Нэнси кашлянула.
— Извините меня…
Оба равнодушно посмотрели на нее, но высокий продолжал говорить, и они быстро отвернулись.
«Хорошенькое начало, нечего сказать», — подумала Нэнси.
— Извините, что прерываю вас. Я хотела бы зафрахтовать самолет.
Высокий на секунду остановился.
— Сожалею, но ничем не могу помочь.
— Да, но дело очень важное, срочное, — запротестовала Нэнси.
— Вы, наверное, думаете, что имеете дело с каким-нибудь таксистом. — Он снова отвернулся.
Нэнси понизила голос, едва сдерживая гнев.
— Вам что, нравится быть грубым?
Эта фраза его задела. Он посмотрел на нее с интересом, с полуулыбкой на губах; она обратила внимание и на его красивые черные брови.
— Ошибаетесь, я не грублю, — ответил он мягко. — Просто мой самолет не для найма, как, впрочем, и я сам.
Отчаявшись, она решила не сдаваться.
— Пожалуйста, не сердитесь, но если дело в деньгах, то я хорошо заплачу… только назовите цену.
Он явно обиделся, выражение лица застыло, он отвернулся.
Нэнси заметила, что под летной курткой на нем темно-синий в светлую полоску костюм, дорогие фирменные ботинки из мягкой кожи, гораздо выше классом тех, что выпускались у нее на фабрике. Очевидно, перед ней преуспевающий бизнесмен, который имеет собственный самолет и время от времени совершает на нем разные прогулки в свое удовольствие.
— Кроме вас есть еще кто-нибудь, кто умеет управлять самолетом?
Механик, стоящий на лестнице, на минутку оторвался от дела, покачал головой.
— Нет, мадам, сегодня здесь никого, — прокричал он сверху.
Высокий тем временем продолжал беседу со своим компаньоном.
— Я не для того затеял производство, чтобы терять деньги. Поэтому скажи Сиварду, что за ту работу, которую он выполняет, ему платят вполне достаточно.
— Да, но малый довольно упрямый, ты сам знаешь, хоть и специалист отменный.
— Знаю. Хорошо, передай, что для следующего вида работ мы обговорим новые условия.
— Это его не устроит.
— Что? Тогда пусть получает расчет и уматывает. Терпеть не могу шантажистов.
Слушая эту беседу, Нэнси хотелось плакать от собственного бессилия и безысходности. Вот, в двух шагах от нее стоит пилот, рядом отличный самолет, но никакие уговоры не действуют, никто не собирается брать ее в воздух. Она едва не плакала, в горле даже застрял комок.
— Поймите, мне просто необходимо попасть в Фойнес. — Голос прерывался, слова застревали в горле.
Высокий мужчина обернулся.
— Фойнес? Вы сказали, попасть в Фойнес?
— Да.
— Зачем, можно спросить?
Наконец-то его хотя бы удалось разговорить.
— Видите ли, я пытаюсь догнать клипер компании «Пан Америкэн», который совершит там промежуточную посадку.
— Это забавно, я спешу именно туда.
Огонек надежды вновь вспыхнул у нее в душе.
— Боже, не может быть! Вы тоже хотите лететь в Фойнес?
— Ага. — Его лицо сделалось мрачным. — Отправляюсь вдогонку за собственной женой.
Такой ответ показался ей довольно странным, необычным. Она отметила про себя, что подобное признание мог сделать либо очень слабый, либо, наоборот, сильный и уверенный в себе, своих силах человек. Нэнси взглянула на самолет. Похоже, там одна за другой располагались две кабины.
— У вас два места? — спросила она с дрожью в голосе.
Он внимательно оглядел ее с головы до ног.
— Да. Два.
— Пожалуйста, возьмите меня с собой!
Какое-то мгновение он размышлял, колебался, затем пожал плечами.
— Почему бы и нет?
Ей показалось, что от радости она упадет на траву как подкошенная.
— Спасибо, огромное вам спасибо. Вы не представляете, как я вам благодарна.
— Ерунда, не стоит. — Он протянул руку, и ладонь была большая, крепкая. — Мервин Лавси. А вас как прикажете?..
Она тепло ответила на рукопожатие.
— Нэнси Линеан. Рада познакомиться.
* * *
В конце концов Эдди понял, что ему нужно кому-то выговориться.
Это должен быть человек, которому бы он безгранично доверял, ведь предстояло все держать в тайне.
Таким человеком была Кэрол-Энн. Он никогда не имел от нее секретов, но сейчас она далеко, ее схватили. В таком серьезном вопросе он не стал бы обращаться даже к родному отцу, случись тому быть живым: Эдди и раньше не любил выглядеть в его глазах слабым. Кому вообще можно верить в подобной ситуации?
Он стал размышлять о капитане Бейкере. Марвин Бейкер представлял собой тот тип летчика, который всегда нравится пассажирам — приятная внешность, прямой, решительный взгляд, широкие скулы, уверенность и честность на лице. Эдди тоже уважал и любил командира. Но у Бейкера слишком ответственная должность, первым делом он должен беспокоиться о самолете и безопасности пассажиров, строго придерживаться правил, в этих делах он педантичный человек. Ну вот, он выслушает Эдди и сразу же станет настаивать на том, чтобы известить обо всем полицию. Поэтому командир отпадает.
Кто еще?
Да, конечно. Оставался Стив Эплби.
Стив был сыном лесоруба из штата Орегон — высокий мальчишка с крепкими, как дерево, мускулами, из бедной семьи католиков. Они вместе учились в Аннаполисе, подружились в первый же день в их огромной столовой с покрашенными в белый цвет стенами. В то время как другие курсанты-первокурсники, разные там маменькины сынки вяло жевали непривычную пищу, Эдди быстро очистил свою тарелку. Взглянув на соседний стол, он увидел прямо перед собой еще одного кадета, очевидно, тоже из бедных, который считал, что лучшей еды не сыскать, — это и был Стив. Они встретились глазами и сразу поняли друг друга.
Все годы учебы в академии они оставались друзьями, позднее оба получили назначение в Перл-Харбор. Когда Стив женился на Нелле, Эдди был свидетелем на их свадьбе, а в прошлом году Стив оказал аналогичную услугу своему другу. Стив по-прежнему служил в ВМС на базе в Портсмуте, штат Нью-Гэмпшир. Теперь они встречались довольно редко, но ничего, их дружба проверена временем и вступила в такую фазу, когда поддерживать ее можно без частых контактов. Писем друг другу они не писали, только в случае необходимости. Случалось, они одновременно оказывались в Нью-Йорке и тогда обедали вместе и ходили на бейсбол, словом, старались быть как можно ближе, будто расстались, разъехались в разные края лишь вчера. Эдди всегда доверял Стиву и не боялся открыться ему.
Стив также обладал удивительной способностью быстро улаживать разные проблемы. Он, например, мог без труда получить увольнительную, в любое время суток раздобыть спиртное, достать билеты на грандиозный матч. Как он это делал — неизвестно, только ни у кого другого это не получалось.
