Габи обняла ее, погладила по голове.
– Забудь! Ты ничего плохого не сделала.
– Эта Будбер обязательно донесет, у нее глаза доносчицы, – шептала Стефани.
– А ты ее опереди, пожалуйся в министерство, что дура Будбер не выполняет свои служебные обязанности. Ты репортер, можешь интересоваться чем угодно. Сотрудники оргкомитета обязаны помогать тебе, они за это жалованье получают, – наставительно произнесла Габи и повернулась к Максу. – Познакомься. Моя подруга Стефани Хенкель.
Узнав, что они собираются уходить, Стефани попросила взять ее с собой. У нее разболелась голова, она хотела вернуться в гостиницу и лечь спать.
– Кажется, ты ее удочерила, – заметил Макс, когда они остались вдвоем в гостиничном баре. – Скоро ее дядя Иоахим станет министром. Сделаешь мне протекцию?
– Скажи заранее, чего хочешь, при случае замолвлю словечко. Но только не дяде Иоахиму, а тете Аннелиз, ведь настоящим министром станет она.
– Ты, как всегда, отлично подкована в вопросах внешней и внутренней политики, – Макс накрыл ее руку ладонью, перегнулся через столик. – Габи, скажи, зачем тебе нужен фон Блефф?
Габи несколько секунд молча смотрела ему в глаза и загадочно улыбалась. Он не отвел взгляд, как делал это раньше.
– Титул и деньги, – наконец произнесла она громким шепотом и чмокнула Макса в мягкий кончик носа.
– Титул есть и у меня. Денег, правда, не так много, но, с другой стороны, всем известно, что состоянием фон Блеффов распоряжается старая баронесса. Бедному маленькому Франсу достаются крохи.
– Род фон Блефф очень древний, бедный маленький Франс единственный наследник, старая баронесса стара… Так о чем попросить будущего министра?
– К министру у меня нет никаких просьб. Но есть просьба к журналистке Габриэль Дильс. Догадываешься, какая?
– Еще разок поцеловать тебя в нос?
– Лучше в губы.
– Ого, не узнаю скромника Макса, Москва явно пошла тебе на пользу, ты стал решительнее и смелее, – она быстро прикоснулась губами к его губам и сразу отпрянула, тряхнула головой. – Кажется, мы собирались погулять по Парижу?
– Ты же сказала, что не хочешь, – напомнил Макс, – холодно, дождь, ветер. Если тебе тут не нравится, можно взять такси, посидеть где-нибудь в другом месте.
– Ладно, тут неплохо, тепло и тихо. Расскажи о Москве. Ты видел Сталина?
– Только его одного и видел, – Макс усмехнулся. – Портреты и скульптуры на каждом шагу. Кажется, его изображений больше, чем жителей в городе.
– Больше, чем фюрера в Берлине?
– В десятки, в сотни раз. Габи, да черт с ними с обоими, у нас мало времени. За этот год я трижды бывал в Берлине, не решался позвонить тебе, в сентябре видел тебя в театре, ты сидела в ложе с фон Блеффом, я не подошел. Все время думал о тебе, пытался забыть, волочился за одной девицей в посольстве, ее имя Моника, а я в самый ответственный момент назвал ее Габи…
– Ты? Волочился? – Габи хихикнула. – Не испугался суда офицерской чести?
– Ну, на самом деле это была ее инициатива… Неважно. Опыт оказался неудачным.
– Бедная Моника! Чем же она тебе так не угодила?
– Только тем, что она – не ты. Пожалуйста, не перебивай меня, я ужасно волнуюсь. Я ведь прилетел специально, чтобы встретиться с тобой. Узнал о пресс-конференции, увидел твое имя в списке журналистов.
– Ого, да ты настоящий шпион! Я думала, мы встретились тут случайно.
– Габи, прошу тебя, дай мне договорить. Год назад в ресторане гольф-клуба… ты, конечно, помнишь… мое предложение остается в силе.
– Макс, я обручена, в марте свадьба.
– Это фарс, а не свадьба. Если бы ты выходила за кого-то, кого действительно любишь, я бы просто пожелал тебе счастья, но я знаю и ты знаешь: фон Блефф не мужчина. Прошу тебя, остановись, пока не поздно, мы поженимся, я…
«Господи, я так мечтала услышать это, но от другого человека…» – прошептала маленькая Габи.
– Ты заберешь меня в Москву? – спросила взрослая Габриэль.
– Добьюсь, чтобы меня перевели в Лондон, там в посольстве скоро появится вакансия, если ты согласишься, у меня будет стимул, или вернусь в Берлин, в министерство…
– А чем плоха Москва?
Он прижал ее руку к губам, она с изумлением заметила, что глаза его увлажнились.
– Габи, ты… я знал, чувствовал… конечно, тебе придется объясниться с фон Блеффом… неприятно… старая баронесса злыдня. «Ай-ай-ай, кажется, он неправильно понял, что же теперь делать?» – испуганно запищала маленькая Габи.
– Макс, не надо так спешить, ты прилетишь домой, мы спокойно поговорим, все обсудим, – ласково произнесла взрослая Габриэль и подумала: «А что, собственно, обсуждать? Он хороший, милый, надежный, любит по-настоящему, а не как некоторые, от случая к случаю. Пора кончать маскарад…»
«И в самый ответственный момент назвать его Осей», – нервно хихикнула маленькая Габи.
– Если ты боишься потерять работу, это ерунда, – продолжал Макс. – Ты давно переросла дурацкий дамский журнал, у моего отца отличные связи в пресс-центре Министерства обороны.
– Туда не берут женщин.
– Для тебя сделают исключение. А еще лучше – пресс-центр МИДа. В Лондоне ты сможешь…
– Макс, я не говорю по-английски, – она грустно улыбнулась и помотала головой.
Он замер, молча смотрел на нее несколько секунд, отпустил ее руку, закурил:
– Габи, Габи… У тебя есть кто-то, разумеется, это не фон Блефф. Свадьба – камуфляж, не только для него, но и для тебя. Он женат?
«Ты прав, я люблю другого, прости меня, ты очень хороший, – маленькая Габи всхлипнула и шмыгнула носом. – Ты намного лучше его, он не женат, но…»
– Нет, Макс. Никого у меня нет, – сказала взрослая Габриэль и погладила его по щеке, – но я не могу вот так, сразу. Мы год не виделись и раньше общались не слишком часто, ты даже не писал, я должна привыкнуть к тебе.
– Ты правду говоришь? – он опять поймал ее руку, поцеловал ладонь. – У тебя точно никого нет?
– Нет, Макс. Никого. Ни один нормальный мужчина не выдержит моего взбалмошного характера. Но расплеваться с фон Блеффом совсем непросто. Отказывая Франсу, я нарушаю деловое соглашение, я многим обязана ему…
Макс не слушал, целовал ее ладонь, бормотал:
– Габи, я так люблю тебя, если бы ты сказала «нет», я бы… это наваждение, болезнь, не могу без тебя жить…
«Холодная, лживая дрянь! – вопила маленькая Габи. – Сумасшедшая авантюристка!»
– Макс, давай все-таки немного погуляем, – предложила взрослая Габриэль. – Дождь кончился, ветер утих.
Еще часа два они бродили по площади Опера, по бульвару Капуцинок. Макс крепко держал Габи под руку, поглаживал ее пальцы сквозь перчатку и рассказывал о Москве.
