– Хорошо. Тогда делай, что хочешь. Можешь продолжать заниматься компанией «Экстроникс» и «Куполом», как раньше. Можешь вообще ничем не заниматься. Твоим именем остается Тони Эйбрахамс. Детальную легенду составлять нет времени, но до завтра тебе кое-что набросают. Где будешь жить, выбирай сам. Как тебе нравится такой расклад?
– Он меня устроит.
– И чем же ты займешься?
– Я обязан об этом отчитываться?
– Нет. Поступай по своему усмотрению. Я развязываю тебе руки. Можешь называть это особыми полномочиями. Тебя устроит такое доверие?
– Мне больше понравилось бы, если бы оно не было следствием отчаяния.
– Кто говорит об отчаянии? Меня не так просто будет прогнать.
– Ладно, Эйнос. Это твои проблемы. Если я правильно понял, я могу оставаться здесь до завтра?
– Ты правильно понял. Отдохни, поиграй в наши галактические игры.
– К черту! Нальгор еще здесь, или уже улетел?
– Он улетает завтра, на грузовике.
– Я могу его видеть? Впрочем, вы, наверное, уже его обработали…
– Кайтлен, я знаю, что ты имеешь в виду. Мы не имеем права делать такие вещи без его согласия.
– Знаю, так в законе записано. Значит, он не захотел?
– Нет.
– Но вы ему предлагали!
– Предлагали, и он отказался. Что в этом такого?
– Да ничего особенного, – я встаю и подхожу к двери. – Где его найти?
– На втором уровне в зеленой комнате. Кайтлен!
– Что еще? – останавливаюсь, уже готовый покинуть помещение.
– Жаль, что ты не хочешь быть координатором. Я бы тебя порекомендовал.
– Ты сам знаешь, что это невозможно. С Землей все закончено, а на другую планету меня никто не возьмет, если бы я даже и хотел. К чему эти разговоры?
– К тому, что я высоко ценю тебя и твои способности. И всегда их ценил. Ты действительно один из немногих прирожденных наблюдателей. Я должен был тебе это сказать еще раньше.
– Не надо, Эйнос. Сейчас мне станет тошно, и я обделаюсь прямо у тебя в комнате. Встретимся завтра перед моим возвращением.
Я выхожу в коридор и направляюсь ко второму уровню.
Словно в насмешку, наша лунная база состоит из семи этажей – семи уровней. И комната координатора, естественно, находится на пятом…
Зеленая комната оказалась незапертой, и, войдя, я сразу же увидел огрянина. Он, расслабившись, сидит на диване и слушает музыку – галактическую музыку своей родной планеты, очень подходящую для медитации. Его одежда наподобие древнеримской тоги говорит о том, что он уже приготовился ко встрече с родиной.
– Здравствуй, Нальгор, – приветствую я его.
Он обращает на меня свой спокойный умиротворенный взгляд, и кажется, что это совсем другой человек в отличие от того, с кем я говорил по связи несколько дней назад.
– Здравствуй, Шалькин. Проходи, не стой на пороге.
Я прохожу и присаживаюсь рядом с ним.
– Мое имя Хейл Кайтлен, – говорю я и тут же перехожу к тому, ради чего в основном и пришел: – Нальгор, я хочу извиниться перед тобой, если это возможно.
– Извиниться? Но что ты такого сделал?
– Я позвонил тебе тогда, ночью, и вырвал признание. Если бы не мой звонок, ты был бы еще на Земле.
– Но при чем здесь ты? Я сам принял решение, и я не жалею о нем.
– Если бы не я, ты не принял бы это решение.
Огрянин замолкает на минуту, и я тоже молчу. Потом он говорит:
– Ты прав, Кайтлен. Ты помог мне принять решение, и я хочу за это поблагодарить тебя. Только не знаю, как.
– Но тебе оставалось еще несколько месяцев, и все бы закончилось. Я испортил тебе будущее!
– Нет, не говори так! Будущее было бы испорчено, если бы я остался. Человек должен быть в гармонии со своим внутренним миром. А мнение других – какое оно имеет значение?
– Я рад, что ты не жалеешь о своем поступке.
– А я надеюсь, Кайтлен, что ты и сам сумеешь принять правильное решение, когда это будет нужно.
– Я и сам на это надеюсь.
Потом мы молча сидим и слушаем музыку, потому что говорить уже не хочется. Не каждому удается войти в гармонию со своим внутренним миром…
– Ты не против, Нальгор, если я задам тебе один вопрос? Мы ведь больше не увидимся, а мне еще оставаться здесь.
– Задавай. Я отвечу, если смогу.
– Ты говорил об ошибке, которую допустил в делах с советником Вольским.
– Да, я совершил большую ошибку, как наблюдатель. Был момент, когда я решил, что он – достаточно наш, чтобы ему доверять. И я доверил ему… некоторые данные.
– Но что побудило тебя на это? Почему ты вдруг решил, что ему можно доверять?
– Не помню. Хотя это и звучит невероятно, но я не помню.
– Тебе о чем-нибудь говорит имя Чед Моллинес? Отец Гэбриел? Хьен Пунпод?
– Нет, ни одно из этих имен.
– Ладно. Извини за беспокойство.
– Пустяки.
– Прощай, Чувей Нальгор.
– Прощай, Хейл Кайтлен.
Я покидаю зеленую комнату, и ощущаю, что в какой-то мере теперешнее спокойствие огрянина передалось и мне. А это – совсем неплохо.
Ночь я провел в выделенной мне комнатушке, обставленной по-земному. Утром я встал рано, прогулялся по коридорам, встретил нескольких знакомых, и мы поговорили на разные пустяковые темы, стараясь избегать вопросов, что беспокоили сейчас всех обитателей базы. Почему-то подсознательно мне хотелось оттянуть момент, когда я узнаю правду о Моллинесе. Но в конце концов я сказал себе: хватит! – и решительно направился к Эйносу.
Координатор оказался не один – он как раз беседовал с одним из наших специалистов-мнемоников, и я понял, что пришел вовремя.
– А, Кайтлен, проходи. Ты все равно потом захочешь это узнать, так что слушай сразу, – говорит Эйнос.
– Самое главное – он сказал правду? Это он? – чуть-ли не выкрикиваю я еще с порога.
– Да. Хьен Пунпод, или Чед Моллинес – тот самый человек, что выдал нас группе «Эй-Экс».
VII
Прошло три дня с тех пор, как я покинул Центр. Моим жилищем так и осталось убежище мафиози, выделенное мне Таней Корень. Оно вполне устраивает меня, а тратить время на поиски нового места жительства совсем не хочется. Кое-что я переделал по своему вкусу. В основном это касалось компьютера, который я сразу сменил на последнюю модель, и охранной системы – я настроил ее наподобие той, что была у меня в Киеве. Иначе когда-нибудь в мозгу может сработать не та ассоциация, и я стану жертвой собственной ловушки – не самая приятная перспектива.
