В общем, завертелось. Гоша увез их не один, а с энкавэдэшным конвоем. Все, что у нас осталось из торпед двадцать первого века на предмет изучения и хоть чего-то копирования. А как там Родик? Что ему сделается: работает по специальности. Вот только надзор за ним и свободы поменьше.
Свадьбу первую сыграли. Главстаршина Луцикин Юра из БЧ-5 и Валентина с «Севмаша». Совет да любовь, и я молодых поздравил, был «свадебным адмиралом». Жилплощадь отдельную им выделили, как положено, не в самой воинской части, но рядом совсем. А «жандарм» наш с новобрачной лично беседу провел, что муж твой человек советский, проверенный, но некоторые детали его биографии секретные, так что не спрашивай, отвечать ему запрещено, это лишь сам товарищ Берия разрешение дать может. И ты про то не болтай лишнего, а спросят, отвечай что муж скажет. Вроде прониклась.
Что характерно, почти прекратились рапорты комендатуры о всяких ЧП с нашими морячками, вызванные повышенным вниманием женского пола к героям-орденоносцам-гвардейцам-подводникам, что прежде активно не нравилось мужской части коренного населения, включая гарнизонных. Ну как приезжий городской на деревенских танцах в клубе вызывает у местных парней острое желание «пойдем, выйдем». Теперь, значит, привыкли, смирились, приняли нас уже за своих. Чему, впрочем, способствовали и беседы профилактические и последующие Тех Кого Надо с возмутителями спокойствия, а НКВД в этом времени не то чтобы панически боялись, как утверждают дерьмократы, но очень серьезно относились ко всему, что оттуда исходило. Ну и я всем нашим четкое правило установил — любовь-морковь это, конечно, хорошо, но вот с замужними не крутить, не хватает нам еще тут шекспировских страстей!
Еще повлияли занятия наших рукопашкой, основу которым положили еще «большаковцы». У главстаршины Логачева оказались явно выраженные задатки тренера, помещение нашлось, и по вечерам несколько раз в неделю, пока без четкого расписания, желающие помахать ногами и кулаками и повыкручивать друг другу руки занимались именно этим по полтора-два часа. Поскольку наш «сенсей» увлекался, как я уже когда-то говорил, карате и айкидо, но не самбо, техника его была совершенно не похожа на привычную этой эпохе. Юмор в том, что ни Фунакоши, ни Уэсиба — оба патриарха упомянутых боевых искусств — систем своих еще не завершили. Вот удивятся, если увидят когда-нибудь «русский северный стиль», так похожий на их творения?
И вот когда нас молчаливо признали, выделив нам место в иерархии здешнего общества, я ощутил: врастаем в среду. И появилось ощущение дома, а не проходной казармы. Места, где мы уже «свои», где нас ждут.
За окном темнота, снежок метет. А мы сидим, чаи гоняем — я, Петрович, Саныч, «жандарм» наш и Анечка, в роли хозяйки, на стол накрыть, посуду после вымыть. Беседуем так, ни о чем — традицией это у нас стало, так же как у матросов рукомашество. Рюмка водки под конец тоже, но не больше. Гитара опять же нашлась. Ну это Санычу, я музицировать не умею. И над репертуаром думать приходится, когда душа песню просит хоть послушать, а то Кириллов уже предупреждал:
— Вы, товарищи командиры, хоть думайте, что исполнять. «Прощай двадцатый век, великий и ужасный» я-то слышал уже. Ну а если кто посторонний, тайны не знающий, услышит? Мне что, со всех, кто под вашими окнами пройдет, подписку «ОГВ» брать?
Так что культурно отдыхаем в основном за главным занятием гнилой русской интеллигенции — трепом на кухне.
— …к тому все идет, что после сорок второго будет сразу сорок четвертый. И фюреру через полтора года веревку мылить, если до того ему не помогут.
— Ну а дальше что? Ведь если подумать, немцев наглосаксы как лохов развели! Самим со страной победившего социализма воевать было стремно, нашли, кто за них подпишется. Пускай Адольф за них все шишки соберет и грязную работу сделает, а они, чистенькими оставшись, после весь банк в карман и миром править. Пес взбесился и бросился сначала на хозяев. Так они опять же… Мы на островах отсидимся, пока русские воюют, ну а дальше смотри план предыдущий. Умеют же, сцуко, не сами воевать, а от чужой победы навар к себе!
