Алехан Ремпальдс, высокий и статный маризянин с большим чемоданом в левой руке, пробивался сквозь толпу. Он двигался быстро, но не резко, а удивительно плавно и грациозно, выделяясь среди прочего спешащего народа. Впрочем, если бы даже не это, жителя Маризы было сложно не заметить.
Ремпальдс подошел к пропускнику, опустил здоровенный чемодан на сканер, протянул ид:
— Лечу я на Кумбиэн. Спешу я! Таможенник нервно глянул на экран. С этими опаздывающими вечно проблемы, а тут еще и маризянин — повезло, нечего сказать! Судя по изображению, внутри был контейнер с отрицательным полем — его, естественно, сканер не брал.
— Спешу я! — повторил Ремпальдс. — Взлетает корабль мой там, опаздываю я!
Говорил он почти без акцента, но, как и все маризяне, строил предложения, всегда ставя глагол на первое место. Очевидно, обитатели загадочной планеты считали его самой главной частью речи.
— Откройте чемодан, — настаивал на своем охранник. — Я должен осмотреть контейнер.
Ремпальдс выудил из бокового кармана бумагу, махнул ею перед лицом таможенника и спрятал обратно. Тот успел разглядеть стандартную декаэновскую форму разрешения на провоз, но подробностей не разобрал, хотя эккумундивная коробка там вроде бы значилась.
— Не успеваю я! — тонко закричал Ремпальдс. — Быть я должен на Кумбиэне, случатся проблемы! Жаловаться буду я среднему!
Несколько секунд проверяющий прикидывал, за что он скорее может получить по голове: за то, что пропустит чужака нечистым, если разрешение у него просроченное, или за то, что житель Маризы опоздает на рейс. С этими маризянами всегда особенно сложно — формальностей они не любят и с документами у них вечно что-нибудь не так. И вообще, по хайламцу или кумбиэнцу сразу видно, важная птица перед тобой или обычный турист. А этих поди разбери — они могут из-за простого человечка устроить такую бучу, как будто он чуть ли не президент планеты. Хотя президента или еще какого правителя у них сейчас вообще нет… как с такими иметь дела?
Выбрав наконец, как ему показалось, меньшее из Двух зол, таможенник сказал:
— Проходите, пожалуйста, и поторопитесь!
Не удостоив его ответом, Ремпальдс поспешил к кораблю. Он видел, как стюардесса на верхушке трапа уже подняла руку, но задержала ее, заметив, что по дорожке к взлетному полю спешит еще один пассажир. Алехан вскочил на нижнюю ступеньку и быстро поднялся — теперь он уже не заботился о грациозности движений.
— Извините меня! Не успевал я с делами, опоздал я, — бросил он на ходу стюардессе, вбегая в переходной отсек. Дверь за ним тут же закрылась. Носильщик попытался подхватить чемодан, но Ремпальдс недвусмысленно отстранил его и уже неторопливым шагом пошел к лифту, который доставил его в салон.
У Алехана было место в среднем классе. Обычно инопланетяне, и тем более маризяне, предпочитали отдельные каюты, но Ремпальдс посчитал бессмысленным тратиться на комнату ради суток перелета. Он медленно шел по коридорчику между рядами пассажиров, оглядываясь в поисках своего места. Остановился возле юной пары: девицы в коротком хамелеоновом платье и пацана в легком спортивном костюме, оба с прическами в стиле «неделя после конца света». У пацана из наушников гремели немелодичные перестуки — похоже, он выжал громкость до предела.
— Да запатрал уже своими «Иксепшенами»! — вызверилась девица.
— Много ты веешь! Это классика асимметрики!
— Уй-уй-уй! Вся твоя асимметрика — компетное хно! Лучше б «Тара-рам-вай» впудлил.
— Сама ты тара под хно, курля… — Тут он поднял глаза и увидел маризянина, нависшего над ним. Пацан испуганно приглушил музыку — вид у него был такой, будто больше всего ему хочется зарыться под кресло, только он не знает, как. Девица, тоже заметившая инопланетянина, застыла с раскрытым ртом.
