Самоходки. В конно-механизированной группе есть полк СУ-122, гаубичных, и полк СУ-85, противотанковых, отзывы отличные. Ну а на юге, в войсках, идущих через Кавказский хребет, хорошо показали себя «Осы». Маленькие, легкие, пройдут почти везде, а огневая мощь как у среднего танка. По уставу, мобильное противотанковое средство — фактически часто используются для поддержки пехоты, если рядом нет ничего другого. И справляются с этим вполне.
Интересно, возьмем ли Харьков уже в этом году? За четыре оставшихся дня.
Капитан третьего ранга Буров Сергей Константинович, командир БЧ-3 АПЛ «Воронеж».
Идешь по берегу, по пирсу в сторону наших «апартаментов», и тоска ест. Домом их не называют многие из тех, кто женат, да и среди холостяков такие присутствуют. И у слова «берег» поменялся оттенок.
А сейчас только и слово что «берег», нет той теплоты, что вкладывалась в него, когда подразумевал под этим словом «ДОМ».
Тяжело привыкнуть к этому времени. Да, мы уходили в дальний поход, но знали, что нас ждут, что есть куда возвращаться. А сейчас у нас получается автономка длиною в жизнь. И хотя сейчас никто не поднимает этот вопрос, очень он уж скользкий, и только пусти его на самотек, начнется брожение умов. Это командиры понимают, поэтому вопрос старательно обходят стороной, после обсудим. Но такое время наступит. В море этот вопрос не поднимался, не до того было. А на берегу — запросто.
Стоим в доке, а экипаж трудится в поте лица. Когда еще сюда попадем, война ведь и надо провести как можно больше регламентных работ. Если сейчас дать команде расслабиться, до нервных срывов может дойти. Или начнут спиваться, что само по себе не хорошо, хоть «жандарм» и «наш человек», и на мелкие нарушения наших ребят на берегу смотрит сквозь пальцы, но лучше с «жандармом» не шутить. Внушения виновникам на корабле делаем «по полной».
Команда сразу не прорастет в этом мире. Если мы останемся здесь навсегда, нам придется привыкать к этим реалиям и к тому, чего тут еще нет, и к тому, что еще не ушло в историю. Молодежи и холостякам проще — девушки, женщины отвлекают от мрачных мыслей. Семейным в этом плане трудней. Тех, у кого тоска по дому, по семье, загружаю работой не сильно, чтоб не перерабатывались или заработались, и себя не забываю.
Вот и я занимаюсь тем, чему учили. Разбираем-собираем торпеды. Не те торпеды, что у нас, длина не та и начинка не та, но чем-то нужно вооружаться. О вооружении корабля речи еще не идет, дорабатывают те торпеды, что есть, двойной комплект лежит, с ним и «играемся». Сделают торпеду, передают нам, мы с нашим оборудованием ее проверяем на совместимость, затем возвращаем назад, на доработку. А потом выйдем на стрельбы — нет, не на «Воронеже», выделяют для «проверки и разработки нового оборудования» все ту же Щ-422.
Что за новые торпеды? А вот смотрите!
ВВ — «морская смесь»: тротил, гексоген, алюминий. Тротиловый эквивалент где-то один и восемь. Двигатель — ЭТ-80 за основу, аккумуляторы чуть улучшили, с нашей подачи.
Управление — считыватель для перфоленты или магнитной проволоки. Мы пробовали и то и другое, проволока предпочтительней, программируемыми как нашей БИУС, так и модернизированным автоматом торпедной стрельбы для советских ПЛ. Перфораторы уже есть, магнитофоны тоже.
Датчики устройства самонаведения — акустические, как у немцев. Четыре штуки, берут координаты не только X, но и Y. Получаем управление для поражения ПЛ на глубине.
Взрыватели — контактный существующий и неконтактный. Пробовали и акустический, и магнитный, по типу немецких донных мин.
