Я глубоко вдыхаю, чтобы сказать то, что должен сказать:
– Я не стану с тобой спорить и что-то доказывать тебе, потому что это ничего не даст. Я – не землянин, я притворялся им одиннадцать лет, но никогда им не стану. Я – житель свободной Укентры, которой никогда не грозило ничего подобного. Ты прав, что каждая планета должна прийти в галактику своим путем. Но я подчиняюсь Организации, какая бы плохая она ни была. И согласно Инструкции я имею право сейчас же отвезти тебя в Порт. Еще я могу просто сообщить об этом наверх. Но что-то говорит мне, что я должен сделать это сам.
– Я тебя понимаю, Кайтлен.
– Ни черта ты не понимаешь! Меня достало все это дело! Мне плевать на будущее Земли, Хайлама и нашей Организации! Я хочу спокойно дожить здесь эти несколько месяцев, а потом вернуться на Укентру и забыть обо всем! Я слишком долго искал тебя, Моллинес. Несколько дней назад я бы тебя убил. Теперь – нет. Я просто приведу тебя к Эйносу в целости и сохранности, остальное – его проблемы.
– Ты ошибся только в одном. Тебе не удастся забыть обо всем – если только ты не прибегнешь к радикальным средствам.
Он снова прав, только у меня совершенно не осталось злости на этого человека, чтобы ответить ему, как полагается.
К черту, Кайтлен! Просто сделай то, что нужно сделать!
– Я сейчас выйду, нужно поговорить. Используй это время, чтобы собраться.
– Я буду собираться недолго. Какую смерть вы хотите мне устроить?
– Думаю, тебя избавят от участия в этом процессе.
– Я предпочел бы что-нибудь поспокойнее. Но решать все равно будете вы.
В дверях я оборачиваюсь в последний раз:
– Вообще-то я не должен оставлять тебя одного. Но я верю, что ты не станешь бежать.
Вдруг неожиданно возникает мысль: подсознательно я надеюсь на обратное. Что Моллинес догадается убежать, и тогда им займусь уже не я, а другие наши люди. Но я знаю, что этого не случится, и мне самому придется довести дело до конца. И еще знаю, что именно так и должен поступить.
Бог дал человеку право принимать решения о своих поступках и необходимость нести ответственность за эти поступки. Кажется, так.
В церкви по-прежнему никого нет. Набираю номер.
– Алло?
– Здравствуй, Лена.
– Почему ты такой мрачный, Тони? Что, Моллинес – не тот человек?
– Нет, это он.
– Правда?! Значит, мы все-таки это сделали!
– Да, мы это сделали. Сейчас он выйдет, и я отвезу его в Порт.
Некоторое время длится молчание.
– Ты уверен, что хочешь сделать это сам?
– А что, Эйнос будет возражать?
– Думаю, что нет.
– Тогда в чем проблема? Заодно у меня будет возможность поговорить с нашим координатором.
– Хорошо, Тони. Я сообщу о вашем прибытии. Он действительно признался во всем?
– Он не сказал ничего конкретного, но никаких сомнений нет.
– Может, тебе нужна помощь? Вдруг он попытается бежать?
– Нет, он не будет бежать. Я справлюсь один. Спасибо за предложение, конечно.
– Тони, мне так хотелось бы, чтобы на этом все закончилось! Чтобы тебя восстановили во всех правах, а потом мы встретимся и сможем просто говорить, не думая об этих проблемах!
– Лена, мне тоже этого хочется. Поговорим, когда я вернусь?
– Конечно!
– Тогда пока. Нет, вот еще что: какую смерть ему устроят?
– Не знаю. Наверное, Эйнос сначала захочет просветить ему мозги. Тебя это не должно беспокоить.
– Тогда меня это и не беспокоит. Ну, еще раз пока.
Прячу в карман мобилку и жду. Долго ждать не приходится: через минуту отец Гэбриел выходит ко мне со странно смотрящимся у священника дипломатом в руке.
– Я готов, сын мой, – извещает он.
– Лучше эту штуку понесу я, ты не против?
– Пожалуйста, – дипломат оказывается у меня.
– Теперь идем, – и мы направляемся на улицу, где стоит взятая напрокат машина.
* * *
Меня встретили сразу же, на выходе – двое сотрудников Центра, которых я наверняка видел и раньше, но не помню по именам. Одни из тех людей, что просто и незаметно делают свою работу; к их помощи приходится прибегать постоянно, но никто не вспоминает о них, когда речь заходит о наградах за выполненные задачи. Почему-то мне кажется, что оба они – хайламцы, хотя никакого значения это не имеет. Они поприветствовали меня, затем один осведомился, все ли в порядке, и я дал утвердительный ответ. Можно подумать, если бы не все было в порядке, я начал бы им об этом рассказывать – не дождетесь! Потом он сказал, что по указанию координатора наблюдатель Хьен Пунпод должен следовать за ними, и я понял, что Эйнос решил с ходу брать быка за рога.
Я отпускаю священника, и почетный эскорт уводит его, едва ли не держа под руки. Судя по направлению движения, они идут не к координатору, а сразу в то место, где над ним будут применять «наши совершенные методы» – прицепилось же ко мне от сенатора это выражение! Я оказываюсь в хорошо знакомом спиральном коридоре, но сейчас меня не очень тянет наслаждаться его загадочной красотой. Ноги сами несут меня туда, куда надо.
– Эй, Кайтлен, привет! – окликает меня кто-то из бокового коридора, чье имя сейчас я даже не могу вспомнить, хотя уверен, что хорошо его знаю. – Как там дела внизу? Что, разобрались наконец-то с этим предателем?
– Отстань, пожалуйста! – стараюсь облечь свой ответ в вежливую форму.
Краем глаза вижу, как, пожав плечами, несостоявшийся собеседник удаляется, а я спешу дальше – к двери, за которой находится кабинет координатора. Я не думал о том, что конкретно буду ему говорить, но знаю, что в нужный момент все мысли придут сами собой.
А вот и дверь. Она заперта, и сознание того, что придется докладывать о своем прибытии, слегка охлаждает мой пыл. Впрочем, ненамного. Я дергаю за ручку, и дверь неожиданно распахивается. Наверное, компьютер все-таки сообщил о моем приближении, и Эйнос решил не тянуть. Впрочем, мне сейчас не до того, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Захлопнув за собой дверь, я смотрю на главного координатора. Кажется, с тех пор, как мы виделись в последний раз, он постарел и теперь выглядит на столько, сколько ему и есть на самом деле. Но взгляд все еще сохраняет его былую уверенность в своих действиях.
– Здравствуй, Кайтлен, – говорит он. – Мне приятно видеть, что с тобой по-прежнему все в порядке.
– Здравствуй, Эйнос, – отвечаю я. – Мне приятно сознавать, что ты как всегда уверен в себе.
Затем подхожу ближе и со всего размаха бью его кулаком по лицу, прямо в нос. Координатор отлетает назад и падает в кресло, с которого привстал, когда я вошел.
