— О, правильно. Вас понял.
— Где машина?
— Позади здания, — ответил Джим. — У мусорного контейнера.
Они медленно подъехали к дальнему углу здания. Там в полутьме стоял красный «фольксваген гольф» с турецкими номерами.
— За дело, — сказал Феррис.
Он принялся устанавливать электронные системы слежения, которые предупредят их о любом движении внутри периметра. Потом они достали из заднего отсека «хаммера» остальное снаряжение и подвезли его к красному «фольксвагену».
— Тебе когда-нибудь приходилось минировать автомобиль? — спросил Феррис.
— Никак нет, сэр. Давайте сунем туда вишенку.
Джим открыл чемодан на колесиках и принялся аккуратно доставать оттуда упаковки с пластитом, передавая их Феррису. Тот укладывал их одну к одной в багажник «фольксвагена». Когда весь пол багажника оказался покрыт упаковками, Джим остановился.
— Сколько? — спросил он.
— Всю, — ответил Феррис.
— Это же снесет здание к чертям собачьим.
— Да, если мы все правильно сделаем.
Феррис увидел в глазах военного тревожный огонек.
— Вы уверены, что, когда это рванет, внутри не будет никого из наших?
— Большинство ребят в увольнении, но турки об этом не знают. Те, кто остался на базе, временно размещены в казармах для рядовых, недалеко отсюда. В любом случае, все спланировано. И ты должен просто выполнить задание.
— В Ираке нам говорили то же самое.
Феррис улыбнулся.
— Просто сделай свое дело. Ты достал нужный пластит, с правильной маркировкой?
— Да уж. Когда турецкие саперы станут проверять все это после взрыва, они точно решат, что это «Аль-Каеда». Те же самые штуки, которые были на месте взрыва в Стамбуле в две тысячи четвертом.
— Отлично, — сказал Феррис.
Они молча продолжили свою работу. Когда вся взрывчатка оказалась в багажнике машины, Джим принялся устанавливать детонаторы и часовой механизм. Феррис обошел здание. Входная дверь открыта. Он спустился в подвал и установил таймер освещения. В течение следующих семидесяти двух часов он будет поддерживать режим освещения здания таким, будто его обитатели никуда не уезжали, включая свет утром и вечером и выключая ночью.
Вернувшись к машине, Феррис застал Джима за повторной проверкой таймера и детонаторов. Наконец он с предельной аккуратностью присоединил последние провода.
— На какое время следует установить таймер? — спросил он, закончив свою работу.
— На семь ноль-ноль, четверг. Не проколись.
— Пусть это делает Управление, сэр, — ответил Джим.
Установив таймер, он закрыл багажник. Если в ближайшие пару дней кто-нибудь появится в окрестностях здания, он не увидит ничего необычного. Феррис снял датчики слежения, а затем тщательно осмотрел все вокруг, проверяя, не оставили ли они чего-нибудь лишнего.
Джим топтался возле «фольксвагена», не решаясь уйти. Его все еще что-то беспокоило.
— Сэр, я просто в раздумье. Что, если утром в четверг сюда забредет какой-нибудь турок? Или кто-то из офицеров, живущих здесь, возвратится из увольнения раньше Рождества? У нас будет какой-нибудь часовой, который прогонит отсюда людей, если они появятся здесь не вовремя?
— Не будет.
— Извините за вопрос, сэр, но почему?
Феррис задумался. Он задал точно такой же вопрос Хофману, когда они разрабатывали этот план в Минсмит-парке. Как избежать случайной гибели невинных людей. Молиться, ответил Хофман. Когда Феррис стал напирать, Хофман добавил, что об операции должно знать минимально возможное число людей. Он хочет, чтобы кто-нибудь погиб, ради успеха операции, понял Феррис.
— Оперативная секретность, — сказал наконец Феррис. — Мы не можем рисковать, выставляя часового. Извини, но мне так приказали.
— Вопросов нет, сэр, — ответил военный.
Его глаза стали неподвижными. Солдаты научены не задавать вопросов, когда этого делать уже нельзя.
Они погрузили в «хаммер» оставшееся снаряжение, проехали через пропускной пункт и вернулись в ангар. Феррис предложил Джиму пива. Двое мужчин пили молча, а потом залезли в спальные мешки, чтобы поспать хоть пару часов.
Оперативник из Анкары приехал за ними в 6.00, как и обещал. Джим уже жевал какую-то мерзость из армейского сухпайка. Феррис сказал своему коллеге, что отправляется не на завтрак, а на аэродром, чтобы сесть в вертушку и лететь в Анкару. Когда он уходил, Джим ткнул его кулаком в плечо, достаточно болезненно.
— Счастливого Рождества, — сказал он на прощание.
Глава 26
Анкара
Декабрьский рассвет окрасил небо на востоке в охряно-красный цвет. Феррис глядел сквозь окно «Блэк Хока» на Анатолийскую равнину, напоминавшую рельефом стиральную доску. Полет был зарегистрирован в турецком Министерстве обороны, так что не надо было лететь низко над землей, но пилот решил поразвлечься. Они летели по руслам рек, резко качаясь вправо и влево, так что живот Ферриса начал отзываться на перегрузки. Распугивали своим грохотом отары овец, заставляя их разбегаться в разные стороны, словно их сметал поток воздуха от винта. Неслись впритирку к пустынным полям, раздувая волны по высокой траве и придавая пейзажам вид, достойный полотен Ван Гога. Пилот повеселился, резко задрав «Блэк Хок» вверх на подлете к высоковольтной линии, а потом бесшабашно бросив машину вниз и пролетев под проводами. Он знал, что Феррис не станет писать на него докладную. А если и станет, то в летной части на это плюнут.
Остаток дня в Анкаре выдался суматошным. Феррис встретился с Булентом Фархатом, турецким агентом ЦРУ, который должен был изображать главного инженера Юнибанка на встрече с Садики. Когда-то давно Фархат побывал в Афганистане, но турки выбили из его головы джихадистские бредни, оставив его на свободе с условием, что он станет осведомителем — сначала в салафистских кругах здесь, в Турции, а потом, когда он завоевал доверие, то и в мечетях на территории Германии. ЦРУ завербовало его в Германии и теперь работало с ним, как со своим агентом, хотя он и продолжал числиться осведомителем турецких спецслужб.
Феррис отвез Булента в офис, где должна была состояться встреча с Омаром Садики. Он располагался на оживленной улице в деловом квартале, неподалеку от старейших в городе мечетей. Офис был современным, но ничем не выделяющимся, таким, чтобы потом было трудно вспомнить, что же там было, или найти его. Феррис выдал агенту бизнес-карты Юнибанка и портфель с эмблемой компании. Они повторили схему переговоров. Булент должен спросить Садики насчет характеристик удержания тепла и холода той марки теплоизоляции, которую предложила «Аль Фаджер». Сказать, что этого недостаточно, и предложить сменить номенклатуру. Если Садики начнет спорить, предложить ему дополнительную оплату за вносимые изменения. В любом случае, в течение разговора они должны передавать туда-сюда документы и чертежи. А все остальное сделают камера и микрофоны, установленные в офисе.