Ремпальдс широко улыбнулся, а затем, постояв несколько секунд, еще раз сверился с билетом и опустился на сиденье в следующем ряду. Его место было со стороны прохода. У окна дремала женщина средних лет, посредине сидел мужчина в очках, уткнувшийся в читалку. Они даже не заметили появления третьего пассажира.
Взлетели. Когда закончилась тряска, которую не могла полностью погасить даже последняя интеровская система балансировки, Ремпальдс подозвал стюардессу и сказал, что хочет сдать чемодан в багаж. Та кивнула, предложила отнести сама, но Алехан предпочел пройтись с ней до багажного отсека. Проводница, видавшая и не такое, согласилась без вопросов. Получая номерок, маризянин в последний момент выразил желание еще раз пересмотреть вещи — он несколько минут рылся в чемодане, после чего оставил себе небольшую сумку, а все остальное аккуратно упаковал назад и отдал на хранение.
Когда Ремпальдс вернулся на место, руки его были пусты. Сосед искоса глянул на него и тут же снова переключился на читалку — похоже, его инопланетянами было не удивить. Женщина у окна так и не проснулась, парочка впереди вела себя тихо. Алехан опустил кресло пониже и вскоре тоже задремал.
Формально война окончилась подписанием перемирия и нескольких договоров о сотрудничестве, однако на взгляд со стороны могло показаться, что победили маризяне — уж слишком подобострастно вели себя земные власти по отношению к ним. Их счастье, что на Маризе не было фирмы вроде «Интергалактик», претендующей на галактическое первенство, иначе еще вопрос, кто оказался бы лидером.
Общество на розовой планете было устроено совсем иначе, чем на голубой. Привычных для жителей Земли иерархий там не существовало: в основе всего лежало отношение ответственности. Суть его на Земле правильно представляли немногие — ведь по принципам этого отношения тот, у кого вроде должно быть больше всего власти, на деле оказывался самым уязвимым и беззащитным. Впрочем, те, кто дольше общался с маризянами, знали, что этим их странности не исчерпываются, и понимали: победителей или проигравших в войне нет. Победил тот, кто выжил, потому что целью Маризы была полная очистка Земли от человечества и последующее ее заселение. Землянам очень повезло, что почти все военные действия велись в космосе и зацепили только пограничные колонии, но ни в коем случае не колыбель-матушку.
На самом деле все было еще сложнее. Большинство жителей Маризы отнюдь не проявляли высокомерия, а, скорее, даже стыдились того, что их соотечественники начали войну. Простым людям война не нужна была вовсе — они были против нее, хотя и не из симпатии к землянам, а потому что средства на военные действия шли в том числе из их карманов. К космической агрессии маризян привели внутренние политические интриги — некие силы на розовой планете захотели почувствовать настоящую власть, по земным понятиям. В какой-то момент они и решили, что им не нужны соперники в Галактике. Затем эти силы были уничтожены — канули в небытие вместе с безумным Ииввриком, — и между двумя планетами воцарились мир-дружба и спокойствие. Не последнюю роль в этом сыграла космическая разведка и группа Михаила Квалина — все-таки, что ни говори, национального героя за просто так не дают.
Кстати, если верить свежим новостям, Квалин пропал без вести и с большой вероятностью погиб. Ремпальдс сожалел об этом — на Маризе разведчика любили. У них не было звания национального героя, но, если бы его ввели, Михаил мог стать единственным получившим его инопланетянином. Онбыл одним из немногих землян, кто научился понимать маризян — Квалин общался с ними, а не «контактировал», как большинство его соотечественников. Некоторые даже считали, что ему следовало родиться на розовой планете, а не на голубой. Правда, после войны он почти не бывал на Маризе — в глубоком космосе осталось еще множество неисследованных мест, которые сейчас интересовали дальнюю разведку куда больше.
