Проклятие! Разве бы я когда-нибудь подумал, что наша организация может дойти до такого? И тем более – что я сам окажусь в подобном положении? Еще недавно я считал, что Эйнос не станет жертвовать человеком во имя дела. Что же теперь получается – он готов принести меня в жертву даже не во имя дела, а ради спасения своей репутации?
– Негодяи! Черт бы их всех побрал! Ненавижу!
– Андрей, я действительно хочу тебе помочь, и если бы был другой выход, я назвал бы его тебе. Хотя, один выход есть: ты сам можешь попросить уход, и тебе не откажут. Но чистым ты все равно не уйдешь, так что это для тебя не лучший вариант. А Нальгор действительно застрелил советника. Если ты объяснишь это Эйносу, ничего другого тебе говорить не придется.
– А почему ты сам ему это не объяснишь?
– На него произведет большее впечатление, если это сделаешь ты. И потом, мне совсем не хочется выбирать между Нальгором и тобой.
– И поэтому ты оставляешь этот выбор мне? Спасибо!
– Не забывай, что официально ты все еще руководитель операции.
Я чувствую, что мне трудно стоять на ногах.
– Иван, почему ты не сказал это раньше? Тогда, по телефону, ты же говорил совсем другое. Ты говорил, что я чист, и что мое положение даже выгодно, чтобы сбить с толку предателя, и что никто не станет меня отзывать. Так?
– Андрей, тебе никогда не приходило в голову, что твой телефон, даже на уровне «И-Эйч», может прослушиваться?
– Эйнос говорил, за мной следили двое наших, – вспоминаю я.
– Как по-твоему, он правильно употребил в этой фразе прошедшее время?
– Будь оно все проклято! – кричу я во весь голос, чтобы услышать собственное эхо, и мне не хочется больше ни о чем думать.
X
Ларрок расщедрился до того, что его собственный самолет доставил меня обратно в Киев. В аэропорту я разыскал на стоянке свою машину, сел и неспеша поехал. В моей сумке лежат диски с документами о группе «Эй-Экс», которые он передал мне. Похоже, Ларрок решил не рисковать с пересылкой этих данных по связи.
В самолете у меня было время подумать о том ненормальном положении, в котором я оказался. Конечно, на самом деле все может быть не настолько трагично. Ведь то, что я слышал – еще не факт, а только предположения Ларрока. Он адвокат, и привык, что многие люди готовы идти на все, чтобы оправдаться – это понятно. Но почему он считает, что так хорошо знает Эйноса? Ведь не может быть, что координатор не заинтересован в том, чтобы узнать правду?
Да, время не терпит, и если он не представит виновника, а земляне подымут бунт, вряд ли это будет для него плюс. Но ведь что стоит просветить мою память и узнать, что я ничего такого не делал? Ничего не стоит, да только во время этого просвечивания что-то может «случайно» не так сработать, и я утрачу лишние с их точки зрения воспоминания. Это же элементарно делается!
Ты говоришь, Кайтлен, ему хочется узнать истину? Пусть так, может быть, он ее узнает, но я ему для этого не нужен. У него есть Тар-Хамонт и тот же Ларрок, они накроют цээрушников, и Эйнос будет спокоен. А мне к тому времени уже не будет до всего этого никакого дела. Правильно?
Момент! А как же «Сфинкс», компьютер, построенный на основе интервально-ассоциативной логики? Знает ли о нем кто-то еще, кроме меня? Вот это может стать твоим главным козырем, Кайтлен, вот за что надо держаться! Но в первую очередь, прежде чем что-то предпринимать, надо хорошенько изучить все данные по «Эй-Экс». Только после этого можно делать какие-то выводы и строить планы.
Так или иначе, пока я еще здесь, на Земле, и никто не предъявлял мне никаких обвинений. Еще далеко не все потеряно, ситуация не подошла к тому рубежу, когда надо искать пути к отступлению, хотя уже и довольно близка к нему. Мы еще поборемся, Кайтлен, и посмотрим, кто окажется наверху!
Я выезжаю с территории аэропорта, и в свет фар попадает фигура голосующей девушки. Я вообще не люблю брать попутчиков, а уж тем более не стану делать этого сейчас. Но что-то из подсознания заставляет меня обернуться, и я внимательнее смотрю на лицо этой девушки с короткой стрижкой.
Кел Нера!
Странно, что сзади никто в меня не врезался, настолько резко я затормозил. «Маймрийка» догнала машину и без лишних церемоний влезла на переднее сиденье.
– Я уже думала, что проедешь мимо. Когда ездишь, Шалькин, разуй глаза и смотри по сторонам.
– Не надо меня учить, я сейчас не в настроении.
– Оно и видно. Едешь домой?
– Да.
– Не гони сильно. Когда скажу, остановишь и высадишь меня.
– Хорошо.
– Деньги с собой?
Только тут до меня дошло, что она предлагает мне «умку».
Тысяча чертей! Я перечислил почти все, что у меня было, на счет Гарри Перкинса. Где мне взять запрошенные восемьдесят штук? То есть, я-то знаю, где их можно взять – в Центре, где же еще! Так или иначе, от разговора с Эйносом в самое ближайшее время мне не уйти.
– Денег сейчас нет, – отвечаю я.
– Какого дьявола?!
– Ну я же не знал, что ты подсядешь ко мне в машину!
Кел Нера недолго думает. При этом у нее весьма раздраженный вид.
– Завтра часам к пяти будут?
– Постараюсь, – уверенности у меня нет.
– Вот тогда будем говорить.
– Подожди. Можно хоть посмотреть на эту штуковину?
– За просмотр денег не беру. Вот, – она извлекает из сумки какой-то продолговатый предмет.
Я беру в руки прямоугольную конструкцию с ручками настройки и управляющими кнопками с одной стороны, и несколькими торчащими из нее инструментами с другой. Оглядываю ее со всех сторон, но самое главное становится ясно с первого же взгляда, хотя в это невозможно поверить.
Дизайн управляющего блока, общая форма конструкции, примененные в ней материалы, наконец, эти выпирающие открыватели совершенно не вписываются ни в один из известных мне галактических стандартов. И напротив, они очень напоминают земные. Эккумундивированный ключ изготовлен на Земле!
– Таня, эту штуку никто не провозил. Ее сделали здесь, – сообщаю я свое открытие.
– Шалькин, я вроде не вчера родилась. Да, она здешняя.
– Откуда?! – бешено вскрикиваю я.
– А еще громче нельзя? По-твоему, я должна знать, откуда? Мне сообщили, что такие штуки есть, я заказала.
– Кто сообщил?
– Не твое дело! И вообще, посмотрел и хватит! – Нера выхватывает у меня «умку» и засовывает ее обратно в рюкзак.
– Стой, не прячь! Мне нужно ее сфотографировать.
– Еще чего! Завтра заплатишь, и делай с ней, что хошь!
– Таня, пожалуйста, время дорого!
