Она стала изучать двух мужчин, сидевших по другую сторону прохода. Оба они уставились в свои иллюминаторы. Ближе к ней сидел привлекательный молодой человек довольно пестро одетый. У него были широкие, как у атлета, плечи, на пальцах несколько золотых перстней. Темные волосы и смуглая кожа заставили ее предположить, что он латиноамериканец. Мужчина напротив выглядел так же необычно. Казалось, он вообще здесь случайно, по ошибке. Помятый костюм слишком большого размера, поношенный воротничок рубашки, лысая голова, похожая на электрическую лампочку. Мужчины не разговаривали и даже не смотрели друг на друга, но Диане почему-то показалось, что они летят вместе.
Она почему-то подумала, как там Мервин, что сейчас делает. Безусловно, он уже прочитал ее послание. Наверное, плачет. От ощущения вины защемило сердце. А может, все не так, это на него не похоже. Скорее всего, он в ярости, мечет гром и молнии. Да, не позавидуешь его рабочим. Надо было это предвидеть заранее и оставить записку посердечнее, все-таки не один год прожили вместе, но что теперь вспоминать, тогда она так волновалась, что с трудом смогла написать несколько строк. Вероятно, Мервин сразу позвонит ее сестре Тее в надежде, что та знает, куда уехала Диана. Но Тея сама не в курсе и будет полностью обескуражена. А что сестра скажет близняшкам? Жаль, ужасно жаль. Ей и вправду будет их не хватать.
Дейви принес на подносе напитки. Продолжая разговаривать, Марк передал бокал сначала Лулу и только потом, как бы очнувшись, Диане. «Вот я и осталась на вторых ролях», — подумала она с горечью, затем отпила довольно большой глоток и чуть было тут же не выплюнула.
— Боже, какой крепкий! Просто как джин.
Все засмеялись, а ей стало неловко.
— А это и есть главным образом джин, дорогая, — съязвил Марк. — Ты что, разве никогда раньше не пробовала мартини?
Диана обиделась. Похоже, из нее делают посмешище. Вся эта чванливая публика принимает ее за какую-то провинциалку, за глупую девчонку-школьницу, которая попала в бар и не знает, как себя вести, поэтому постоянно попадает впросак.
— Может быть, я принесу вам что-нибудь полегче, мадам, — предложил Дейви.
— Шампанское, если вас не затруднит.
— Конечно.
Диана повернулась к Марку и сказала громко, так, чтобы все слышали:
— Ты прав, я раньше действительно не пила мартини я вот сегодня впервые попробовала эту гадость. Я что, сделала что-то не так?
— Ну-ну, перестань, успокойся, все нормально, — он потрепал ее по коленке.
— Молодой человек! — неожиданно разрядила обстановку княгиня Лавиния. — Коньяк отвратителен. Принесите мне лучше чаю.
— Сию минуту, мадам.
Расстроенная, Диана встала и направилась в дамскую комнату, расположенную в хвосте. Она прошла еще один пассажирский отсек и очутилась в конце самолета. По одну сторону находилось небольшое купе, где сидели два человека, по другую — дамская комната. Она открыла дверь.
Там было довольно мило, и это ее немножко утешило. В комнате стоял уютный туалетный столик, два мягких стула с бирюзовой кожаной обивкой, бежевые стены. Диана села перед зеркалом и стала поправлять косметику. Марк в шутку называл это «переделкой лица». Заниматься этим было довольно приятно: перед ней лежала дюжина салфеток, много разных кремов и другой косметики.
Но когда она посмотрела на себя в зеркало, то увидела в нем несчастную женщину. С появлением Лулу Белл ее счастье вмиг потускнело, словно облако закрыло солнце. Марк разом изменился и перестал оказывать ей внимание, похоже, она стала ему мешать. Конечно, Лулу ближе Марку по возрасту: ему тридцать девять, актрисе чуть больше сорока, а ей только тридцать четыре — есть разница. Но Марк вроде и не замечает, что американка старше. Такое впечатление, что это его вообще не волнует.
Надо признать, у Лулу и Марка действительно есть много такого, что их связывает: оба они американцы, долгое время работали вместе на радио, имеют отношение к шоу-бизнесу. Она при таком сравнении явно проигрывает. Кто она вообще такая, если разобраться? Обыкновенная дамочка из провинциального английского города, никаких особых заслуг. Ей стало грустно от этих мыслей.
Что же, Марк теперь все время будет так себя вести? Хорошо, если это здесь, в самолете. А потом? Она ведь летит к нему домой, в незнакомую, чужую страну. Он там как рыба в воде, а ей все в диковинку. У него полно друзей, у нее — никого. Сколько раз ей еще попадать впросак и становиться посмешищем из-за любой ерунды, о которой она и понятия не имеет, как в случае с этим дурацким мартини?
Может, ей придется каждый день тосковать и жалеть о том, что она оставила свой уютный знакомый мирок с благотворительными вечерами и зваными обедами в манчестерских отелях, где хорошо известны люди, меню и напитки, кстати, тоже. Там, безусловно, все спокойнее, проще, но… безопаснее.
Диана боролась с собой, стараясь прогнать крамольные мысли. Вспомни, твердила она себе, как тебе надоела вся эта чушь и обыденность, там нет простора для тебя. Ты мечтала о приключениях, о яркой жизни, о любви — теперь у тебя будет и первое, и второе, и третье. Очень скоро тебе понравится, тогда станет стыдно за свои колебания.
Ладно, сейчас главное — вернуть себе внимание Марка. Что предпринять? Глупо и бессмысленно устраивать ему сцену, упрекать, говорить, как она недовольна его поведением. Это может быть воспринято как слабость. Лучше воспользоваться его собственным оружием. Правильно, надо выбрать себе объект из мужчин и болтать с ним без умолку, как они это делают с Лулу. Вот тогда он заметит и встрепенется. Кого же выбрать? Ага, тот смазливый парень, что сидит по другую сторону прохода, вполне подойдет. Он моложе, чем Марк, да и крупнее, представительнее. Вот тогда, мой дорогой, ты заревнуешь, будь уверен.
Решив наконец, как ей действовать, она быстро надушилась — затылок, грудь, чуть-чуть плечи — и вышла из дамской комнаты. Диана чарующе улыбалась и выбрасывала вперед стройные коленки, когда шла по проходу обратно, и удовлетворенно ловила на себе плотоядные взгляды мужчин и недовольные — их спутниц. «Пусть завидуют, пусть восхищаются и ненавидят, все равно я здесь самая красивая, и Лулу Белл это знает», — думала она.
Вернувшись в свой отсек, она не стала сразу садиться на место, а свернула в купе налево, кокетливо нагнулась прямо над сидящим на кушетке молодым человеком и сделала вид, что засмотрелась в его иллюминатор. Он поднял голову и улыбнулся ей широкой улыбкой.
Она ответила ему томным взглядом, затем обиженно сложила губки.
— А у вас здесь лучше видно. Прелестный вид, правда?
— Пожалуй, — сказал он и при этом опасливо взглянул на мужчину напротив. Диане даже показалось, что там сидит его опекун или наставник.
— Вы путешествуете вместе? — обратилась она к обоим мужчинам.
— Да, — быстро отреагировал лысый «наставник», — мы, можно сказать, компаньоны. — Он протянул ей руку. — Оллис Филд.
— Диана Лавси. — Она нехотя пожала протянутую ладонь с крупными и не очень чистыми пальцами (Диана ненавидела, когда люди не следят за ногтями), потом опять повернулась к молодому.
