— А вы чего тут забыли? Чего столпились? А ну, пошли прочь, не то я вам устрою бесплатный цирк!
Поскольку в толпе преобладали подростки и женщины, от этих слов они изрядно смешались.
— Во, со мной-то и заговорить боится, — не стерпела миссис Блейкстон. — Кобель, как есть кобель.
Джим вошел в дом, миссис Блейкстон за ним. Они поднялись в свои комнаты. Полли кормила младших ужином. Дети рты пораскрывали при виде матери, растрепанной, в рваном платье, с синяками, запекшейся кровью и длинными царапинами на лице.
— Мама! — испугалась Полли. — Что с тобой?
— Вот что со мной. — Миссис Блейкстон указала на мужа. — Это все из-за него. Гляньте, дети, на вашего папочку. Славный папочка; таким гордиться можно. Оставил вас без крошки хлеба, все на свою грязную потаскушку спустил.
Теперь, когда посторонних глаз поубавилось, Джим чувствовал себя свободнее.
— Последний раз предупреждаю: не выводи меня. Выведешь — берегись.
— Ой, напугал. Убивай, пожалуйста; только помни, что за это вешают.
— Убивать я тебя не стану, но еще одно слово — и тебе мало не покажется.
— Попробуй только тронь — в полицию заявлю. Плевать, на сколько тебя посадят.
— Ты сама нарвалась, — сказал Джим и ударил жену в грудь, так что она пошатнулась.
— Ах ты!..
Миссис Блейкстон схватила кочергу и, разъяренная, пошла на мужа.
— А кишка не тонка?
Блейкстон вырвал у нее кочергу, забросил подальше. Супруги сцепились. Недолгое время они раскачивались из стороны в сторону, наконец Блейкстон не без труда поднял жену и бросил на пол. Однако она успела ухватиться за него, так что он повалился на нее. Миссис Блейкстон ударилась головой, взвыла, и дети, забившиеся со страху в угол, тоже завыли.
Джим схватил женину голову и принялся бить ею об пол.
Миссис Блейкстон закричала:
— Ты меня убьешь! Помогите! Помогите!
Полли кинулась к отцу, стала оттаскивать его от матери.
— Папа, не надо! Только не убивай маму! Пожалуйста! Ради Бога!
— Отойди! — взревел Блейкстон. — Не то и тебе достанется.
Полли хватала его за руки, но Джим, все еще стоявший над женой на коленях, так толкнул девочку локтем, что она едва не упала.
— Получай!
Полли побежала вон из комнаты, к соседям, что занимали квартиру на втором этаже с окнами на улицу. Там четверо — двое мужчин и две женщины — сидели за ужином.
— Скорее, папа маму убивает! — кричала Полли.
— Что?
— Он ее повалил и головой об пол бьет. За то, что она Лизе Кемп взбучку устроила.
Одна из женщин вскочила из-за стола и сказала мужу:
— Джон, сходи разберись.
— Сиди, Джон, — оборвал второй мужчина. — Муж жену учит — не наше дело вмешиваться.
— Он же убьет ее, — лепетала дрожащая, зареванная Полли.
— Небось не убьет, — возразил приятель Джона. — Они, стервы, живучие. Да она, поди, и заслужила — сама ж говоришь, взбучку кому-то там устроила.
Джон колебался, переводил взгляд с Полли на жену, с жены на приятеля.
— Ради Бога, пожалуйста, скорее! — взмолилась Полли.
В эту секунду сверху раздался звук, будто что-то расколотили, и женский вопль. Это миссис Блейкстон, пытаясь вырваться, ухватилась за умывальник, да и повалила его, и он разбился.
— Иди, Джон, — велела добрая соседка.
— Не пойду: толку с меня не будет, еще, пожалуй, сам нарвусь.
— Псы трусливые, — возмутилась жена. — Ну а я вот не допущу, чтоб женщину, считай, на моих глазах убили. Сама пойду, раз вы такие.
И с тем взбежала по лестнице и распахнула дверь. Джим так и стоял на коленях, держа женину голову и колотя ею об пол, а миссис Блейкстон защищалась руками, впрочем, без особого успеха.
— Живо отпустите ее! — крикнула соседка.
Джим поднял взгляд.
— А ты кто такая, так тебя и так?
— Говорю вам: отпустите жену. Как не стыдно, женщину да головой об пол? — И она подскочила к Блейкстону и схватила его кулак.
— Не лезь не в свое дело, не то сама получишь.
— Только тронь, грязный трус! Ох, она ж вот-вот сознание потеряет!
Джим посмотрел на жену. Поднялся и пнул ее в бок:
— Вставай, чего разлеглась!
Однако миссис Блейкстон корчилась на полу и слабо стонала. Соседка склонилась над ней, ощупала голову.
— Ничего, миссис Блейкстон, голубушка, больше он вас не тронет. Нате-ка, выпейте водички. — Затем подняла на Джима взгляд, полный презрения. — Мерзавец! Негодяй! Будь я мужчиной, я бы тебе задала!
Джим надвинул шляпу и вышел, хлопнув дверью. Вслед ему неслось соседкино: «Скатертью дорожка!»
— Господи Боже мой! — воскликнула миссис Кемп. — Что случилось?
Она только переступила порог — да так и опешила при виде дочери на кровати, в слезах. Лиза не отвечала, только плакала — казалось, сейчас у нее сердце разорвется. Миссис Кемп подошла и хотела заглянуть Лизе в лицо.
— Не плачь, детка; расскажи маме, кто тебя обидел?
Лиза села на кровати и вытерла глаза.
— Бедная я, бедная!
— Господи, что у тебя с лицом?!
— Ничего.
— Как это «ничего»? Само оно, что ли, такое сделалось?
— Просто я с соседкой повздорила, — всхлипнула Лиза,
— А, понятно: она тебя поколотила, вот ты и плачешь. Ох, а с глазом-то, с глазом-то что? Хорошо, что я принесла кусок говядины — завтра на обед сготовишь. Так вот, возьми, пока сырой, приложи к фингалу — сразу полегчает. Я, бывало, как с отцом твоим покойным повздорю, сейчас беру сырое мясо — да на фингал. Верное стрекство.
— Меня знобит. А голова как болит, просто раскалывается!
— Ничего, мама-то знает, как дочке помочь, — заворковала миссис Кемп. — Благодари Бога, Лиза, что у мамы с собой, и другое лекарствие имеется. — Миссис Кемп извлекла из кармана аптечную с виду емкость, выдернула пробку, принюхалась. — Вот это я понимаю! Не какая-нибудь брага, не спирт — ничего подобного. Нечасто твоя бедная мать такое себе позволяет, но уж ежели позволяет, так не скаредничает, организму свою не травит.
Миссис Кемп вручила емкость дочери. Лиза сделала большой глоток, отдала «лекарствие». Миссис Кемп тоже хлебнула, облизала губы.
— Эх, хорошо! Выпей еще, Лиза.
— Не, не буду — я к крепкому не привыкла.
Ей было так тошно, в голове будто вулкан собирался извергнуться. Если бы все забыть, раз навсегда!