Устройство управления рулями (УУ) — на радиолампах. Наших новейших, стержневых. Есть вариант на американских, полученных по ленд-лизу. Сам видел в Париже, в политехническом музее, разрезанную французскую торпеду пятьдесят третьего года, там все управление на лампах. Ну а стержневые лампы долго служили ВС СССР. Команды идут как от программно-считывающего модуля, так и от датчиков. Идут на рули и взрыватели.
И многое сделано по-нашему: быстро сменяемые конструкции в блочно-модульном исполнении, частично уже печатный монтаж, стандартные разъемы, унифицированные с теми, что на торпедах двадцать первого века.
Что подумает супостат, если, не дай бог, украдет документацию? Что русские гениально применили принцип «я тебя слепила из того, что было». А в результате получилась вундервафля. Реальное изделие, вполне пригодное как для довооружения «Воронежа», так и для модернизации «Катюш». Много ведь не надо, по сотне изделий в месяц вполне хватит.
Как это работает? Если на «Воронеже», то БИУС подготавливает данные для выстрела в аналогово-цифровом — для проволоки — или цифровом — для перфоленты — виде, посылает их в репитер-программатор, установленный непосредственно в торпедном отсеке. «Записанный» носитель руками снимается с программатора и в темпе ставится на торпеду. При выходе в атаку на этом этапе до выстрела остается еще несколько минут. Как раз хватит, чтобы дослать торпеду в аппарат.
«Катюша» — аналогично. Выполняется расчет торпедного треугольника, данные по проводам посылаются на репитер в ТО, где носитель устанавливается на торпеду. Так как торпеда самонаводящаяся, то программируется направление относительно лодки и дальность выстрела.
А ведь «Буси» — первые БИУСы местного изготовления, даже при стрельбе самыми обычными, несамонаводящимися, не программируемыми торпедами, тоже способны дать полезный результат! Просто заменить беспристрастной точностью расчета выпуклый командирский глаз. Ведь по нашей истории «автомат торпедной стрельбы», то есть самый примитивный прапрадедушка БИУС, на наших лодках появился только после войны. Это при том, что немецкие «семерки» и «девятки» комплектовались им изначально, ну а американцы на Тихом океане благодаря своему прибору с дальней дистанции стреляли более результативно, чем вблизи, — исторический факт. Теперь, значит, и у нас будет что-то вполне на уровне.
Так вот и работаем, на три фронта. Первый, самый спокойный, это работы на «Воронеже» в доке. Понятно, что БЧ-5 бегает как наскипидаренная. Ну а БЧ-3, торпедисты (кстати, а отчего на сленге в позднесоветском ВМФ их называют «румынами»?), заняты в основном подготовкой к будущему процессу. Но тут по сути все ясно. Второй — это испытания различных вариантов будущего «изделия», на предмет определения лучшего. Для этого, как я уже сказал, нам в полное распоряжение выделена Щ-422. Она уже сделала несколько выходов на торпедный полигон. Я сам на «щуке» выходил, в компании флагманских спецов по торпедам, бригады ПЛ СФ, и первого дивизиона, это большие лодки «Катюши». Ну и третий, самый муторный и неблагодарный. Передача знаний и опыта. И, если экипаж Щ-422, уже давно с нами контактирующий, впитывает все новое, как губка, то вот прочие командиры, даже выходившие с нами на полигон, воспринимают наши слова далеко не так однозначно. Кто-то с интересом смотрит, понять пытается, что это даст лодке… а кто-то в штыки воспринимает, хотя даже сами с их применением стреляют по мишеням. Наверное, сразу забудут про то, что им передали, будут по старинке. Сразу заметка в уме: рекомендовать ставить «бусинки» в первую очередь тем, кто показал интерес. Ничего, что пока еще несовершенные, ненадежные, кучу недостатков имеют. На глазах буквально улучшаются, замечания наши стараются как можно скорее учесть и внедрить.
