— Пора, ребята, — сказал совсем не командирским тоном. Он понимал, что остальные волнуются не меньше его и начальственные интонации сейчас будут неуместны.
Кого-то следовало оставить в модуле, чтобы он поддерживал связь с кораблем, а в случае непредвиденной ситуации был готов прийти на помощь остальным. Эрбрухта требовалось взять на «Призрак» в любом случае — еще один приказ свыше, не подлежащий обсуждению. Впрочем, Михаил понимал, что оставить надо человека проверенного, — не исключено, что ему придется вытаскивать остальных. Кто может больше понадобиться в первой вылазке: техник или биолог? Колебался Квалин недолго:
— Леха, ты со мной. Петька, внимательно следи за мониторами. Обо всем подозрительном сообщай немедленно.
— Есть! — откликнулся Скамейкин. — Ни пуха вам, ни пера!
— К черту! — бросил Квалин. — Третий, четвертый — надеть скафандры, пристегнуть комбики. Проверьте системы, приведите в боевую готовность. Затем следуйте в шлюз.
Командир первым извлек свой скафандр из отведенной для него ниши. Под скромным названием скрывался целый защитный комплекс: на костюме были регулируемые мускульные усилители, «леталка» — антиграв плюс реактивная тяга, генератор отрицательного эккумундивного поля, позиционер и трассировщик, дублированная камера и связь, множество датчиков, индикаторов и еще разных штуковин, которые редко когда бывают нужны, но о которых обязан помнить всякий опытный разведчик. Загерметизировавшись и выполнив быструю диагностику, Квалин поспешил в шлюз; за ним последовали остальные.
В переходном отсеке троим было тесновато. Модуль MN-3 в идеале предполагал команду из двух человек — обычно разведчики работали парами, — но в случае с «Призраком» пришлось сделать исключение. Они стали впритык, и Квалин, дернув рубильник, закрыл внутреннюю дверь. Затем бросил взгляд на индикатор атмосферы возле внешней: ничего нового, та же картина вырисовывалась, еще когда «Призрак» сканировали снаружи. Не абсолютный вакуум, но давление крайне низкое; кислорода почти нет, в основном смесь инертных газов в слабой концентрации. Еще один повод попрощаться с надеждой встретить там белковую жизнь.
— Все готовы? — спросил Квалин. Получив утвердительный ответ, продолжил: — Включите трассировку. И приготовьтесь к низкой гравитации. — Последнее было только предположением: внешние датчики регистрировали снаружи едва ощутимую силу тяжести, но, будь «Призрак» оснащен локальным гравитатором, они могли его и не засечь.
А Квалин уже открывал внешнюю дверь. Она медленно отъехала и показала разведчикам то, что недавно представало перед ними на экране. Отсюда сумрачные отблески лампы на стене выглядели еще более зловещими и загадочными.
— Идем, — сказал Михаил, включая фонарь, а заодно и магнитное поле на подошвах.
Он первым прошел через проем. В этот миг его сильно качнуло назад — обычный эффект при выходе за поле искусственной тяжести. Разведчик, готовый к этому, выровнялся, осторожно шагнул дальше, оставляя модуль позади. Взмахнул руками, приноравливаясь к новой гравитации, сделал еще шаг… И вдруг замер. Стоя посреди коридора, пошатался из стороны в сторону. Потом выключил магниты:
— Ребята, да тут можно стоять! Примерно ноль-восемь «же».
— Ноль-семьдесят восемь, — уточнил Муравьев, бросив взгляд на датчик. — Направление — почти точный перпендикуляр. То есть, если продолжить линию, выйдет чуть выше геометрического центра…
— Почти совпадает с центральным источником, — подытожил Квалин. — Так что тут вполне могли жить существа вроде нас. Или… Вилли, что скажешь: бывают эргонные формы, которым нужна сила тяжести?
— Вообще-то нет, — ответил Эрбрухт. — Они нематериальны, гравитацию вообще не чувствуют. Хотя, в принципе, могут существовать трансформы… Ну, эта область еще слабо изучена… То есть на девяносто пять процентов — нет, но полностью исключать я бы не стал.
— Короче, ты ничего не знаешь, — резюмировал Квалин, и Муравьев чуть усмехнулся. — Петя, как видимость?
— Четкая на всех камерах. С поправкой на освещенность.
Разведчики видели коридор с гладкими отполированными стенами. Квадратный в поперечнике, но углы чуть закруглены; в ширину метра два с половиной — вполне можно идти рядом, не мешая друг другу. Кое-где из стен торчали фигурные выступы разной формы. На некоторых виднелись знаки, с виду бессмысленные — вероятно, надписи на языке иной цивилизации.
— Идем к ближайшему эккумундивному источнику, — сказал Квалин. — На моем датчике это тридцать пять на сто восемьдесят один, дистанция тридцать четыре, знак плюс. У всех так же?
— Так, — подтвердили Муравьев и Эрбрухт.
— Прямого пути нет. Пойдем налево, а там сориентируемся по обстановке. Ступайте только на гладкую поверхность, без крайней необходимости ни к чему не прикасайтесь. Ну, двинулись!
Они медленно пошли вперед. Ход был прямым и — по крайней мере, в пределах видимости — никуда не сворачивал и не разветвлялся. Проходя мимо выступов, нарушающих форму коридора, разведчики то и дело останавливались, чтобы четче зафиксировать их на камере — потом, на Земле, эти голики будут всесторонне изучать самые разные специалисты. Квалин вдруг представил, как от каждого его шага по внутренностям «Призрака» разносится гулкое эхо, ему даже показалось, что один раз он услышал затихающий вдали звук. Глупость, разумеется, — при почти нулевом давлении об эхе не может идти речи. Просто удивительно, какая ерунда иногда лезет в голову.
— Думаю, вся эта ерунда управляется компом, — сказал в этот момент Муравьев. — Этаким электронным мозгом, а находится он там, возле главного источника. Вот вы про эргонные формы рассуждаете — а может, здесь электронная жизнь?
— А ей-то гравитация зачем? — спросил Квалин.
— Ну… по привычке. Если у них на планете было ноль-семьдесят восемь, то почему бы и здесь не сделать?
— Привычка — это страшная сила! — усмехнулся Михаил, но тут Эрбрухт закричал:
— Смотрите! Этот источник… он же движется! Квалин глянул на свой датчик:
— Точно. Направление почти не изменилось. И дистанция. Ребята, оно идет параллельно нам.
— А скачок при вскрытии помните? За нами следят, — притворно мрачно сказал Муравьев. — Вот и говори после этого о формах жизни…
— Ладно тебе, Леха, страху нагонять, — оборвал его Квалин. — Вилли, эта штука может быть эргонной формой?
— Уж слишком мощная… хотя, конечно, всякие бывают…
— Тоже мне, эксперт, — вполголоса пробормотал Михаил. — Движемся дальше, следим за датчиками, ничего не пропускаем. Петька, ты там тоже не теряй бдительность.
— Само собой, — отозвался Скамейкин.
Коридор, по которому они шли, уже начал надоедать своим однообразием; источник энергии, чем бы он ни был, не приближался и не отдалялся. Хоть бы что-то новенькое, думал Квалин. И тут, как по заказу, голубой свет фонаря выхватил из полумрака пустоту в правой стене — судя по всему, ответвление от основного пути. Разведчики подобрались ближе. Проход очень напоминал раздвижную дверь — такие нередко встречались на земных кораблях, — сейчас открытую: края торчали из стен.
