беспокойтесь, никуда им не деться. Я постараюсь сесть в самолет одним из последних, чтоб быть уверенным, что они уже на своих местах. Хорошо. Еду.
