Сказано было хорошо, и ему снова вспомнился Том Грейнджер с бредовыми сравнениями Штатов с Империей, мол, они — римские заставы во враждебном окружении.
Свернув на шоссе А-1, Энджела перешла наконец к делу.
— Том тебя просветил?
— В общих чертах. Закурить можно?
— Только не в машине.
— Эх…
— Расскажи, что знаешь, а я дополню.
За окном мелькали сосны, лес сгущался. Он коротко передал суть разговора с Грейнджером.
— Сказал, что твоего Фрэнка Додла отправили сюда с кейсом, битком набитым деньгами. О какой сумме идет речь, не уточнил.
— О трех миллионах.
— Долларов?
Она кивнула, не отводя глаз от дороги.
— В последний раз его видели в отеле «Метрополь» в Порторозе словенские коллеги. В номере. Потом Фрэнк исчез. — Он замолчал, ожидая, что Энджела заполнит пробелы, однако она ничего не сказала, полностью сосредоточившись на дороге. — Добавить ничего не хочешь? Например, кому предназначались деньги?
Она качнула головой, но вместо ответа включила радио. Станцию выбрала, должно быть, еще по пути из Вены, какой-то словенский поп. Полная жуть.
— И, может быть, объяснишь, почему нам пришлось узнавать о его местонахождении от парней из САРБ,
[3]
а не от наших.
Энджела добавила звука — салон заполнили музыкальные изыски местных тинейджеров — и лишь затем заговорила. Пришлось наклониться, перегнувшись через рычаг коробки передач, чтобы что-то услышать.
— Не могу сказать точно, откуда исходили инструкции, но нам их передали из Нью-Йорка. Точнее, из офиса Тома. Фрэнка он выбрал по вполне очевидным причинам. Ветеран с безупречным послужным списком. Без честолюбивых устремлений. Никаких проблем с выпивкой, скомпрометировать не на чем. Именно такому и можно доверить три миллиона. Что еще важнее, его здесь знают. Если бы словенцы и заметили Фрэнка на курорте, подозрений бы не возникло. В Порторозе он бывает каждое лето, отдыхает, хорошо говорит по-словенски. — Она усмехнулась. — Иногда даже заводил с ними беседы. Том не рассказывал? Однажды, приехав в очередной раз, увидел в сувенирной лавке знакомого агента САРБ и купил ему в подарок игрушечный парусник. Фрэнк такой.
— Мне нравится его стиль.
Энджела бросила на него выразительный взгляд, давая понять, что ирония в данном случае неуместна.
— Предполагалось, что никаких затруднений возникнуть не должно. В субботу, то есть два дня назад, Фрэнк должен был отнести деньги на пристань, встретить человека, обменяться паролями и передать кейс. Взамен получить адрес. Потом найти платный телефон, позвонить мне в Вену, прочитать адрес и вернуться домой.
Песня закончилась, и юный диджей прокричал что-то насчет «hot hot hot band», которую они только что прослушали, и тут же перескочил на следующий номер, приторную до отвращения балладу.
— Почему его никто не прикрывал?
— Кто-то прикрывал. — Энджела посмотрела в зеркало заднего вида. — Да, Лео Бернард. Ты встречался с ним в Мюнхене, помнишь? Пару лет назад.
Чарльз помнил — плотный парень, кажется, из Пенсильвании. В Мюнхене он прикрывал их во время совместной с БНД
[4]
операции по ликвидации египетской наркошайки. Проверить бойцовские способности Лео не получилось, но Чарльз помнил, что в его присутствии чувствовал себя намного увереннее.
— Да, забавный парень.
— Ну, теперь-то он уже мертв. — Энджела снова бросила взгляд в зеркало. — Нашли в собственном номере, над Фрэнком, этажом выше. — Она вздохнула. — Застрелен, похоже, из собственного пистолета, хотя самого оружия мы так и не обнаружили.
— Кто-нибудь что-то слышал?
Энджела покачала головой.
— Нет, у Лео был с глушителем.
Откинувшись на спинку кресла, Чарльз и сам невольно глянул в зеркало. Приглушил звук — певичка с переменным успехом пыталась вытянуть верхнюю «ми», — а потом и вовсе выключил радио. Энджела почему-то старательно умалчивала о главном: зачем кому-то понадобилось платить такие деньги. Ладно, с этим можно подождать. Сейчас важнее представить, как все случилось, выстроить события во временно́й последовательности.
— Когда они прибыли?
— В пятницу, во второй половине дня. Седьмого.
— С какой легендой?
— Никакой новой легенды у Фрэнка не было, его и без того слишком хорошо знали. Лео воспользовался старой. Бенджамин Шнайдер, швейцарец.
— Передача должна была состояться на следующий день, в субботу. В какой части пристани?
— У меня записано.
— Во сколько?
— Вечером. В семь.
— И Фрэнк исчез?..
— В последний раз его видели в четыре утра. В субботу. До этого они пили с Богданом Кризаном, шефом местного отделения САРБ. Они старые знакомые. Около двух часов дня горничная обнаружила тело Лео.
— А что на пристани? Кто-нибудь видел, что происходило на пристани в семь?
Снова взгляд в зеркало.
— Мы опоздали. Словенцы, разумеется, не спрашивали, с чего это Фрэнк покупает им игрушки. А мы узнали про Лео уже после семи. Документы оказались слишком хороши, и швейцарцы целых восемь часов принимали его за своего.
— Три миллиона, и никто не подумал послать еще пару ребят?
Энджела стиснула зубы.
— Может, и проморгали, да только что теперь толку искать виноватых.
Такая вопиющая некомпетентность и удивила Чарльза, и одновременно не стала большим сюрпризом.
— Кто был на связи?
Энджела опять посмотрела в зеркало. Поиграла желваками. На щеках проступил румянец. Значит, вина на ней, подумал Чарльз, но услышал другое.
— Фрэнк решил, что я должна оставаться в Вене.
— То есть идея отправиться на встречу с тремя миллионами и с одним только Лео принадлежала самому Фрэнку Додлу?
— Я знаю его, а ты нет.
Энджела произнесла это, почти не шевеля губами, и Чарльз едва удержался, чтобы не сказать, что и он вполне достаточно знает ее босса. Когда-то, еще в 1996-м, они работали вместе над устранением отошедшего от дел шпиона из одной страны бывшего Восточного блока. Впрочем, Энджеле это знать не полагалось. В знак сочувствия он дотронулся до ее плеча.
— Я не стану докладывать Тому, пока мы не получим кое-какие ответы, ладно?
Она посмотрела на него и наконец-то одарила усталой улыбкой.
