Деревенской лавкой пользовалось всего пять человек; накануне Рождества к этому избранному клубу — все-таки цены здесь были заметно выше, чем в супермаркете, — присоединился шестой член. Моргану Тренту исполнилось сорок пять лет, он только что вышел в отставку из армии майором и пока что снимал дом, присматриваясь, какое бы жилье купить. Он собирался прочно обустроиться в здешних местах, открыть магазин для садоводов. Андреа майор не понравился с первого же взгляда, он был — как ей представлялось — похож на Лонгмартина из юности ее матери, а кого же и ненавидеть, если не этих туполобых представителей империи? К тому же Кэтлин Томас запала на него, и теперь Андреа приходилось слушать их бесконечную болтовню ни о чем, пока майор — по три-четыре раза в день — покупал ненужные мелочи.
Но, с другой стороны, именно болтовня Трента о магазине для садоводов — да, сэр, он будет продавать семена и рассаду — побудила Андреа заняться по весне собственным скромным садиком. Она вовсе не собиралась покупать что-либо у майора, когда тот откроет свой магазин, хотя, судя по темпу, с каким продвигалось осуществление этого плана, в скором времени его магазин вряд ли откроется. Летом Андреа наняла тощего мальчишку из «коттеджей для бедноты» на окраине, поручила ему стричь лужайку перед домом. С виду Гэри Брок — ему было шестнадцать лет — казался ничего, но Кэтлин сказала, что он нюхает клей и давно уже стал малолетним преступником. Угроза для общества. Морган Трент от души согласился с продавщицей, но эта парочка так спелась, что мнение майора нельзя было считать независимым.
В конце лета, вернувшись из тайной — изменнической — поездки в супермаркет, Андреа обнаружила, что газонокосилка исчезла. Она пожаловалась Кэтлин, и та сказала, что поутру видела, как Гэри Брок направлялся куда-то с газонокосилкой. Андреа заявила, что пойдет в муниципальный квартал и поговорит с мальчишкой.
— Там собаки, — предупредила Кэтлин.
— Какие собаки?
— Его отец разводит питбулей.
— Продает их наркодельцам в Брикстоне! — из задней комнаты магазина проорал Морган.
— Заткнись, Морган! — попросила Кэтлин.
— Но это правда, черт побери!
— В общем, вы поняли, — подытожила Кэтлин. — Джентльменом мистера Брока-старшего не назовешь.
— Не за таких типов вы жизнью рисковали на войне! — надсаживался Морган.
— Откуда вы взяли, что я воевала, Морган?
— А кто из вашего поколения не принимал участия в войне?
На калитке дома Брока была прибита фанера с надписью от руки: «Бери гись собаки». Андреа надавила кнопку звонка, и по всему дому разнесся свирепый лай. Андреа невольно спустилась на пару ступенек ниже, как будто это помогло бы ей удрать от злобных псов. Сквозь узорное стекло она смутно различала крупную фигуру, устремившуюся к ней по коридору.
— Уймись, малыш, — приговаривал голос изнутри.
Марвин Брок отпер дверь. В комнате за его спиной мерцал и бликовал в дневном свете телеэкран. Голова Марвина была обрита наголо, он носил джинсы и футболку с ярким рисунком, а вместо ремня был подпоясан широким кожаным поводком, который тянулся к спине пса, настолько сильного и неукротимого, что вместо ошейника на него надевали целую сбрую, почти как на лошадь. Андреа прищурилась, пытаясь прочесть имя пса, выложенное металлическими заклепками на широкой кожаной полосе поперек груди животного. Разве можно в такое время называть пса Клинтоном? Должен же быть какой-то закон? Пес изо всех сил натянул поводок, подергивающийся черный нос неотвратимо приближался к напуганной гостье.
— Хватит, Клинт, — скомандовал Марвин. — Сдай назад, назад, вот хороший песик.
— Так его зовут Клинт, — с некоторым облегчением проговорила Андреа.
— Ну да, в честь актера. Величайший из современных актеров, я считаю. Клинт Иствуд.
— Вы — отец Гэри?
— Ну да, — повторил он.
Ему не в новинку было, что к нему являются из-за Гэри.
— Я — Андреа Эспиналл. Ваш сын Гэри подстригает у меня газон. Сегодня он, похоже, прихватил с собой газонокосилку.
— Прихватил? — повторил Марвин. — Что ж, наверное, решил постричь кому-нибудь газон.
— Он не спросил у меня разрешения.
— Ясно.
— Не могли бы вы распорядиться, чтобы Гэри вернул мне мою вещь?
— Без проблем, Энди. Без проблем. Простите за накладки.
Прошла неделя, а газонокосилка так и не появилась. Андреа сообщила о краже в полицию. Выяснилось, что Гэри успел продать газонокосилку, но это оказалось лишь одним из множества предъявленных ему обвинений, худшим из которых стало употребление наркотиков. Андреа была вызвана в качестве свидетеля и целых три минуты давала показания перед судьей. Гэри Брока посадили на полтора года.
В конце мая 1991 года Андреа новой косилкой подстригала свой газон, дивясь, с какой стати ей вообще понадобилось нанимать мальчишку. Стричь газон — такое приятное занятие, что-то в нем есть от математики, особенно когда расчистишь все внешние квадраты и доберешься до самого центрального.
Она откатила газонокосилку в гараж и наткнулась на какую-то фигуру, картинно прислонившуюся к ее автомобилю.
— Вы же меня помните, миссис Э, не забыли? — послышался голос, насыщенный плохо скрытой угрозой и столь же явным оксфордширским акцентом.
Крепко сбитый парень в обтягивающих джинсах, на ногах «мартенсы» цвета красного дерева. Тугая футболка демонстрирует бугры мышц, любовно подчеркивает бицепс со вздувшимися жилами.
— Гэри Брок, вот кто я такой, миссис Э!
— Быстро тебя выпустили, Гэри.
— Вел себя паинькой, вот оно как, миссис Э.
— Я смотрю, ты еще и мышцы качал, да, Гэри?
— Еще как качал. Знаете, почему, миссис Э?
— Наверное, потому что сидеть в тюрьме скучновато.
— Ну, поначалу-то оно вовсе не скучно, совсем нет.
— Вот как?
— Потому что каждый охоч до новой задницы, миссис Э.
Молчание.
— Что ты делаешь в моем гараже, Гэри?
— Зашел рассказать вам, каково сидеть в тюрьме, миссис Э.
— Ты сел в тюрьму не за то, что украл мою косилку.
— Но вы-то живенько вылезли в свидетели, чтобы утопить меня, а, миссис Э?
Она бросилась к двери, но Гэри преградил ей путь. Теперь Андреа испугалась не на шутку. Гараж прятался за домом, с дороги его не видно. Вот как оно бывает, подумала она: из самых страшных передряг выпутывалась без царапины, а закончится все тем, что тебя изувечит мальчишка в твоем же собственном гараже теплым и светлым весенним днем.
— Чего ты хочешь, Гэри? — спросила она, чувствуя, как закипает в ней гнев.
Вдруг Гэри дернул головой, обернулся: на дорожке у гаража захрустел гравий. Гэри шагнул к двери посмотреть, кто там идет. Высокая мужская фигура обрисовалась у входа в гараж, подсвеченная яркими солнечными лучами.
