— Ты знаешь. Я не могу сейчас по телефону…
— Зачем же звонишь, если по телефону нельзя?
— Послушай, не издевайся, у меня действительно проблемы.
— Хорошо, хорошо, успокойся. — Он явно был напуган. Теперь можно с ним работать. — Расскажи мне точно, что произошло, не надо ни имен, ни деталей. Я уже догадалась, о чем идет речь.
— У тебя сохранились бумаги отца?
— Конечно, они дома, в сейфе.
— Кое-кто может захотеть взглянуть на них и обратится к тебе.
Дэнни рассказывал ей историю, которую она сама же придумала. Нэнси отреагировала довольно беспечно:
— Не думаю, что тебе вообще стоит тревожиться.
— Почему ты так уверена?
— Ну, я не знаю…
— Ты просматривала бумаги?
— Нет, видишь ли, их так много…
— Никто не знает что там. Тебе следовало давно все уничтожить.
— Да, возможно, ты прав, но я как-то не подумала. Кому они понадобились?
— Одной юридической конторе, скажем так.
— У них есть на это право?
— Вообще-то нет, но будет очень плохо, если я им откажу.
— Значит, вполне нормально, если откажу я.
— Ты не юрист, на тебя они в принципе давить не смогут.
Нэнси молчала. Ничего, пусть помучается. Наконец глухо произнесла:
— Тогда нет проблем.
— Ты им дашь от ворот поворот?
— Сделаю лучше. Я просто сожгу все завтра же утром.
— Умница, — он радовался как ребенок, — ты настоящий друг.
— А ты сомневался, что я могу поступить иначе?
— Спасибо огромное, я даже не знаю, как тебя благодарить.
— Ничего, не стоит, правда, если ты так уж хочешь, есть одна мелочь.
— Что, скажи скорее?
— Ты в курсе, почему я так стремительно возвращаюсь?
— Нет, я сам заволновался, когда мне сказали…
— Дело в том, что Питер хочет продать компанию за моей спиной.
На другом конце провода стояла гробовая тишина.
— Дэнни! Ты слышишь? Куда ты пропал?
— Да, слышу. Так ты не хочешь продавать компанию?
— Ни в коем случае. К тому же, учти: нам платят копейки, а меня вообще собираются вышвырнуть вон. Питер понимает, что это невыгодная сделка, но главная его цель — раздавить меня.
— А почему сделка невыгодная? В последнее время «Блэк'с бутс» не очень-то преуспевала.
— И ты знаешь причину, правда?
— Я думаю…
— Вот прямо и говори. Дело в том, что Питер — вшивый управляющий.
— Ну ладно, ладно, я понял.
— А теперь пораскинь мозгами. Вместо того чтобы продавать, не проще ли уволить его? Я сама стану к штурвалу и смогу выровнять руль, будь уверен. И только тогда, когда компания снова начнет приносить приличные доходы, можно будет рассмотреть возможность продажи, если кто-то к тому времени захочет. Но, естественно, уже не за гроши, а за кругленькую сумму.
— Я, право, не знаю.
— Дэнни, подумай, в Европе только что началась война, пойдут новые заказы. Мы будем продавать нашу обувь быстрее, чем ее делаем. Если подождать два-три года, можно продать ее вдвое, втрое дороже.
— Однако союз с Нэтом Риджуэем помог бы поднять на ноги и мою маленькую юридическую контору.
— Забудь об этом. Я предлагаю путь, как выбраться нам всем.
— Знаешь, я не уверен в том, что этот план соответствует твоим интересам.
«Старый лгун, — подумала Нэнси. — Ты печешься только о своих собственных барышах». Но вслух она этого не сказала.
— Не дури, все продумано.
— Хорошо, я все обдумаю.
Его ответ прозвучал очень уклончиво, она не могла оставаться в неведении, пора было доставать козырную карту.
— Дэнни, подумай о бумагах отца, ради бога.
Голос на том конце сразу изменился, стал глухим и хриплым.
— Ты на что намекаешь?
— Ни на что. Просто я оказываю тебе услугу и теперь прошу тебя об одном одолжении. Все честно.
— Ты считаешь? Тогда я вот что тебе скажу: обычно это называется шантажом.
Она проглотила слюну, когда вспомнила, кто ей говорит эти слова.
— Не строй из себя святошу, лицемерный нахал, ты занимаешься такими делами всю жизнь.
Он не обиделся, лишь захохотал в трубку:
— Тут ты попала в точку, детка. Узнаю хватку твоего отца. Но возникает один маленький вопросишка. Уж не ты ли сама подтолкнула судебное разбирательство, чтобы поставить меня в безвыходное положение?
Дэнни потихоньку подбирался к правде.
— Ты бы так сделал, нисколько не сомневаюсь. А я не буду отвечать на твои глупые вопросы. Учти одно — проголосуешь завтра со мной, ты спасен, нет — пеняй на себя. — Нэнси решила больше не церемониться с хитрым лисом.
— Ты со мной так не разговаривай, детка. Я знал тебя, еще когда ты лежала в пеленках.
Нэнси смягчила тон.
— Вот и помоги по старой дружбе.
Он выдержал длинную паузу.
— Другой какой-нибудь вариант у тебя есть?
— Нет.
— Хорошо, сдаюсь. Только учти — дашь на дашь.
Нэнси была готова заплакать. Надо же, получилось, сломала Дэнни. Теперь она победит. Никому не отдаст «Блэк'с бутс».
— Я рада, Дэнни, — произнесла она в трубку тихо.
— Твой папочка говорил мне, что так будет.
Нэнси очнулась. Фраза звучала очень странно, она не поняла.
— Что ты говоришь?
— Я сказал, твой па хотел, чтобы детки, ты и Питер, хорошенько поборолись за его наследство.
Нэнси заметила в его голосе лукавые нотки. Видимо, он решил нанести последний удар, сделать ей больно. Она не хотела сильно радовать его тем, что удар попал в цель, но любопытство пересилило.
— Какого черта ты там бормочешь?
— Он всегда любил повторять, что дети богатых родителей, как правило, плохие бизнесмены, не знают, что такое голод. Па сильно волновался, думал, вы спустите все, что он вам оставил.
— Мне он ничего подобного не говорил.
— Поэтому так и устроил, чтобы вы передрались. В последнее время он настраивал тебя, что ты будешь руководить компанией как наиболее способная для этого, и Питеру говорил обратное, что руководство по праву принадлежит ему как мужчине. Таким образом, он все устроил так, что столкновение было неизбежным. Пусть победит сильнейший — вот его кредо.
