— Еще что-нибудь?
— Банку консервированной ветчины.
Она ходила по магазину, разыскивая то, что требовалось покупателю, и складывала товары на прилавок. Его глаза неотступно следили за каждым ее движением. «Я должна заговорить с ним, — размышляла Елена, — я ничего не добьюсь, если буду продолжать спрашивать, как попугай, „что еще?“, так с мужчинами не „сходятся“».
— Что-нибудь еще? — спросила она снова.
— Пол-ящика шампанского.
Коробка с шестью полными бутылками шампанского была довольно тяжелой. Девушка с трудом дотащила ее из подсобки.
— Полагаю, вы хотите, чтобы мы доставили заказ на дом, — сказала Елена, стараясь придать своему голосу непринужденные нотки. Она слегка задыхалась после того, как дотащила коробку, и надеялась, что это скроет ее нервозность.
Глаза Вульфа как будто пронзали ее насквозь.
— Доставить? — переспросил он. — Нет, благодарю.
Она посмотрела на тяжелую коробку с шампанским.
— Надеюсь, вы живете недалеко.
— Довольно близко.
— Вы, наверное, очень сильный!
— Не жалуюсь.
— А то у нас есть очень надежный парень для доставки…
— Это не требуется.
Елена и не надеялась, что он согласится на доставку, но категоричность его отказа все же разочаровывала.
— Что-нибудь еще?
— Пожалуй, нет.
Елена начала подсчитывать сумму.
— Видно, у Микиса дела идут хорошо, раз он завел помощника.
— Пять фунтов, двенадцать и шесть… Если бы вы знали, сколько он мне платит, вы бы так не говорили… — пожаловалась Елена. — Пять фунтов, тридцать шиллингов и шесть пенсов. Шесть фунтов…
— Вам не нравится ваша работа?
Она в упор посмотрела на него.
— Я готова на все, чтобы вырваться отсюда.
— Что вы имеете в виду? — спросил он очень быстро.
Она пожала плечами и вернулась к своим подсчетам.
— Тринадцать фунтов, десять шиллингов и четыре пенса, — провозгласила она наконец.
— А почему вы думаете, что я буду платить фунтами?
Соображает он тоже быстро. Елена испугалась, что выдала себя, и почувствовала, что краснеет. Но тут на нее снизошло вдохновение.
— Но вы же британский офицер, разве нет?
В ответ на это Вульф громко рассмеялся, вынул пачку фунтовых банкнот и отсчитал четырнадцать. Она дала ему сдачу в египетских деньгах, лихорадочно размышляя: «Что еще я могу сделать или сказать?» Она принялась упаковывать его покупки в коричневый бумажный пакет и наивно поинтересовалась:
— Вы устраиваете вечеринку? Я люблю вечеринки.
— Почему вы спрашиваете?
— Просто вы берете столько шампанского…
— Ну да. В сущности, вся жизнь — одна большая вечеринка.
«Вот так я и провалила задание, — подумала Елена. — Он сейчас уйдет, и, возможно, следующего визита придется ждать несколько недель. Он может и вовсе не вернуться… Алекс Вульф стоял прямо передо мной, я разговаривала с ним, а сейчас я позволяю ему уйти и исчезнуть в городе».
Вместо облегчения Елена почувствовала отчаяние.
Вульф поставил ящик с шампанским на левое плечо, взял пакет в правую руку.
— До свидания, — сказал он.
— До свидания.
В дверях он вдруг обернулся.
— Встретимся в ресторане «Оазис» в среду вечером, в семь тридцать.
— Хорошо! — воскликнула она, но он уже ушел.
Дорога к холму Иисуса заняла у них большую часть утра. Джейкс сидел на переднем сиденье, Вандам и Бодж разместились сзади. Уильям ликовал: австралийцы ночью захватили холм, а на нем был обнаружен почти неповрежденный немецкий прослушивающий пост. Это была первая хорошая новость за многие месяцы.
Джейкс повернулся назад и прокричал, перекрывая шум мотора:
— Наверное, австралийцы снимали ботинки, чтобы подобраться к неприятелю на цыпочках. Большинство итальянцев были взяты в плен в пижамах.
Вандам уже слышал нечто подобное.
— Зато немцы не спали, — возразил он. — Так что для наших это было нелегко.
Они ехали по главной дороге, которая вела на Александрию, затем по прибрежной дороге на Эль-Аламейн, а затем свернули на так называемую бочковую дорогу — она пролегала через пустыню, по обе стороны от нее в качестве ориентира были выставлены пустые бочки из-под горючего. Почти все движение шло им навстречу. Никто не знал, что происходит. Они остановились у временного полевого склада, чтобы заправиться, и Боджу пришлось воспользоваться своим превосходством в звании и буквально заставить офицера при складе отпустить им горючее.
Их водитель спросил, как проехать к холму.
— По бочковой, — небрежно отозвался офицер.
Временные дороги, проложенные для нужд армии, были уставлены не простыми бочками. На боку у каждой имелось вырезанное отверстие в форме бутылки, сапога, месяца или звезды; по ночам в бочках зажигали огонь, чтобы освещать символы.
— Что тут происходит? — спросил Бодж у офицера. — Такое впечатление, что отсюда все бегут на восток.
— Да разве ж мне кто чего скажет? — отмахнулся офицер.
Они выпили по чашке кофе и съели по бутерброду с мясом, которые им выдали в стоящем неподалеку продовольственном грузовике. Тронувшись в путь, они вскоре пересекли место недавнего сражения, усеянное подбитыми и наполовину сожженными танками. Похоронная команда, рассыпавшись по полю, подбирала трупы. Бочки на время исчезли, но водитель снова попал на дорогу на другой стороне усыпанной гравием равнины.
В полдень наконец-то добрались до холма. Где-то недалеко шла битва: доносились звуки выстрелов, на западе высоко поднимались облака пыли. Вандаму никогда раньше не доводилось бывать так близко от района боевых действий. Теперь он знал, как это бывает, — повсюду грязь и паника. Их джип подъехал к командному пункту, расположенному в грузовике, где объяснили, как проехать к захваченному немецкому радиопосту.
Там уже хозяйничала полевая разведка. Пленников по одному допрашивали в маленькой палатке, остальные ждали на палящем солнце. Эксперты осматривали орудия и транспортные единицы, списывая производственные номера и серии. Служба «Y» также была на месте, занимаясь определением радиочастот и расшифровкой кодов. В задачи маленькой команды подполковника Боджа входило узнать, насколько подробной информацией о передвижениях союзников обладали немцы.
Каждому досталось по одному фургону для осмотра. Как и большинство разведчиков, Вандам знал немецкий язык весьма приблизительно, зато мог перевести пару сотен слов, большинство из них — военные термины. Таким образом, не умея отличить любовное письмо от списка для прачечной, он мог достаточно свободно читать военные приказы и сводки.
