Говорят, добрые дела не нуждаются в оценке? Предположим, что те, кто так говорят, правы.
Всего один выстрел. Всего одно пятнышко на лбу. Всего один негромкий стон…
А теперь — прочь отсюда! Прочь, ты, негодяй, предатель, урод, убийца, монстр с человеческим лицом! Да будь ты проклят, гореть тебе в аду до скончания веков!
Плевать. Это будет потом. А сейчас твоя задача — дойти. Еще и потому, что она так хотела.
Подобрав рюкзак, медленно, размеренно, опасаясь на каждом шагу потерять равновесие, ухожу в черноту круглого туннеля, оставляя все дальше позади себя следы отвратительного злодеяния…
* * *
Это был обычный день, всего лишь один из множества однообразных дней моего пребывания в комплексе Уттара. Помнится, с самого утра я был не в настроении, мне не хотелось никуда ходить и ничего делать. В голове крутились самые разные беспорядочные мысли, но в конце концов они зафиксировались на одной. Я подумал: почему бы мне не поговорить сегодня о том, что уже давно меня мучает? Сказано — сделано: тут же, пока запал не прошел, я дал запрос на связь человеку, который уже давно заменил мне отца.
— Ричард, мы можем поговорить?
— Конечно, Макс, ты знаешь, я всегда рад с тобой поговорить.
— Так ты подойдешь ко мне в комнату?
— Хорошо, сейчас буду.
Скоро он вошел — Ричард Трефилов, уже седеющий, но все еще полный сил и энергии, четко знающий свою цель и потому всегда уверенный в себе.
— Как дела, Макс?
— Все так же…
— Как твой «Иургард»?
— Он мне надоел. Наверное, я его сотру.
— Почему же? У тебя очень хорошо получилось! Не всякий отдел разработчиков способен создать VR такого качества, а тут — один человек…
— Тогда сохраните себе копию. Я больше не могу на него смотреть.
— Только не надо скоропалительных решений, Макс. Может, со временем ты передумаешь.
— Может быть. Я хочу уехать, Ричард!
— Что? Уехать? Не понимаю… Куда? И зачем?
— Не важно, куда. Просто уехать отсюда.
— Ты чем-то недоволен, Макс?
— Я свободный человек. У меня есть ID. Имею я право жить так, как хочу?
— Вот оно что… Конечно, ты имеешь право. Но, поверь мне, в большом мире, куда ты так стремишься, не так уж много хорошего.
— Ну и что? Пойми, не в этом дело! Я хочу почувствовать, что действительно свободен.
— А разве здесь ты не свободен?
— Ричард, ты же понимаешь, что я имею в виду!
Он замолчал, видимо, собираясь с мыслями. Потом сказал:
— Макс, это не так просто.
— Почему?
— Ты ведь в своем роде уникален. Ты даже не представляешь, сколько всего сейчас завязано на тебе.
— Я подопытный кролик, да?
— Не надо так резко. То, что тебя удалось вернуть к жизни, было просто чудом. У нас есть шанс научиться совершать такие же чудеса в будущем, но важно заранее предусмотреть все возможные ошибки.
— Значит, вы допускаете эти ошибки на мне, чтобы потом не повторять их на других? Премного благодарен!
— Макс, ты опять, как всегда, все перекручиваешь…
— А ты? Ты — не перекручиваешь?
— Нет. Я никогда тебя не обманывал.
— Откуда мне это знать, если все, что я знаю о мире, я узнавал только от тебя?
— Но так уж получилось, что именно мне выпало тобой заниматься. И мне жаль, что ты не ценишь мою заботу.
— Ричард, я говорю совсем не об этом. Мне не нужны ваши чудеса. Мне не нужны ваши эксперименты. Я хочу просто ЖИТЬ.
— Но ты живешь. Ты получаешь все, что только попросишь. Тебе мало? Тогда скажи, чего конкретно тебе не хватает.
— Я просто не хочу жить под контролем, под вашим колпаком, как же ты этого не поймешь!
— Но реально «наш колпак» ничем тебя не ограничивает.
— Ага, ничем! Кроме границы, за которую я не имею права выйти.
— Так ведь для твоего же блага, Макс! А еще — для блага человечества. Подумай и об этом тоже.
И тут чаша моего терпения оказалась переполнена, так что я заговорил совсем другим тоном и другими словами:
— Я уже думал. Срать я хотел на ваше человечество. Я псих, Ричард! И ты это знаешь. Отойди от меня!
— Макс…
— Заткнись. Смотри на меня. Смотри в эти глаза. Что ты в них видишь? Тебе страшно? Тогда подойди ближе, Ричард! Ближе, вот сюда. Я тебе кое-что покажу. Ничего такого не сделаю. Просто покажу. Прямо сейчас, вот этими руками… куда же ты, Ричард?!..
Он решил больше со мной не спорить. Он развернулся и быстро покинул комнату. Я ожидал, что против меня тут же применят какие-нибудь профилактические меры, дабы охладить мой пыл сразу, не дав ему как следует разгореться. Нет, ничего подобного — на следующий день Ричард вел себя так, будто никакого особенного разговора между нами не было.
И все-таки кое-что тогда изменилось, и лишь намного позже я понял, что именно. До сих пор ни у кого не возникало сомнений в том, что слово Ричарда в конечном итоге — закон для меня. Но в тот день мне впервые удалось пробудить в его душе страх — страх перед тем, что однажды я выйду из роли «подопытного кролика», игрушки, с которой он делал все, что хотел. И тогда…
Но о том, что случится тогда, он мог пока только догадываться…
7
Я иду вперед. Иду? Переставляю ноги в одном неизменном ритме, чтобы не причинять боль своему пострадавшему телу. Нет, дело не в том, что я боюсь боли. Но боль отнимает силы, снижает темп, сковывает, заставляет стать на месте и не шевелиться. А я не могу позволить себе не шевелиться. Я должен идти.
Должен…
Идти.
Мое зрение вдруг начинает вытворять фокусы. Казалось бы, впереди — черная труба, однообразная на всем протяжении, и сколько я ни прохожу, ничего не изменяется. Так было в начале. Но теперь все иначе…
Передо мной — бугорок, который надо будет перешагнуть. Нет, зачем перешагивать? Лучше обойти, так оно проще… Ближе, ближе… но он почему-то не приближается. Что это может значить? Хотя — не все ли равно? Главное — я иду. Все еще иду, не останавливаюсь.
«Если долго идти, в конце концов куда-нибудь придешь…»
Где тот самый бугорок? Нет никакого бугорка… Зато все камни теперь сине-фиолетовые… смешно. А вон там из земли выступают шипы совсем как на спине того дикобраза… или что оно там было. Ближайший шип удлиняется, вытягивается все больше… это уже не шип, а какая-то веревка, канат… или лиана, как в джунглях. Джунгли… значит, больше зеленого. А вон там, посреди коридора, огромная круглая колонна. Нет, не такая уж и круглая — скорее, квадратная, только закругленная по углам. А еще она напоминает перевернутую пирамиду — снизу Уже, сверху толще… Да это и есть пирамида, стоящая на потолке и упирающаяся вершиной в пол. Или уже не упирающаяся? Пирамида, синяя снизу, зеленеющая к середине и с оранжевым основанием наверху…
