— Нет! — закричала она. — Куда? Скажите мне, черт побери, что происходит.
— Мы — корсары, лалла.
Она хорошо знала, что означает это ужасное слово. Необходимости в дополнительных разъяснениях не было.
Но до конца случившегося с ней она не понимала еще несколько мгновений. Мысли в голове девушки были в таком смятении, что осознать сразу значение слышанного ею раньше слова «корсар» она была не в состоянии. Но когда смысл сказанного Хакимом наконец дошел до ее сознания, лицо девушки сделалось смертельно бледным.
— Пираты! Турецкие пираты! Он пожал плечами.
— Пираты. Купцы. На Варварском берегу это одно и то же.
— Черта с два! Корсары — это торговцы белыми рабами!
— Случается время от времени.
— Значит, вы… Нет! О Боже! Ко всему прочему еще и это!
Хаким был поражен яркостью красок, вернувшихся на ее лицо, и не очень вникал в смысл слов. Тем более он не был готов к тому, что девушка бросится на него. Шантель с силой толкнула корсара, и тот, потеряв равновесие, упал на пол. Свеча выпала из его рук и погасла. Стало темно, и единственное, что успел заметить Хаким, это то, что пленница выскочила из каюты. В панике он вскочил и бросился за ней. Если она прыгнет с корабля, следом за борт Раис Мехмед может приказать бросить его самого.
Но Хаким все же опоздал. Когда он выскочил на палубу, девушка была уже довольно далеко. Кто-то прыгнул, чтобы схватить ее, но промахнулся, с шумом грохнувшись на дощатое покрытие. Шантель бежала дальше. Затем он увидел, как она, не останавливаясь даже, чтобы взобраться на бортик, просто перепрыгнула через перила прямо в воду. Когда корсар сам подбежал к бортику, ее серебряная голова колебалась в волнах. К его величайшему изумлению, белая леди умела плавать! На их корабле почти никто, включая самого Хакима, не мог похвастаться тем же, иначе он не раздумывая прыгнул бы за ней.
На судне поднялся шум. Все, так же как и он, были поражены тем, что молодая англичанка не пошла ко дну, а плывет к берегу. Вот тут-то на Хакима накинулся Раис Мехмед:
— Дурак! Кусок дерьма! Я поручил тебе самое простое дело, и то ты сумел все испортить. — Выговор капитана сопровождался сильной зуботычиной, опрокинувшей Хакима на палубу. Раис стоял над ним с налитыми кровью глазами. — Ты должен был…
— Прыгнуть за ней.
— Так ты еще и сумасшедший? — не веря своим ушам, взревел Мехмед. — Прыгать за какой-то вздорной бабой. Да пусть она достанется акулам!
Хаким откатился в сторону и быстро поднял руку, чтобы избежать новых побоев.
— У нее были серебряные волосы. Красоте ее может позавидовать богиня.
Мехмед остановился. Злость его направилась в другое русло.
— Идиот! Почему ты раньше не сказал? Хаким вздохнул с облегчением. Уже послали за рулевым лодки, а ее саму стали готовить к спуску. Значит, дальнейших издевательств он пока избежал. А девушка? Ему уже почти хотелось, чтобы ее не поймали, хотя он и не понимал почему.
Глава 4
— Там какой-то парень хочет видеть вас, мой господин. Он пришел через пять минут после того, как вы ускакали, и все еще сидит, если я не ошибаюсь.
Граф Малбери спрыгнул со своего лучшего призового жеребца и передал поводья Чистокровного в руки грума. Черные брови удивленно сошлись над его изумрудными глазами. Сегодня он никого не ждал. К тому же все его друзья были хорошо известны Гарри, и неожиданное сообщение грума несколько обескураживало.
— Ты уверен, что он хочет говорить со мной, а не с маркизом?
— Он спросил вас по имени, да. А дедушку вашего даже не упоминал. В самом деле, он вообще ничего не упоминал, да. Честно сказать, сдается, что он вовсе не говорит по-английски. Повнимательнее приглядитесь к нему. Знаете, что я имею в виду.
Граф кивнул, сдерживая улыбку. Гарри не терпел иностранцев с тех пор, как много лет назад его дочь убежала с каким-то французом. Малейший акцент вызывал настороженность старого грума и был для него подозрительным. Друг графа Маршалл Филдинг неоднократно высказывал в свое время недовольство по поводу приема, который оказывал грум его агентам, доставлявшим в имение срочные депеши. Но пришедший не мог быть агентом Маршалла. По требованию маркиза граф прервал свои отношения с британской разведкой, да и с самого начала он старался быть не слишком серьезно вовлеченным во все эти дела.
Но разгадывать загадку пришельца, когда он сам ожидал рядом, не имело смысла. Граф направился по утоптанной тропинке, справа огибающей дворец в стиле палладинов — резиденцию маркиза Ханстэбля, его деда. У графа было собственное имение в Йорке. Но если не считать недавней поездки туда с целью убедиться, что старый дом все еще стоит и его обитатели довольны управляющим, он постоянно жил здесь, в Кенте, с дедом. Таковым было их общее решение. Граф являлся единственным наследником старого маркиза, который старался всеми силами оберегать его и удерживать поближе к себе. К тому же внук и дед были еще и очень привязаны друг к другу.
— Ваша светлость, здесь…
— Я знаю, мистер Валмсли, — оборвал граф дворецкого, передавая ему шляпу, перчатки и хлыст. — Где ты разместил его?
— Я хотел оставить его здесь, в холле, милорд. Но он так смотрел на горничных, что те стали смущаться, и я решил отвести его в малую гостиную.
— Он что, вел себя грубо?
— Можно было подумать, что этот молодой человек никогда раньше не видел женщин, — выразил наконец свою мысль дворецкий.
Уголок подвижных губ графа слегка приподнялся.
— Он предъявил какие-нибудь бумаги?
— Он даже не назвал своего имени, — ответил мистер Валмсли с заметным раздражением. — Если вы распорядитесь…
— Не надо. Я встречусь с ним сейчас. Прикажите, чтобы принесли все, что я обычно ем на завтрак, мистер Валмсли, но чтобы было достаточно для двоих.
Малая гостиная находилась за небольшим коридором с правой стороны гигантского холла, в задней части здания. Утреннее солнце обычно освещало эту комнату, придавая ей веселый вид, по крайней мере в это время года. Однако как раз этим утром солнца было маловато, хотя и дождик задержался, позволив графу размяться верховой прогулкой. Впрочем, в комнате было достаточно светло благодаря двум достающим почти до потолка окнам, и свечей, для того чтобы разглядеть находящегося в ней человека, не требовалось. Тот неподвижно стоял у левой стены, явно пораженный видом старинных часов, стоявших на полке.
Небольшого роста молодой человек не слышал, как он вошел, и это устраивало графа, не любившего сюрпризы, подобные тому, с которым он сейчас столкнулся. Даже оттуда, где он стоял, граф легко распознал национальность нежданного посетителя, и в голове его промелькнула целая дюжина вопросов, на смену которым пришло ощущение опасности. Могла быть лишь одна причина для появления здесь араба, и она не обещала ничего хорошего.