— Так, надеюсь, в этом мире иначе будет. А вот у немцев второго шанса уже нет.
— А немцы тут при чем?
— Так у них то же самое. Вот скажите, а отчего это немцы войн выигрывать не умеют? Вояки очень умелые, опасные, наверное, лучшие в Европе. Сражений отдельных выиграли много. А вот войн в целом — считайте. Две мировые, проигранные со страшным треском. Иена и Аудштендт, когда «Наполеон лишь дунул на Пруссию, и она рассыпалась». Великий завоеватель Фридрих Второй, самым великим делом которого была Семилетняя война, когда Пруссия едва не исчезла с карты Европы, и в том, что этого не случилось, нет ни малейшей заслуги Фридриха. И великое множество мелких войнишек, о которых знают лишь историки.
— Ну Саныч, при Бисмарке они очень хорошо повоевали. Дания, Австрия, Франция. Германскую империю ведь в Версале побежденном провозгласили — это примерно так же, как если бы мы второй Советский Союз в горящем Вашингтоне.
— А ведь и не только немцы! Наполеон тоже проиграл все войны, которые объявлял сам, — Египет, Испания, Россия, а все войны, выигранные им, объявляли ему — четыре войны с Австрией, одна с Пруссией. Правда, из «ста дней» вышло Ватерлоо, но там уж слишком неравны были силы. Закономерность, однако?
— Так я отвечу: стратегами были никудышными. Даже Наполеон — «сначала ввяжемся в бой, а там посмотрим». Это что, стратегия — полная профнепригодность!
— Не скажи. Читал, что Наполеон, когда узнал, что австрияки ему войну объявили, тотчас же продиктовал план всей кампании, остановившись лишь, чтобы спросить у адъютанта: «Вы точно записали?» Юмор, что так все и случилось, вплоть до Ульмской капитуляции. Сделал австрийцев, как кукол!
— Ну так то австрийцы… Что там Суворов про них сказал, узнав, что они кого-то там победили, кажется пьемонтцев? «Из двух бездарных полководцев один все равно выиграет сражение».
— Нет, мужики, а в самом деле… Я тут книгу прочел, «Первый блицкриг», про ту, прошлую войну… и поразился, насколько похоже. Только, конечно, без танков и «штук». И что любопытно, немцы в итоге наступили на те же грабли. История это, знаете ли, не просто что-то где-то когда-то. А закономерности проявившиеся… и если то, что уже было, в сегодняшнем увидеть, а то и в будущем… Вот это будет наука!
— Это что ты в прошлой войне увидел, кроме того, что они так же противника недооценили. «Мы вернемся домой до листопада», — всерьез думали, за пару месяцев всех разбить. Хотя и верно, блицкриг. Когда упор главный — противника бить, пока не отмобилизовался, не готов. В несветлом будущем, ракетно-ядерный удар, в этом времени — бомбардировщики и танковые клинья. Ну а тогда, по плану Шлиффена, вторжение всей армии? Не понял, а как же они раньше отмобилизоваться успели? Или французы клювом щелкали, как в эту, «странную войну»?
— Историю надо знать, мужики! Этот немец, Шлиффен, был просто гением, сумев придумать план, позволяющий обойтись без танковых клиньев, обычной пехотой начала века! Там главное было — глубокий охват, — тут Саныч сделал загребающее движение правой рукой, вперед, внутрь и на себя. — Завязать бой на южном, левом фланге, в Лотарингии, причем отступать, заманивая французов внутрь, связывая армию боем, а в это время правый фланг, пройдя через нейтральную Бельгию, совершал стремительный марш на запад, пока французы возились в Эльзас-Лотарингии… Захватив ее, они уже не могли оставить по политическим причинам, большая часть их армии оказывалась связанной там. В итоге при «загребании» внутрь Париж захватывается без боя, французская армия вынуждена сражаться перевернутым фронтом, на запад, в спину ей бьют немцы из-за Рейна, снова захватывая Эльзас-Лотарингию. Финита!
