Свирепая ноябрьская кошава забиралась в рукава, под подолы пальто, пронизывала до костей и не давала идти. Редкие прохожие, уткнувшись носами в поднятые воротники, спешили изо всех сил, хватаясь то и дело за шапки. Было темно, сыро и промозгло. И только уставленные закусками витрины кафан светились ярко и манили.
А Вергуну хотелось есть. Пришел он в клуб рано и засел за финансовый отчет к завтрашнему заседанию исполнительного бюро. Не сходились концы с концами. Ускользали полученные Георгиевским от японцев суммы, неясны были расходы Байдалакова, и только все в порядке было у начальника разведшколы Околова, который сейчас находился где-то в Советском Союзе.
Шли молча. И вдруг у Ташмайдана, словно подслушав его мысли, Буйницкий остановился у кафаны «Код Далматинца», подхватил его под руку и сказал:
— Зайдемте на минутку, угощу вас такой штукой... Пальчики оближете!
Вергун нерешительно потоптался на месте, но, увидев, что Зимовнов уже схватился за ручку двери, жестом приглашает войти, последовал за ним.
Хозяин встретил Буйницкого как старого знакомого, провел гостей к свободному столу, жестом указал на стоявшую тут же вешалку и спросил:
— Что будем есть, господа?
— «Димлене мурине» и белого вина, того самого! — заказал Буйницкий.
Усевшись, Вергун огляделся. Посетителей было немного. Видимо, все завсегдатаи. За соседним столиком сидела, как ему показалось, необычная пара: высокий, смуглый, черноволосый мужчина с пронзительными серыми глазами, острым подбородком и тяжелыми рабочими руками и миниатюрная девушка с красивым профилем и необычно бледным лицом. Она время от времени прикладывала к глазам платок. «Выясняют отношения», — заключил он.
Не прошло и десяти минут, как стол был накрыт, поданы вино и рыба, и все принялись за еду.
Отведав блюдо, Вергун восторженно заметил:
— Ничего подобного в жизни не ел! — И переложил портфель с колен на соседний стул.
— Деликатес «Специалитет» острова Норчулы. Очищенную мурину разрезают вдоль хребта, натирают чесноком, лавровым листом, петрушкой, растягивают при помощи прутьев и коптят в ароматном дыму мирта и лавра. Две недели! А потом уже варят в капустных листьях, сдабривают оливковым маслом, винным уксусом, репчатым луком и еще какими-то специями, — объяснил весело Буйницкий.
— Дорогое блюдо! Чудесное! А вино какое? — заметил Зимовнов, держа в одной руке вилку, в другой — стакан. — По какому случаю пир?
— Именинник я! — улыбнулся Буйницкий.
— Ымыныннык! На четыре «ы»! Будь здоров! — поднимаясь с бокалом, крикнул Зимовнов. Его глаза весело поблескивали.
Все встали и подняли бокалы. И в этот миг Вергун услышал тихий стон и оглянулся. Сидевшая рядом за столиком девушка оперлась о стол, голова ее бессильно повисла, лицо, казалось, побледнело еще больше. Пошатнувшись, она медленно повалилась прямо на него.
Он подхватил ее. В миг подскочил Зимовнов и крикнул:
— Обморок! Скорей на воздух! — И они потащили ее к выходу.
Вергун вспомнил о портфеле только на улице, когда девушка уже пришла в себя.
— Портфель мой не взяли? — спросил он товарищей чуть не плачущим голосом. — Там документы! — И кинулся в кафану.
Стулья, где сидел он и куда положил портфель, были опрокинуты. С замиранием в сердце он заглянул под стол и уже со вздохом облегчения поднял портфель. И тотчас с ужасом убедился, что это не его портфель. Такой же точно, но не его!
— Все в порядке, — сказал Буйницкий, удивленно поглядывая на Вергуна, — ее хахаль посадил в машину, и они уехали. А что с вами, Кирилл Дмитриевич? На вас лица нет!
— Мой портфель! Пропал портфель! — прошептал Вергун одними губами.
— А это чей? — спросил Зимовнов, указывая глазами на портфель, который Вергун все еще держал в руках.
— Вроде бы у того серба был такой портфель. Перепутал, наверно. Да вы не волнуйтесь, выпейте! — и Буйницкий обратился к подошедшему хозяину: — Газда! Вы знаете эту пару?
— Они у меня первый раз.
— Взяли, наверно, по ошибке портфель господина, а свой оставили!
— Завтра, уверен, привезут. Впрочем, давайте откроем этот, может, установим личность. Или позвать полицию? Денег в вашем портфеле было много?
— Нет, нет! Не надо полицию! — всполошился Вергун.
— Сами разберемся! — заметил Зимовнов и, взяв из рук Вергуна портфель, раскрыл его и поглядел внутрь. — Здесь и деньги — две тысячи. Вот! Приедет он за ними. Никуда не денется! Посидим подождем его.
— К сожалению, господа, я обязан через полчаса закрывать, — глядя на часы, сказал хозяин, — на этот счет у нас строго. Полиция штрафует. — И обратившись к гостям, громко провозгласил: — Файрант!
Машина рванулась вперед, резко свернула на перекрестке и, все увеличивая скорость, помчалась вниз. Девушка тем временем стерла носовым платком с лица белила, погляделась в зеркало, подкрасила губы и, подарив «товарищу» ослепительную улыбку, спросила:
— Ну как, Олег? Хорошо?
— Здорово, Зорица, ты настоящая актриса! — Чегодов с восхищением посмотрел на девушку. Помощником в операции у Зорицы был молодой серб, скромный парень, которого Чегодов, знакомя неделю тому назад, предупредил: «Смотри, друг, не влюбись! Она занята! И ее кавалер такой, что может убить на месте!» Но не назвал парню Аркадия Попова. Олег тогда засмеялся.
— Отлично! На пять с плюсом сыграли!
На углу Кнеза Милоша и Дурмиторской машина остановилась. Девушка попрощалась, каблучки ее торопливо застучали по асфальту в сторону Сараевской улицы. А спустя пять минут из темноты к машине подошел Хованский.
— Ваше поручение выполнил, — небрежно прошептал Олег. — Вот она, вся филькина бухгалтерия. — И протянул Хованскому портфель.
— Эх ты! Не понимаешь, тут вся энтээсовская кухня, — сдержанно сказал Алексей.
— Да какая у этой шляпы Вергуна кухня! — засмеялся Чегодов.
— Это же элементарно. Во-первых, здесь все денежные поступления: чья разведка и сколько дает. Во-вторых, куда и по каким каналам уходят эти деньги. Уже этого достаточно. Сегодня ночью мы все это отработаем, чтобы завтра утром вернуть. А то беднягу кондрашка хватит.
...На другой день, когда Вергун зашел в кафану «Код Далматинца» и открыл только рот, хозяин, широко улыбаясь, протянул ему портфель.
— Уж извинялся, извинялся. «Впопыхах, — говорит, — схватил портфель и только утром заметил, что чужой». А у него там деньги. Не такие большие, но все-таки. Ну вот, а вы волновались! И не стоит благодарности. Заходите! Угощу вас в другой раз макрелью с грибами! Вот это блюдо! — И он поднял высоко руку и погрозил кому-то пальцем.
«Слава тебе господи! — подумал Вергун, убедившись, что все в портфеле на месте. — Шутка сказать — вся подноготная союза! Попади это врагам — мне лучше не жить!..»
