В комнату вошел Джафар.
— Откуда на атласе кровь? — спросил Вандам.
— Я не знаю, сэр, — ответил слуга. — Они рассматривали его, пока капитан Александер…
— Кто «они»? Какой еще капитан Александер?
— Офицер, которого вы прислали отвезти Билли в школу. Он сказал…
— Стоп!
От ужаса у Вандама моментально прояснилось в голове.
— Сегодня утром сюда пришел офицер британской армии и увел Билли?
— Да, сэр. Он отвез его в школу. Он сказал, что это вы его прислали…
— Джафар, я никого не присылал.
Смуглое лицо слуги посерело.
— Ты что, не проверил его слова?
— Но, сэр, с ним была мисс Фонтана, так что я подумал…
— Боже мой!
Вандам новыми глазами посмотрел на конверт. Теперь понятно, почему почерк показался ему знакомым: та же рука написала Елене записку о встрече. Майор судорожно разорвал конверт и прочел:
Дорогой майор Вандам.
Билли у меня. Елена о нем позаботится. Пока я в безопасности, Ваш сын жив. Советую Вам оставаться на месте и ничего не предпринимать. Мы не воюем с детьми, я не хочу причинять мальчику зло. Но Вы должны понимать, что жизнь одного ребенка — ничто по сравнению с будущим двух моих родин, Египта и Германии; так что будьте уверены, что я не остановлюсь перед убийством, если меня к этому вынудят.
Искренне Ваш, Алекс Вульф.
Это было письмо от умалишенного: вежливые формулировки, правильный английский, знаки препинания… И попытка оправдать похищение ни в чем не повинного ребенка! Теперь Вандаму стало ясно, что Вульф — психически нездоровый человек.
Билли у него в руках.
Вандам отдал записку Джафару, который трясущимися руками надевал очки. Вульф забрал Елену с собой, покидая плавучий домик, и без труда заставил ее помогать себе: стоило ему пригрозить убийством Билли, и беспомощная Елена согласилась на все. Но в чем смысл похищения? И куда они уехали? И откуда кровь?
Джафар плакал навзрыд.
— Кто был ранен? Откуда кровь? — спросил Вандам.
— Здесь ничего такого не происходило… — Джафар вспыхнул. — Хотя… кажется, у мисс Фонтана была перевязана рука.
Она испачкала в крови атлас Билли и оставила его на стуле. Это знак, какое-то послание.
Вандам взял атлас в руки и раскрыл его наугад. Первое, что он увидел, была карта Египта, а на ней — красная стрелка, указывающая на Асьют.
Вандам взял телефон и набрал номер генштаба, но, услышав голос дежурного, повесил трубку. Если он доложит о похищении, что произойдет дальше? Он без труда представил себе эту картину. Бодж направит взвод пехотинцев в Асьют, чтобы они арестовали Вульфа. Завяжется перестрелка. Вульф поймет, что проиграл и теперь его расстреляют за шпионаж, не говоря уже о похищении ребенка и двух убийствах… и что он тогда сделает?
«Он безумен, — подумал Вандам, — он убьет моего сына».
Страх парализовал его. А ведь именно этого Вульф и добивался. Ему нужен был Билли, чтобы заставить Вандама бездействовать. На это рассчитано любое похищение.
Остается только один выход: Вандаму нужно преследовать их одному.
— Принеси мне две фляги воды, — велел он Джафару.
Слуга вышел. Вандам надел защитные мотоциклетные очки, затем нашел шарф и обмотал его вокруг рта и шеи. Джафар вернулся из кухни с двумя фляжками. Вандам вышел из дома и подошел к мотоциклу. Прикрепив к нему фляжки, он завел мотор и убедился в том, что бензобак полон. Джафар стоял рядом с ним, всхлипывая. Вандам коснулся плеча старика:
— Я привезу их домой.
С этими словами Вандам убрал подножку мотоцикла, выехал на улицу и повернул на юг.
26
«Да уж, ну и бардак царит на вокзале! Похоже, все хотят убраться из Каира на тот случай, если начнутся бомбежки. На поезда в Палестину не то что билетов первого класса, даже стоячих мест не осталось. Жены и дети англичан бегут, как крысы с корабля. К счастью, поезда южного направления пользуются меньшим спросом. В кассе говорят, что мест нет, но это вечная история: пара пиастров тут, еще парочка там, и одно, два, три места обнаружатся как по волшебству. Я боялся потерять Елену и мальчишку на платформе среди сотен босых крестьян в грязных галабеях, нагруженных коробками и клетками с цыплятами… Они не стесняются завтракать прямо здесь, на платформе. Вот толстая мать семейства, вся в черном, выдает вареные яйца, хлеб и рис своему мужу, сыновьям, кузенам, дочерям и прочей родне. Хорошо, что я догадался взять мальчишку за руку: если он будет рядом со мной, Елена от нас не отстанет. Да, идея отличная! А у меня других и не бывает. Что поделаешь, я умен, умнее этого придурковатого Вандама. Можешь кусать локти, Вандам, твой сын у меня! Кто это ведет на веревке козла? Неужели ничего лучше не придумали? Какая прелесть — взять с собой в поезд козла. Мне еще не доводилось ездить третьим классом с крестьянами и их скотом. Вот ведь, наверное, веселая работенка — чистить вагоны третьего класса… Интересно, кто этим занимается? Какой-нибудь бедный феллах, человек другой породы, другой расы, уже рожденный рабом… Слава Богу, у нас места в первом, иначе я не путешествую, ненавижу грязь. Зато на вокзале грязи хоть отбавляй… По платформе шныряют продавцы сигарет и газет, вот идет мужчина с большой корзиной хлеба на голове. Я люблю, когда женщины носят корзины на голове, — они выглядят такими грациозными и гордыми, хочется обладать ими тут же, прямо так — стоя. Мне нравятся женщины, которые умеют терять голову от удовольствия и кричать от наслаждения. Посмотрите только на эту Елену, сидящую рядом с мальчиком, такую испуганную и такую красивую… Хочу заняться с ней сексом прямо здесь, в поезде, перед всеми этими людьми… К черту Соню, теперь будем унижать эту куколку. А вандамовский сынок пускай смотрит… Ха!
За окном — грязно-кирпичные домики на окраинах города, коровы и овцы, бредущие по узким пыльным улицам… Мне всегда было непонятно, что они едят — эти городские овцы. Где они пасутся? Задницы-то у них жирные… В этих маленьких темных домиках, разбросанных вдоль железной дороги, нет водопровода. У дверей, прямо на пыльной земле, сидят, скрестив ноги, женщины и чистят овощи. Рядом разлеглись кошки… Сколько грации в египетских кошках… В Европе таких нет, там они все жирные и неповоротливые… Неудивительно, что кошка здесь считается священным животным: говорят, котята приносят удачу. А вот англичане больше любят собак. Отвратительные животные эти собаки: грязные, слюнявые, раболепные… Постоянно виляют хвостом и что-то вынюхивают. Кошка выше этого. А быть выше — самое главное. Все в мире делятся на хозяев и рабов. Я держу голову высоко, как кошка; мне нет дела до простолюдинов; у меня есть свои дела, о которых никто не знает; я использую людей, как кошка использует своего владельца, не испытывая благодарности, не поддаваясь эмоциям, принимая то, что дают, не как подарок, а как принадлежащее мне по праву. Я — хозяин, я — немецкий нацист, я — египетский бедуин, я рожден, чтобы править.
