Она спрашивала себя, отчего так взбесилась тогда, узнав, что Мервин всю дорогу будет находиться с Нэнси Линеан. Просто она считала, что Марк должен занять ее сторону, как-то поддержать, а он вместо этого учинил допрос, тоже начал орать. Как вообще можно ее подозревать, когда именно из-за него она бросила все и полностью изменила свою жизнь.
Диана оглянулась. Справа от нее княгиня Лавиния и Лулу Белл о чем-то беседовали. Видимо, они обе ночью не сомкнули глаз, потому что выглядят довольно уставшими. Слева через проход сидят и молча жуют Оллис Филд со своим пленником, одна нога Гордино прикована к дивану. Все в отсеке после бессонной ночи выглядят устало и помято.
Заглянул Дейви, убрал тарелки. Княгиня Лавиния, как всегда, не преминула высказать претензии к приготовленной пище. Стюард предложил кофе, но Диана отказалась.
Она взглянула в лицо Марку, попыталась улыбнуться.
— Ты за все утро не сказал мне ни слова.
— Потому что, как мне кажется, тебе интереснее с Мервином, чем со мной.
Она почувствовала раскаяние. Может быть, он действительно имеет основания ревновать?
— Марк, извини. Ты единственный мужчина, с которым мне интересно.
Он взял ее за руку.
— Шутишь или серьезно?
— Какие тут шутки, я чувствую себя круглой дурой из-за своего поведения.
Он нежно гладил ее ладонь.
— Понимаешь… так боялся, ты меня оставишь. — Диана с удивлением увидела слезы на его глазах. Значит, она ему далеко не безразлична и он искренне переживает? Как же она сразу не догадалась, что он боится ее потерять. — Ты восхитительная женщина, у тебя много достоинств, можешь вскружить голову любому, но выбрала меня и я хочу беречь свое сокровище и никому и ни за что его не отдам.
Она была тронута.
— Марк, именно за это я тебя и люблю.
— Как, а Мервина?
Диана промолчала, он тут же убрал свою руку.
— Выходит, и его тоже любишь?
Как объяснить, как снять недоразумение? Нет, Мервина она больше не любит, но и забыть, вычеркнуть из памяти не может.
— Совсем не так, как ты думаешь.
— Тогда скажи прямо.
Как раз в этот момент, легок на помине, в отсек вошел Мервин.
— А, вот вы где.
Она моментально занервничала. Чего он хочет? Может ли вести себя нормально? Боже, только бы не устраивал сцен.
Диана взглянула на Марка. Он был бледен и напряжен, щеки чуть раздувались.
— Послушайте, Лавси, мы не хотим больше ссор, поэтому, может быть, вам лучше просто уйти.
Мервин не обратил на него никакого внимания, заговорил исключительно с Дианой.
— Нам надо обсудить создавшуюся ситуацию.
Она с беспокойством смотрела на мужа. Легко сказать: «обсудить», как бы обсуждение не вылилось в свару. Впрочем, он сегодня не выглядит агрессивным. Более того, хотя Мервин и старался сделать каменное лицо, ей показалось, что чувствует он себя сегодня достаточно робко. «Странно, — подумала Диана, — с чего бы вдруг?» Осторожно она ответила.
— Хорошо, только без скандала.
— Нет-нет, обещаю.
— Тогда начинай.
Мервин уселся рядом, многозначительно посмотрел на Марка.
— Вас не затруднит оставить нас на пару минут?
— Сейчас прямо, разбежался, — зло процедил сквозь зубы Марк.
Они оба уставились на нее, и Диана поняла, что ей решать. Она была бы не прочь поговорить с Мервином наедине, но это страшно обидит Марка. Диана колебалась. Возникла довольно долгая пауза. «Как поступить, — думала она. — Нет, раз я выбрали Марка, надо идти с ним до конца».
— Марк останется, — наконец промолвила она, у меня нет от него секретов. Говори или уходи, Мервин.
Он выглядел потрясенным.
— Ладно, если ты так хочешь, — начал он раздраженно, но тут же смягчился, — я хорошо подумал над тем, что ты мне тогда сказала — что стал холодным, черствым, ты со мной несчастна…
Она искренне удивилась. Это было так непохоже на Мервина. Что он задумал?
— Так вот, я хочу на полном серьезе попросить у тебя прощения.
Что, в самом деле, происходит? Почему он так резко изменился?
— Я хотел сделать тебя счастливой, только этого. Никогда и в мыслях не было, что ты можешь быть несчастной. Несправедливо, ты заслуживаешь счастья, потому что сама даришь его. Я нередко замечал, что на губах у людей появляется светлая улыбка, как только ты входишь в комнату.
Диана не осознавала, что с ним случилось, но чувствовала как на глаза медленно наворачиваются слезы.
— Грех, истинный грех делать тебя печальной, так больше никогда не будет.
«Он что, обещает исправиться, стать хорошим, — подумала она с испугом. — Сейчас попросит вернуться». Она не хотела, чтобы он даже речь заводил об этом.
— Мервин, прежнего уже не вернуть. — Казалось, он не обратил внимания на ее слова.
— Ты счастлива с Марком?
Она тихо кивнула.
— Он будет о тебе заботиться?
— Да, я уверена.
— Перестаньте делать вид, что меня здесь нет, — подал голос Марк.
Диана взяла Марка за руку.
— Мервин, мы с ним любим друг друга, разве ты сам этого не видишь?
На его лице промелькнула ухмылка, но он быстро прогнал ее.
— Ага, вижу.
Что-то уж больно он мягкий сегодня. Чья это заслуга, неужели его приятельницы-вдовушки?
— Это миссис Линеан просила тебя поговорить со мной?
— Нет, но она в курсе того, что я собираюсь сказать.
— Тогда не тяните, а говорите, — не выдержал Марк.
Мервин усмехнулся.
— Не надо подстегивать меня, дружок, Диана ведь все еще моя жена, правда?
— Забудь об этой формальности, мы ее скоро исправим, и не называй меня «дружок», тоже мне, дядя.
— Марк, перестань, а ты, Мервин, действительно не бережешь наше и свое время.
— Хорошо, хорошо, скажу. — Он сделал паузу, втянул в себя воздух. — Диана, не хочу стоять на твоем пути. Я просил тебя вернуться, ты отказалась. Если и впрямь считаешь, что с ним тебе будет лучше, желаю вам обоим удачи. И не держу никакого зла. Вот, собственно, и все.
Минуту в купе стояла тишина. Марк открыл было рот, но Диана его опередила.
— Жалкий лицемер! — ей показалось, что она обо всем догадалась. Внезапная мысль привела ее в ярость. — Как ты посмел!
Он опешил.
— Что… что ты имеешь в виду?
— Чушь, которую ты болтаешь о том, что якобы не хочешь стоять на пути. Представил дело так, будто великодушно жертвуешь собой. Нет, Мервин Лавси, я тебя отлично знаю. Ты отказываешься только тогда, когда сам больше не хочешь. — Краем глаза она видела, что все в отсеке усиленно прислушиваются к разговору, но ей было все равно. — Я разгадала тебя, муженек. Наверняка шушукался ночью со своей вдовушкой. Так? Признавайся.
